Александр Кононов - Рассказы о Чапаеве. — Матрос Железняк. [Сборник]

А. Кононов

Рассказы о Чапаеве

Ю. Дмитриев

Матрос Железняк

Художник В. Г. Шевченко

А. Кононов

Рассказы о Чапаеве

Случай в Вязовке

На пыльной улице деревни Вязовки показалось пятеро всадников. Впереди на красивом рыжем коне скакал человек в военной гимнастерке.

Деревенские ребята сразу узнали его:

— Чапай… Чапай приехал!

У двора с высокими тесовыми воротами всадники остановились.

Из ворот выбежал мальчик лет семи.

— Батя, — закричал он, — а у нас ярмарка!

— Видал, сынок, — ответил Чапаев и соскочил с седла наземь.

Был он невысокого роста, но ладный, статный. Зеленая гимнастерка, перетянутая кожаными ремнями, сидела на нем ловко. У пояса с правой стороны висел револьвер, а с левой — шашка, богато украшенная серебром.

Он тронул рукой свои усы и оглядел деревенскую площадь синими ясными глазами.

На площади стояли возы с сеном. Девчата в ярких, праздничных кофтах гуляли, взявшись за руки. Приезжий горшечник громко расхваливал свой товар. Гармошка играла веселую плясовую песню:

— Ну что ж, пойдем в избу, Бубенец, — сказал Чапаев.

Потом обернулся к самому молодому из всадников и велел:

— Петя, коней во дворе поставишь.

Четверо приезжих вошли в избу, а пятый взял лошадей под уздцы и провел их во двор.

Войдя в избу, Чапаев взял со стола кринку, налил в стакан молока и быстро выпил. Потом пододвинул кринку своим спутникам.

Ребятишки жались к столу и рассматривали гостей.

На пороге показался плечистый старик с кудрявой бородой.

— Здоро́во, Василий! — сказал он. — Все воюешь?

Чапаев усмехнулся и ответил:

— Воюю!

Старик подал каждому из приехавших руку и сел на лавку.

— Я на ярмарке был, когда ты по деревне…пропылил. Я тебя издалека, сынок, признал.

— Ну, как нынче ярмарка — удалась? — спросил старика один из приезжих, которого звали Бубенцом.

— Да как сказать… Знакомых никого не встретил. Все больше какие-то чужие, дальние.

Бубенец нахмурился:

— Зачем дальним в Вязовку ехать? — Он повернулся к Чапаеву и проговорил: — Василий Иванович, в уезде неспокойно. Не понаехали бы непрошеные гости — беляки. Напрасно мы от отряда так далеко отбились.

Чапаев спокойно ответил:

— Неужто мне и ребятишек своих нельзя повидать? Вот погостим до утра, а там и в поход.

Он подошел к окну и стал глядеть на улицу. По улице медленно двигались большие возы с сеном. Один воз остановился недалеко от ворот.

— Иди-ка сюда, Бубенец, — позвал Чапаев. — Сено на возах мне что-то не нравится.

Бубенец посмотрел в окно и сейчас же схватился за револьвер.

Чапаев тоже вынул револьвер и проверил шашку — легко ли вынимается из ножен.

На улице из-за воза с сеном торчали дула винтовок, выглядывали чьи-то чужие злобные лица.

Чапаев крикнул ребятишкам:

— Ложись на пол!

Он схватил младшего сынишку и сам уложил его подальше от окна. Двое других, постарше, легли рядом.

Чапаев быстро повернулся к Бубенцу.

— Ну, если это за моей головой приехали… — начал он, но не успел договорить: на улице раздались выстрелы.

В соседней комнате со звоном посыпались на пол стекла.

— А где Петя? — крикнул Чапаев.

Но Петр Исаев и два других бойца уже стояли у порога избы с наганами наготове.

— Василий Иванович, — проговорил Петр быстро, — коней я не расседлывал. Нам бы только к коням пробиться.

— Пробьемся!

Петр Исаев был парень лет двадцати двух. Он состоял при Чапаеве для поручений, всюду ездил с ним и видал немало сражений.

Снова загремели выстрелы, потом на минуту затихли, и чей-то сиплый голос заорал:

— Выходи-и! Выходи-и, Чапай!..

Теперь все пятеро приезжих во главе с Чапаевым и Бубенцом стояли у окон и дверей с револьверами в руках.

Как только в ворота просунулась чья-то рыжеусая голова, из окошек избы раздался залп. Голова исчезла.

— Во двор! — скомандовал Чапаев.

Чапаевцы выскочили во двор, легли у избы и стали отстреливаться.

Во дворе оказался и отец Чапаева.

— Становись к воротам, — сказал ему Василии Иванович. Когда нужно будет, откроешь их по команде.

