Александр Кононов - Рассказы о Чапаеве. — Матрос Железняк. [Сборник]
— А зачем тебе товарищ Чапаев?
— Я к нему в отряд хочу.
Часовой захохотал:
— В отряд? Погоди, дочка, годов семь. Подрасти. А тогда и в отряд.
— Да, подрасти! Пока подрастешь, и война кончится.
— Не кончится. Мы без тебя не справимся.
Девочка вдруг быстро нагнулась и под дулом винтовки прыгнула к двери.
— Стой! — закричал часовой.
На крыльцо выглянул Чапаев:
— Что за шум?
— Да вот, Василий Иванович, девчонка чапаевцем хочет стать. А я говорю: мала, подрасти сперва.
— Ты чья? — спросил Чапаев девочку. — Как тебя зовут?
— Лидкой. По фамилии Лагутина.
Василий Иванович знал историю семьи Лагутиных. Павел Лагутин сражался против белых в Уральске. Дети его жили у тетки Насти. Тетка не очень-то была рада, что ей пришлось кормить двух детей: в то время в деревнях близко от франта хлеба не хватало.
— А, теперь я тебя узнал. Это твой отец — Павел Лагутин? — спросил Василий Иванович.
— Ага.
— Ну, заходи, Лида. Твой брат Григорий Павлович у меня гостит.
Лида вошла в горницу и сразу стала сердитой.
— Гринька, ступай домой сейчас же! — крикнула она брату.
Гриша стоял около скамейки, где лежала шашка Чапаева. Он как раз собирался потрогать пальцем серебряную рукоятку.
— Как же, «ступай»! — проговорил он басом. — Умная какая! Сама ступай!
Василий Иванович покрутил усы, походил по комнате, подумал.
— Ну ладно, Лида, — сказал он наконец. — Мала-то ты мала, да, знать, шустра. Придумаем тебе в отряде дело.
Так и осталась в отряде Лида Лагутина.
Бойцы скоро ее полюбили и прозвали «чапаёнком». Один раз даже позволили ей пойти в ночной дозор.
И там ночью, уже под самое утро, когда человека особенно одолевает сон, Лида заметила какие-то тени, мелькавшие далеко впереди. Она потихоньку поползла назад, к своему батальону, и разбудила красноармейцев. Те быстро вскочили, взяли оружие и встретили врага дружным огнем из винтовок.
Так и не удалось белым напасть на чапаевцев врасплох.
После этого бойцы еще больше полюбили «чапаёнка» Лиду.
Но однажды был случай, когда она рассердила Василия Ивановича.
Как-то сломалась у нее походная деревянная ложка. Она не долго думая забежала в пустой казачий дом, схватила со стола чью-то ложку и вернулась в батальон.
А когда сели обедать, Чапаев спросил:
— Откуда у тебя такая ложка? Я твою помню — та деревянная была, а эта — железная.
Лида покраснела.
— Да дом-то ведь брошенный, Василий Иванович, — сказала она.
Василий Иванович ударил кулаком по столу.
— На коня! — закричал он.
Лида очень гордилась тем, что она мигом может исполнить любую команду, а команду Чапаева — тем более.
Она вскочила, выбежала во двор и через минуту уже подъезжала к крыльцу верхом на коне.
Чапаев вышел на крыльцо, поглядел на Лиду сердито и сказал:
— Скачи и положи ложку там, где взяла. Разве может чапаевец брать чужое? Смотри, чтоб в другой раз не пришлось тебе это повторять!
Чапаев даже покраснел — до того он рассердился.
Лида скорей поскакала, разыскала пустой казачий дом и положила ложку на место.
С тех пор она ни разу ни в чем не провинилась и с честью носила свое звание «чапаёнка».
А брат ее, Гриша Лагутин, вступил в Красную Армию тоже добровольцем — лет на пятнадцать позже.
Приказ Ленина
Победили чапаевцы белоказаков и в начале 1919 года двинулись в поход против Колчака.
Царский адмирал Колчак шел в то время из Сибири на Москву. У него была огромная армия.
Но скоро колчаковцы почувствовали на себе удары Чапаева. Колчак отступил за реку Белую и укрепился там на высоком берегу, у города Уфы. А на другом — низком — берегу реки стояла дивизия Чапаева.
Чапаев не терял ни минуты. Бойцы вязали из бревен плоты, готовились к переправе. Раздобыли несколько лодок. А тут из села Красный Яр прибыла радостная весть: там отбили у белых два парохода.
— Ну, теперь Колчаку не зацепиться, — сказал один из красноармейцев. — Так теперь и покатится из Уфы в Сибирь.
Он поглядел вперед. Там, за рекой, высилась песчаная гора. На ней видны были дома, казавшиеся издали совсем крошечными. Среди них коричневым столбиком торчала пожарная каланча.
