Александр Кононов - Рассказы о Чапаеве. — Матрос Железняк. [Сборник]
— Нас окружают, — доложил Железнякову помощник, — впереди путь перерезан, станция Верховцево занята!
— Сколько орудий уцелело?
— Одно.
— Полный вперед!
На полном ходу влетел бронепоезд на станцию. Под пулеметным и ружейным огнем команда разобрала завал — путь к своим был свободен. Вдруг недалеко от станции Анатолий увидел группу пленных красноармейцев, окруженных плотным конвоем. Решение пришло мгновенно.
— Орудийным и пулеметным расчетам остаться и вести огонь, — приказал Железняков. — Остальные — за мной! — и выскочил из вагона.
Белогвардейцы не ожидали такой дерзости от окруженного малочисленного отряда. Воспользовавшись этим, команда бронепоезда перебила конвой и освободила пленных.
Но враг уже снова окружил бронепоезд. Замолчало последнее орудие. Умолкли пулеметы.
— Гранаты к бою! — скомандовал Анатолий. — Гранатами огонь!
Высунувшись из командирской рубки, он метко швырнул гранату в скопившегося противника.
— Вперед! Прорваться во что бы то ни стало!
Отстреливаясь из винтовок и револьверов, отбиваясь гранатами, моряки не подпускали врага близко, а бронепоезд тем временем начал выходить из окружения.
— Прорываемся, — оглянулся на бойцов Анатолий и вдруг покачнулся. Тяжелый маузер выпал из рук и с грохотом покатился по железным ступенькам.
Бойцы бросились к своему командиру.
— Я ранен в грудь, — тихо сказал Анатолий. — Пробивайтесь. Бронепоезд не сдавать! — и потерял сознание.
Долго пробивался бронепоезд из окружения. И хоть молчали орудия и пулеметы — для врагов он был неприступен.
Несколько часов боролся со смертью могучий организм Железнякова. Но рана была смертельна. Последний раз придя в сознание, Анатолий на секунду открыл глаза и, собрав последние силы, тихо сказал:
— Я умираю… Да здравствует Советская Социалистическая Россия!