Нападавшие не прдходили теперь близко к воротам. Они кричали издали:

— Выходи-и! Выходи-и живей!..

Потом они столпились у возов с сеном и стали обсуждать, как бы зажечь со всех сторон избу и выкурить оттуда чапаевцев.

В это время Чапаев, согнувшись, подбежал к своему коню и вскочил в седло. За ним бросились к лошадям остальные.

— Открывай ворота! — негромко скомандовал Чапаев и выхватил шашку из ножен; в левой руке он держал револьвер.

Ворота распахнулись… Пятеро конников вылетели на улицу и врезались в толпу врагов. Те не ждали нападения.

В воздухе сверкнули шашки, послышались крики и стоны раненых. Белогвардейцы попятились назад, стараясь укрыться за возы с сеном.

В это время к Чапаеву подскакал офицер на белой лошади. Он уже занес шашку над головой Чапаева, но тот ловко увернулся, поднял коня на дыбы и выстрелил из револьвера.

Офицер повалился на бок, ухватился было за гриву лошади, но не удержался и пополз с седла на землю.

Под Петром убили коня. Конь, тяжело рухнув, придавил ему ногу.

Чапаев увидел это.

Он соскочил с коня, подбежал к Исаеву и помог ему освободить ногу. Потом кинулся на выручку к Бубенцу. И пора было: Бубенца окружили враги. Он уже расстрелял все пули и теперь еле отбивался шашкой. Кровь тоненькой струйкой бежала по его лбу.

Чапаев рубил направо и налево, а позади него Петр стрелял в белых из нагана.

Враги не выдержали натиска и бежали.

Пять всадников долго преследовали их, потом вернулись назад. Исаев первый подбежал к возам и сунул в сено свою шашку. Шашка наткнулась на что-то твердое и глухо звякнула. Бойцы раскидали сено и нашли под ним пулемет.

Красный автомобиль

По степной дороге мчался красный автомобиль.

В нем сидели двое: шофер и Чапаев.

Чапаев, перегнувшись за борт машины, зорко вглядывался в даль. Позади него стоял пулемет, дулом назад.

Кругом лежала ровная, выгоревшая от солнца степь. Далеко впереди виднелась колокольня.

Шофер повел машину быстрей.

— Ну, — сказал Чапаев, — скоро будем пить чай.

Шофер поднял голову.

— Чайку неплохо бы теперь, товарищ Чапаев! — проговорил он весело…

Скоро показались и крестьянские избы.

Еще минута — и машина понеслась по деревенской улице.

Мелькнули зеленые огороды, покосившиеся плетни, желтые подсолнухи у чьего-то крыльца… Деревенская пыль поднималась клубами за пролетевшим автомобилем.

На площади, недалеко от церкви, шофер остановил машину.

Чапаев встал.

— Смотри, мальчишек к моей пушке не подпускай, — кивнул он на пулемет.

На улице появилась какая-то женщина. Чапаев крикнул ей:

— Где тут у вас сельсовет?

Женщина испуганно взмахнула руками и скрылась.

Чапаев оглянулся вокруг и понял, что дело неладно. У церкви стоял и вглядывался в автомобиль человек с погонами на плечах. В нем нетрудно было признать белого офицера. Не сводя глаз с машины, он расстегнул висевшую у пояса кобуру и вынул наган.

Из переулка показалось трое солдат.

— Ну, товарищ, крути, — проговорил Чапаев негромко, — закручивай мотор: в деревне белые.

Шофер стал быстро заводить не остывший еще мотор, а Чапаев припал к пулемету. Он одним взмахом повернул его дулом к церкви и прицелился.

Шофер присел как можно ниже к земле и крутил изо всех сил ручку мотора.

— Не успеешь закрутить — пропали мы, — сказал Чапаев.

В это время у церкви, где стоял офицер, раздался револьверный выстрел. Пуля пропела над самым ухом шофера. Но он уже завел мотор и вскочил в кабину.

Машину сильно рвануло — шофер сразу взял самую бешеную скорость.

Теперь со всех сторон бежали к ним белые. Но скоро остановились: машина круто повернула, Чапаев открыл стрельбу из пулемета.

Пули полукругом легли по всей улице.

В конце деревни уже показались скачущие во весь дух конные белогвардейцы.

Машину трясло на ухабах. Чапаев, прильнув к пулемету, стрелял без остановки.

Опять метнулись мимо зеленые огороды, старые плетни… Вот уже степь дохнула в лицо сухим и горьким запахом полыни… А сзади неслись белые кавалеристы.

Шофер нагнул голову к самому рулю и боялся оглянуться. С минуты на минуту он ждал, что пуля пробьет шину — и тогда конец. А позади, заставляя дрожать весь кузов машины, отрывисто и часто стучал пулемет Чапаева. И вдруг замолк.