Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг
Правда, после Харькова танкист-взводный проиграл совершенно сокрушительно. Пехотинцам дали задание очистить от Иванов несколько корпусов армейского госпиталя.
Шульц, уже штурмшарфюрер СС, привычно вызвался на нудную работу. Эти раненые вопят, стонут, а проку с них мало, что-что, а это Гаманн знал отлично, никаких трофеев, кроме загаженных кальсон и одеял. К тому же подлежащие обработке расползаются и прячутся в самых неожиданных местах, ищи их потом.
Очистили пару корпусов, перебив больше четырех сотен русских, правда в основном тут были лежачие, так что особенных пряток и догонялок не было. Потом Шульцу это все же надоело, и он придумал отличный ход. Вызвал к себе перепуганного и бледного доктора, главного над русскими лекарями, и объяснил уже простившемуся с жизнью профессору, что во всем должен быть порядок, потому всех еще живых раненых надо собрать вот в этом корпусе, те, кто там будет, – останутся живы, остальных придется истребить. Старый седой болван поверил, радостно кинулся исполнять приказание.
Глупые русские сами сволокли из всяких тайников своих уцелевших еще раненых, потом Шульц проверил – получилось, что таковых набралось триста двадцать восемь, да медицинского персонала тридцать шесть голов. Пяток медсестричек посимпатичнее и погрудастее забрали для веселья, а остальных заперли и, приперев входные двери, запалили здание, благо нашлись бесхозные бутылки с горючей смесью. На окнах первого этажа были прочные решетки, а тех, кто выпрыгивал с других этажей, – добивали внизу, пока жар не отогнал от дома. Было забавно, как в унисон кашляли, а потом выли и визжали в огне русские. После этого Эсмарх понял, что пальму первенства у него отняли, единственным утешением было то, что Шульц неожиданно получил от командования здоровеннейший фитиль с дерьмом и перцем – оказалось, что госпиталь чистили от русских раненых для того, чтобы разместить своих, а после развлечений команды бравого штурмшарфюрера хирургический корпус со всем оборудованием выгорел дотла, а в других надо было устраивать генеральную уборку, что непросто – кровища затекает в щели пола и оттуда, стухнув, воняет совершенно омерзительно. За свою инициативу Шульц огреб неплохо – вместо поощрения ему отсрочили отпуск и прокатили с боевым знаком, хотя у него уже было больше тридцати подтвержденных атак.
Что поделаешь, от полной вседозволенности здесь, в России, у многих мозги съехали набекрень. Хотя что было бы проще простого – как положено, заказать грузовики, вывезти недобитых к ближайшему оврагу и там с ними окончательно разобраться. Но это, конечно, было бы не так весело и заняло бы куда больше времени. В конце концов, подлежащих санации было не так и много – всего семь сотен. В самом начале блицкрига каждый месяц расстреливали впятеро больше, был опыт. Да и в прошлом году повеселились недурно.
А теперь почему-то русские перестали сдаваться в плен.
И техники у них неожиданно много. Пресса писала, что это присылают американцы и англичане, и Гаманн своими глазами видел подтверждения этому: несколько дней назад его роту контратаковали совершенно нелепые жестяные коробки из США, носившие имя одного из невнятных американских генералов. Допотопный, с заклепками и пушкой в спонсоне сбоку, бесполезной 37-миллиметровой пукалкой в дурацкой башенке, весь какой-то словно двухэтажный, этот как бы тоже танк вспыхивал сразу, как жестяной костер от первого же попадания, и хотя вместо люков там были самые настоящие металлические двери, практически никто их расстрелянных машин не выскочил. Единственное ответное попадание пришлось на танк Эсмарха, снаряд разнес навешенные на лобовую броню звенья гусеницы, выбил небольшую вмятину, да после этого экипаж некоторое время плохо слышал. Звон был в танке, как под соборным колоколом.
Буби еще ехидничал, что Эсмарх от контузии поглупел еще больше, хотя этот вопрос был явно спорным.
Но эти американские недоноски танковой промышленности, зачатые безумными конструкторами, были все же редкими птицами, а больше попадалось русских машин. Юрких, с отличной проходимостью и нахальными экипажами. С неплохими пушками.
И если парни в «стальных кошках», как называли новые тяжелые агрегаты – «Тигр» и «Пантеру», вполне чувствовали себя защищенными за толстой броней, то Гаманну в обычной четверке вовсе не хотелось попадать на зубы русским танкистам. Он уже один раз выпрыгивал из горящей машины и дважды был ранен. Удовольствие никакое, говоря по правде.
Пушки у русских тоже изменились. В том разгромленном опорном пункте, который осмотрел гауптштурмфюрер в самом начале наступления, уже обратили внимание на себя длиннющие стволы советских пушек. Так по всему облику – уже виданные не раз орудия 45 мм, скопированные с легких немецких «дверных молотков» и для большинства танков Рейха уже не опасные, но эти развороченные образцы имели непривычно длинный ствол, что заставляло задуматься. И «ратш-бумы» тоже попадались в неприятных количествах. То, что не понимали взводные, но прекрасно видел командир роты, нравилось ему все меньше и меньше. И уже виденное своими глазами, сегодня подтвердил и командир батальона.
Расчет был на удары в концентрации 80–100 танков на километр фронта, при сопротивлении 8–10 советских пушек, теперь максимум получалось выставить сорок пять машин на километр – при том, что у русских оказывалось по двадцать противотанковых пушек, причем теперь их ставили не в легко прорываемую линию, а вот так – в узлы круговой обороны. Снаряд, прилетающий сбоку, в бортовую тонкую броню, стал уже обыденностью. И как подозревал Гаманн – это еще не конец веселья. Последние пару дней русские пушки мало не с неба стреляли, казалось, что они находятся везде.
Но и с неба ничего хорошего ждать не приходилось. Тогда, после самоубийственной атаки американских жестянок, Гаманн понял, чем была вызвана такая глупость – продвигаясь вперед, видел следы работы Люфтваффе: дюжина советских горящих грузовиков так и стояла колонной на дороге, пылая адскими кострами, а из огня чертовыми фейерверками вылетали снаряды и какие-то ошметья и обломки. Иваны остались без боеприпасов, а отступить им не дали бы эсэсовские мальчики, у которых скорость езды была выше. Вот и поперли, в безумном расчете хоть кого-то зацепить в последней драке.
Беда была только в том, что виденное наглядно показало, что творится и на путях снабжения за спиной Гаманна. «Бетонные