Юрий Жуков - Укрощение «тигров»
Рубан работала эти два года в далеком тылу. Она знала из газет, как разрушен Харьков, как трудно пришлось молодежи, не успевшей в октябре 1941 года покинуть город, как мучились люди в фашистской неволе. Но одно дело читать об этом, и другое — увидеть своими глазами тяжелые раны города.
Все надо было начинать с самого начала: искать, находить комсомольцев, спасшихся от насильственной мобилизации в Германию, в труднейших условиях оккупации веривших в свое освобождение. Надо было немедленно включать этих комсомольцев и молодежь в восстановительные работы, надо было разъяснить населению, что произошло в стране и во всем мире за эти два года. Надо было браться за сотни, тысячи практических дел. Израненный, полузамученный город требовал немедленно воды, электроэнергии, хлеба…
— И вдруг оказалось, что все это не так трудно, как думалось в первые часы, — тихо говорит Нина Рубан, — жизнь берет свое. Знаете, иногда встречаешь обгорелое дерево, живого места на нем нет, и вдруг где-нибудь прорвется листок, за ним еще, и уже тянется новая ветка. Ну, вот и мы так.
Райком живет всего несколько дней. Но прочтешь оперативные донесения, которые связные ежедневно доставляют в обком, пройдешься по району, потолкуешь с людьми и видишь, что комсомольская организация уже живет полнокровной, неповторимой, какой-то особенно романтичной жизнью.
Первой пришла в Дзержинский райком Вера Проценко. Осмотрелась, вынула комсомольский билет, протянула его Нине и сказала:
— Ну вот, дождалась.
На Сумской улице еще рвались снаряды, и последнее стекло в окне райкома надрывно звенело. Но Вера интересовалась только одним: какое поручение ей дадут. Она была убеждена, что сидеть сложа руки теперь, когда опять создан райком, просто немыслимо. Нина сказала:
— Очень хорошо, что ты пришла. Нам надо немедленно организовать санитарную дружину. Веди сюда своих подруг, и мы сообща возьмемся за дело.
Нина привела в райком свою ровесницу Галину Олешко. Галина с риском для жизни избегла отправки в Германию. Теперь ей очень хотелось взяться за любое дело, какое ей будет поручено. Эти двое привели еще группу девушек, те — новые группы. Так завязались узелочки длинной нити, которая постепенно охватывает весь район. Нина поручила руководство комсомольскими дружинами девушкам, которые первыми пришли в райком. В ее тетрадке записаны полные данные о каждой: кто она, откуда, какое у нее образование, где живет, какую работу выполняет. У некоторых нет комсомольских билетов: одни вынуждены были уничтожить их во время обысков, другие не были комсомольцами и только теперь хотят вступить в организацию. Таких уже 52 человека.
Вера Проценко успела уже многое сделать. У нее под началом 40 человек. В течение четырех дней дружина выгребала мусор из полуразбитых корпусов госпиталя, мыла полы, рамы окон, стены. Девушки отремонтировали кровати, починили матрацы, часть мебели собрали в пустующих, полуразбитых домах. Вчера отвоевали пустующий киоск, поставили там койку, добыли перевязочные материалы, установили дежурства сандружинниц, вывесили флаг с красным крестом.
Это санитарный пост райкома комсомола. Сегодня Вера Проценко и ее подруги хлопочут об организации курсов медсестер. Уже разыскали врачей, которые согласны читать лекции на курсах.
Работает школьная инициативная группа. Ею руководит Надя Архангельская. Она пришла в райком на второй день после вступления в город наших войск и попросила дать ей поручение.
Еще до войны Надя кончила десятилетку. Эти два года ей, как и ее ровесникам, пришлось влачить горькую и дикую жизнь. Главным в этой жизни было спрятаться, укрыться от немцев, а если придется попасть на работу, то делать как можно меньше и как можно хуже. Это иссушало мозг и опустошало душу, но иначе поступать было нельзя, и девушки настойчиво и упорно прикидывались неумелыми, глуповатыми. малограмотными. Тем жаднее теперь, когда пора одичания кончилась, они брались за настоящие, большие дела.
В школьную группу вошли шесть комсомолок. Им помогают еще двадцать пять девушек. Вооружившись ведрами, тряпками, вениками, они двинулись в пустующие здания школ чистить, мыть, приводить их в порядок. Открыть школы в ближайшие дни было крайне важно, и Нина Рубан сама включилась в работу школьной группы. Она отлично знала харьковское учительство — до войны была директором школы. Отправившись в дом, в котором жили педагоги, Нина разыскала знакомую ей учительницу Мищенко и попросила ее назавтра же пригласить в райком работников школ Дзержинского района.