Чапаев подошел тихо и глядел, посмеиваясь, на красноармейцев.
— Что, высокая гора? — спросил он.
Красноармеец быстро повернулся и увидел Василия Ивановича. Он покраснел, глянул опять на уфимскую гору и ответил:
— Ну что ж, что высокая! Все равно не зацепится Колчак за нее.
Над берегом, где стояли чапаевцы, появился вражеский самолет и принялся обстреливать переправу.
Как раз в это время приехал командующий фронтом товарищ Фрунзе. Он привез приказ Ленина — во что бы то ни стало взять Уфу и отбить у Колчака Урал с его заводами и железными дорогами.
Чапаевцы были уверены в победе.
Первым переправился через реку у Красного Яра рабочий Иваново-Вознесенский полк. Но скоро ему пришлось остановиться: нужно было подождать подкрепления, помощи.
А в это время Колчак повел наступление.
Ивановцы, обороняясь, расстреляли почти все патроны и стали отходить назад, к реке. Вдруг к ним подскакали несколько всадников. Один из них быстро соскочил с коня, схватил винтовку и пошел впереди полка. Бойцы узнали в нем Фрунзе.
И таким бешеным был на этот раз натиск героев-ивановцев, что колчаковцы дрогнули и снова отступили.
Однако Колчак не хотел отдавать Уфу без решительного сражения. Целый день шел кровавый бой. Успех был то на одной, то на другой стороне.
В этом бою Чапаева опасно ранили.
Вот как это было.
Над берегом, где переправлялись чапаевцы, кружил вражеский самолет. Спустившись как можно ниже, он открыл огонь из пулемета. Одна из пуль попала Чапаеву в голову. Кровь залила ему лоб. Он пробовал шутить: «Ничего, мне кровопускание полезно», а сам зубы стиснул от боли.
Шесть раз пытались вытащить пулю — и шесть раз она срывалась: так крепко засела. Наконец кончили перевязку. Хотели Чапаева отправить в лазарет на лечение, но он отказался и остался в строю.
Тогда же чуть не погиб Фрунзе: взрывом бомбы под ним убило лошадь, а его самого оглушило.
Вечером к чапаевцам пробрался через фронт один уфимский рабочий. Он рассказал, что ему удалось подслушать разговор белых генералов. Генералы решили рано утром бросить против красных самые сильные колчаковские части.
Это были самые отборные части — они состояли сплошь из офицерских полков, ни одного солдата в них не было: офицеры шли в бой как рядовые, а командовали ими генералы. Они должны были на рассвете прорваться через позиции красных, окружить дивизию Чапаева и уничтожить ее.
Всю ночь чапаевцы готовились к встрече неприятеля. Никто из бойцов не спал в эту ночь.
Рано утром тихо-тихо, без единого возгласа, без лязга оружия, стали приближаться к нашим позициям офицерские полки. Они надеялись незаметно подойти к сонным заставам, переколоть, напугать, уничтожить… Но, когда они были уже близко от наших цепей, со всех сторон, по команде, заработали десятки готовых к бою пулеметов.
Лучшие полки Колчака были уничтожены этим огнем. Офицеры частью полегли в поле, среди спелой истоптанной ржи, а частью бежали.
9 июня 1919 года чапаевцы выполнили приказ Ленина: Уфа была взята.
Последний поход Чапаева
Но борьба еще не была закончена. С юга снова начали наступать вражеские войска. Они окружили город Уральск, и Чапаев снова пошел на них в поход. Он отогнал белых от города Уральска и занял город Лбищенск. За Лбищенском на сотни верст кругом тянулась степь.
Белоказаки, отступая, уничтожали все на своем пути. Колодцы засыпали землей или отравляли ядом. Бойцы Чапаевской дивизии мучились от голода и жажды. Хлеб сюда не подвозили по неделям.
Красноармейцы собирали в степи зерно, размалывали его прикладом винтовки на камне или на колесе тачанки и ели. От голода и жажды начались болезни.
И все-таки чапаевцы шли вперед.
Дальше начинались пески.
Белые хорошо понимали, что если они отступят дальше, то им конец: в песках не найдешь ни корма лошадям, ни глотка воды. Тогда они решились на отчаянную попытку — уничтожить Чапаева.
Победить его в открытом бою они не надеялись. Поэтому составили план — захватить его врасплох, ночью.
Василий Иванович со своим штабом остановился в Лбищенске, а всю дивизию послал вперед. С ним остался только небольшой отряд бойцов.
И вот однажды ночью разъезды белых тихо подобрались к Лбищенску и перебили часовых. За разъездами появились казачьи полки. Потом выяснилось, что белым помогла чья-то измена в штабе Чапаева: кто-то предательски снял с ночного дежурства роту курсантов.
