Виктор Прудников - Стальной ураган

Виктор Прудников

Стальной ураган

Наше дело правое! Победа будет за нами!

От автора

После выхода в свет книги «Катуков против Гудериана» я стал получать много писем от ветеранов Великой Отечественной войны, солдат, старшин и офицеров 1-й гвардейской танковой армии. В письмах была настоятельная просьба продолжить работу над «танкистской» тематикой. Кроме командования армии — М. Е. Катукова, Н. К. Попеля, М. А. Шалина — в бригадах и корпусах была целая плеяда блестящих генералов и офицеров, которые внесли огромный вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков. Среди них — И. И. Гусаковский, М. Ф. Дремов, Н. Г. Веденичев, И. Г. Кравченко, А. Л. Гетман, И. Н. Бойко, И. И. Ющук, А. Х. Бабаджанян, С. М. Кривошеин и десятки других.

Конечно, все эти имена мне были известны, но из этой плеяды все же выделялся Герой Советского Союза А. Л. Гетман. Андрей Лаврентьевич брал не только своими габаритами, но и умом, образованностью, интеллигентностью, умением работать с людьми.

Во время войны Гетман дорожил жизнью солдата и офицера как собственной. Потеря в бою танка, самоходно-артиллерийской установки, грузовика, понтона — это потеря, потеря же солдата или офицера — потеря невосполнимая.

Его умению организовать бой можно было только позавидовать. В сложных условиях боевой обстановки, при наличии техники, которой располагал, он искал возможность нанести противнику наибольший урон, сохранив при этом людей и боеспособность своего соединения.

Загоревшись желанием написать книгу о генерале армии А. Л. Гетмане, я разослал сотни писем ветеранам-первогвардейцам с просьбой прислать фронтовые фотографии, воспоминания, другие документы — словом, все то, что могло бы помочь в моей работе.

На мои письма откликнулись большинство танкистов, идею о написании книги о генерале А. Л. Гетмане поддержали все, кто знал командира корпуса или хотя бы сталкивался с ним во время войны.

Было несколько писем из Санкт-Петербурга от P. П. Белецкой. Раиса Павловна сообщала, что ее муж Олег Валерьянович Белецкий, бывший адъютант генерала Гетмана, недавно умер в госпитале. С Андреем Лаврентьевичем переписывался регулярно.

«Однажды, будучи в Москве проездом, мы заходили к нему на часок. Он был один дома, нас встретил как своих детей, прижал к груди, расцеловал, — писала Белецкая. — На меня произвел впечатление беспредельно порядочного человека — мягкого, теплого, добродушного».

Нередко в ответах на мои письма были и печальные сообщения, в которых родственники извещали: «Наш отец и дедушка умер, помочь ничем не можем».

В эти дни мне принесли стихотворение, написанное заслуженным деятелем культуры Украины Донатом Патричи. Оно посвящено ветеранам, участникам Великой Отечественной войны:

Уходят потихоньку ветераны,Уходят незаметно в мир иной,Не жалуясь на фронтовые раны,Не обретя в душе своей покой.Без почести их часто провожают,Без слов высоких и без горьких мук,Над ними безутешно не рыдаютОт осознанья вечности разлук.

Эти простые, бесхитростные слова еще больше укрепили меня в сознании о необходимости продолжить работу о ветеранах 1-й гвардейской танковой армии. Понимал, что медлить нельзя. Помчался в Москву на встречу с генералами Б. П. Ивановым, В. Ф. Коньковым, И. И. Русаковским. Домой возвратился с «трофеями» — фронтовыми фотографиями. Василий Фомич Коньков, кроме фотографий, презентовал свои недавно вышедшие мемуары «Время далекое и близкое».

Генералу армии И. И. Гусаковскому предложил соавторство, но Иосиф Ираклиевич сразу же отказался, заявив: «Я — военный человек, а не писатель. Мемуары не для меня. По истории Великой Отечественной войны уже столько нагородили, что мне к этому добавить нечего».

Генерал все время уводил меня в сторону от военной тематики, предложил поговорить о живописи, в которой, оказывается, знал толк. Он увел меня в свою «картинную галерею», показал копии нарисованных им картин. Прекрасный копировщик, Иосиф Ираклиевич рассказывал мне о творчестве художников Крамского, Серова, Поленова, Федотова, Репина, Сурикова, Верещагина. Копируя какую-нибудь картину, добавлял к ней, по его словам, «недостающие детали», отчего она принимала совершенно иной вид.