В райком пришли 62 учителя. Председатель исполкома райсовета и секретарь райкома партии рассказали им, как жил эти годы Советский Союз. Посоветовались, как лучше и быстрее подготовиться к открытию школ. Учителя вызвались привлечь родителей школьников к ремонту помещений. Работа закипела еще дружнее.
Под вечер Нина зашла в полуразрушенный Дом промышленности. Ее влекли сюда воспоминания о мирных днях: здесь в одном из корпусов весной сорок первого года работал райком. Молча бродила теперь она по хрустящему стеклянному песку, открывала скрипящие двери, поднималась по лестницам, выщербленным осколками. Жуткая тишина камнем ложилась на душу. Гигантский дом, вмещавший когда-то в себе сотни учреждений, стал мертвым. И вдруг в одном из корпусов Нина остановилась, удивленная. Перед ней лежали огромные груды книг. Чья-то заботливая рука стерла с них пыль, начала сортировать, классифицировать литературу. Нина припомнила: до войны здесь помещалась центральная научно-техническая библиотека, располагавшая богатейшим книжным фондом.
Из сумрака выступила чья-то фигура, бледная, истощенная. Библиотекарша рассказала Нине длинную историю о том, как группа работников Дома техники спасла сокровища библиотеки от немцев. Уже был дан приказ вывезти в Германию уникальные научные труды, хранившиеся здесь. Но библиотекари, рискуя жизнью, саботировали выполнение этого приказа: днем они упаковывали книги, а ночью вынимали их из ящиков и ставили обратно на полку. Наиболее ценные труды были надежно спрятаны.
Теперь надо как можно быстрее привести в порядок сокровища библиотеки и открыть к ним доступ, Люди, занятые воссозданием Харькова, будут остро нуждаться в технической литературе. Нина пообещала работникам библиотеки комсомольскую помощь. На другой день сюда пришли шесть комсомольцев во главе с Соколовой, Лойко, знающими библиотечное дело. Сегодня научно-техническая библиотека Харькова уже обслуживает своих читателей.
По мере того как множилось количество зарегистрировавшихся в райкоме комсомольцев, шире, многообразнее становился размах комсомольских дел, Райком начал учет культурных сил района, Комсомольцы обходили дом за домом, узнавали, кто из профессоров, инженеров, врачей, артистов уцелел за дни фашистского ига, кто нуждается в помощи, кто мог бы быть привлечен к активной созидательной работе. Вчера по почину райкома комсомола было проведено районное собрание интеллигенции. На него пришли 89 человек. Педагоги, врачи, инженеры, научные работники с огромным вниманием прослушали доклад о международном положении. Тут же после доклада люди горячо говорили о том, какое участие они примут в восстановлении Харькова.
Райком создал инициативные группы — агитационно-пропагандистскую и культурно-массовую. Начали с малого: девушки срывали гитлеровские лозунги, расклеивали советские плакаты, вывешивали свежие газеты. Теперь Надя Шар-город, Вера Данько, Фаня Абдулова и другие организуют читки газет по кварталам, распространяют советскую литературу, вывешивают в витринах листки с последними известиями. Группа культурно-массовой работы на первых порах взялась за организацию кружков самодеятельности в школах. Девушки обследовали помещения разгромленных гитлеровцами клубов, выяснили, удастся ли их восстановить и что потребуется для этого.
Наступает время, когда в работе райкома все больше и больше места будет занимать производственная работа. Постепенно начинают открываться ворота полуразрушенных заводских дворов. На одном заводе рабочие собирают разбросанные повсюду заржавевшие детали станков, ремонтируют помещение. Пройдет немного времени, и завод начнет возрождаться. Там уже сейчас работают трое комсомольцев. Райком решил создать на заводе комсомольскую группу. Она послужит основой будущей первичной организации. На днях начались работы на обувной фабрике. Там комсомольцев пока нет. Что ж, сегодня нет — завтра будут! И райком начинает глубоко интересоваться делами обувной фабрики. Цехи фабрики музыкальных инструментов взорваны, но сохранились кадры людей, делавших инструменты. А раз так, значит фабрика возродится, и в райкоме уже подумывают, как бы помочь хозяйственным организациям быстрее найти новое помещение и восстановить это производство. Комсомолец Василий Гучок в доме № 9 по Сумской улице собрал часовщиков и организовал часовую мастерскую…