Я был настойчив, попросил хотя бы коротко рассказать о генерале Гетмане. В глазах старого воина загорелись огоньки. Говорил он недолго, но тепло: «Это был мой командир. Мы были друзьями, единомышленниками. У нас никогда не возникало дискомфорта в общении — ни во время войны, ни после ее окончания».

Мне уже было известно о разногласиях Катукова с Гетманом, и я напомнил о них. Иосиф Ираклиевич ответил: «Они не столь существенны, чтобы придавать этому значение, хотя, конечно, как к этому подходить». «И все-таки?» — настаивал я.

Генерал помолчал — видимо, обдумывал ответ. Потом сказал: «Время их рассудит. Могу сказать лишь одно: Катуков был не прав, устранив от командования корпусом Гетмана в конце 1944 года. На результатах боев это сказывалось».

Я не стал больше досаждать старому генералу, надеялся все необходимое узнать из оперативных документов в архиве Министерства обороны РФ.

В дополнение ко всему мне удалось разыскать родственников генерала Гетмана — братьев Василия и Степана, дочь Эльвину Андреевну. Помощь от них я получил огромную, в том числе и личный архив Андрея Лаврентьевича.

После развала Советского Союза границы и таможни разделили автора не только с родственниками генерала Гетмана, но и с многими первогвардейцами-ветеранами, которые теперь проживали в других республиках. И все же дело спорилось — рукопись была завершена.

Книга посвящается ветеранам 1-й гвардейской танковой армии, которым автор многим обязан. О них, ветеранах, поэт Евгений Долматовский сказал коротко и просто:

Я счастлив тем, что видел их и знал,Дружил с одними, у других учился.Заманчива их жизни крутизна,Запомним годы, месяцы и числа.…Мой путь и не широк, и недосказан,Но памяти запасом золотымЯ поделиться с юными обязан.

Буду счастлив, если книгу прочитает молодежь, которой полезно знать нашу историю, помнить о том, что все мы обязаны старшему поколению, отстоявшему честь и независимость своей страны в годы Великой Отечественной войны.

Броня крепка…

Военная реформа, проводившаяся в 1924–1925 годах, позволила укрепить Красную Армию, сделала ее более боеспособной по сравнению с периодом Гражданской войны, хотя в техническом отношении она еще отставала от армий европейских стран.

Известно, что боеспособность войск зависит от многих факторов: технического оснащения, подготовленного и обученного командного, старшинского и рядового состава, крепкого тыла, способного обеспечивать войска всем необходимым при ведении боевых действий. Так было во все времена, так было и в царской России. Когда-то знаменитый русский полководец М. И. Кутузов писал: «Каковы офицеры, такова и армия».

Как бы мы сейчас ни относились к советскому периоду нашей истории, но Красной Армии, защитнице страны, тогда придавалось первостепенное значение. В 1931 году вышло Постановление СК ВКП(б) «О командном и политическом составе РККА», которое открывало дальнейшие возможности повышения боеспособности армии, оснащение ее боевой техникой. В то же время совершенствовался ее управленческий аппарат, появлялись территориальные военные округа. Реорганизации подверглись все рода войск: пехота, артиллерия, кавалерия, авиация, бронетанковые силы и флот.

С введением в армии единоначалия командиры частей и соединений получили возможность объединить свои командирские функции с функциями комиссара, что давало возможность брать на себя ответственность не только за боевую подготовку войск, но и за состояние дисциплины.

Содержать большую армию страна не могла, но переход на территориально-милиционную систему строительства Вооруженных Сил при сравнительно небольшой постоянной кадровой армии позволял сохранить необходимые резервы для их быстрого развертывания в период военных действий.

Жизненность такой системы подтвердили события на КВЖД в 1929 году, когда китайские милитаристы попытались захватить не только железную дорогу, но и сопредельную с ней советскую территорию.

Когда стало известно о нападении китайцев на КВЖД, командующий Сибирским военным округом Н. В. Куйбышев сумел за короткий срок привести войска в полную боевую готовность, отдал приказ о переброске в Забайкалье, Даурию и Приморье 19-го стрелкового корпуса. Позднее в район боевых действий стали подтягиваться 21-я Пермская и 12-я (имени Сибревкома) территориальные дивизии, а также рота танков MC–I[1].