Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
– Мы с ним бывали тут. Но он не полицай, – заверил Степан.
– Я о нём плохо не скажу, напомнил тебе о знающем, только и всего. Может, он кому рассказывал о богатой рыбалке и охоте. Расспросим.
– Нет, он молчун, как Силантий. Слово порой из него не вытянешь. Давай пожуём плотно, да в дорогу собираться. Засветло надо подойти и понаблюдать.
– Надо бы хоть Силантия на берег свезти, – подсказал Иван, да и нам мокнуть ни к чему.
– Разумно, принимаю подсказку, – улыбаясь, сказал командир. – Вот ещё что. Где мы находимся – никому не говорить.
– Мой приятель башковитый, догадается, коль сети будем просить, – сказал Степан.
– Надежных людей нам надо заводить всюду. Это опора. Если вы считаете его таковым, скажите, но прежде пусть даст клятву о не разглашении. Кстати, вернетесь, каждый даст клятву в боевом служении Родины перед строем.
– Он надежный, но сдается мне, будет проситься в отряд. Он постарше меня, немного хромоног с Гражданской, потому в армию не призван. Но сыны его в армии. Жена токмо может на месте сдержать, – подытожил Степан.
– Я против хорошего стрелка возражать не стану. Боевую группу надо укреплять, – ответил командир. – Ну, что за дела, коль подкрепили силы и вопросы исчерпаны. Шелестова с Димой надо накормить, пока лошади свободны.
– Товарищ лейтенант, пусть Таня посмотрит рану, перевяжет своими целебными руками, и свезите меня на остров с запасом консервов.
– А если миномёт? Как уходить будешь?
– Диму со мной оставьте. Он уж изучил брод, уйдём с ним. Фрицев и миномёт в прицел снайперский высмотрю, сниму, если подфартит. Шелестов пусть с вами работает. Засиделся боец. Люсю навестит.
– Ладно. Иван, выполните просьбу сержанта. Горячей каши и чаю в немецком термосе отвезите Диме, а Шелестова сюда. Пусть с Люсей пообщается.
– Есть! – по-военному козырнул Иван.
Степан, глядя на него, улыбнулся. Кум Иван был старше на три года, ждал призыв в армию, но не дождался и решил идти добровольцем. Сын у него кадровый военный, служит на Севере. Забраковали Ивана из-за майской операции аппендицита. Сейчас он говорит, что заросло, как на собаке. Была стойкая вера, что фашист до Локтя не дойдёт, потому в эвакуацию не ушёл. Под пятку немцев попал по наводке полицая, что грозился его закопать живьём, как отца сына-офицера и активиста на станции. Иван работал машинистом паровоза на маневровом. Начальник станции частенько использовал его в роли обходчика. Пришли оккупанты, взяли всех железнодорожников на учёт. Иван боялся попасть в команду машинистов. И попал же. Вот там-то его узрел полицай и доложил через переводчика о его неблагонадежности. Ивана выдернули из команды в тот день, когда собирали гражданских для захоронения погибших карателей. Как же он не будет козырять лейтенанту, если Константин спас ему жизнь и теперь видит в нём своего сына. Иван с рвением выполнил приказ командира.
Едва рядовой Шелестов ступил на остров, как был в мокрых штанах и ботинках, которые умудрился замочить, сидя с Иваном на лошади, преодолевая брод, так и вошёл торопливо в дом, присел на топчане. Здесь было тепло, оно исходило от русской печи, в которой Дарья готовила еду, грела воду для чая. Люся, увидев парня, искристо заулыбалась. Протянула правую руку, Лёня подхватил её, легонько сжал, боясь причинить девушке боль.
– Люся, как ты, выздоравливаешь?
– Скажи спасибо Тане, она меня спасает. Первый раз ты спас с командиром, второй раз – она! А ты весь мокрый.
– Успею, высушусь. – Он жадно смотрел на девушку, не выпуская руку из своих, огрубевших от воды и ветра, но горячих, как его чувства.
– Люся, Люся! – шептали его губы. Он готов был вот так сидеть с ней до бесконечности, отправляя девушке свой пеленг любви. Она принимала его, и улыбка не исчезала с губ влюбленных.
– А ты как, не простудился, воюешь?
– Отбили атаку немцев. Трупы до сих пор в воде.
– Небось проголодался, Дарья придёт, накормит. Она и меня кормит, славная, заботливая.
С извиняющейся миной на лице вошла Дарья.
– Командир велел накормить Лёню и идти ему на работу, – сказала Дарья и загремела заслонкой печи, доставая из нее котелок с кашей. – Сиди, сиди возле Люси, я подам.
Лёня смутился, принял котелок с добавленной порцией. Люся подбадривала его взглядом, и он принялся быстро утолять голод.
По полудню группа Степана Сёмкина ушла в колхоз имени Сталина, а командир с Силантием, Шелестовым и с двумя подростками, взяв пилу, два топора, отыскали на берегу две сухостойные под небо лесины, свалили их, обрубили ветки, распилили каждое на равные части, принесли к мыску, который указал Степан. Он был песчаный и вдавался в озеро метров на сто. На нём густо стояли стройные сосны. Работали, чутко прислушиваясь к звукам леса, держа оружие при себе. Лейтенант дважды отправлял Шелестова в дозор, приказывая ему углубиться в лес, полагаясь на отличный слух и чутьё бойца.
Из жердей Силантий вытесал призмаобразные прожилины. По их размеру в бревнах выпилили наискосок пазы в носу и в хвосте будущего плота. С помощью командира, мальчишек Коли и Вити плотник вогнал в пазы прожилины, расклинил их, заострил нос плота. Общими усилиями спихнули посудину на воду. Получился на удивление всех крепкий и устойчивый на воде плот.
– Готово, – сказал Силантий, – можно носить дрова. Я вырублю два шеста.
– Надо встать всем на плот, выдержит?
– Пробуйте, – ответил плотник, смеясь одними глазами.
Встали вчетвером. Плот слегка осел и только.
– Где науку такую обрели, товарищ Силантий?
– В молодости плоты по Днепру водил.
– Вот как! Вам и управлять посудиной! Я с шестом по воде не ходил.
– Покажу. Вдвоём груз сподручней гнать.
– Ладно, теперь по дрова.
– Пусть парни все ветки стаскают, а мы сухостой пошукаем.
К вечеру наготовили дров кубометра два. Лесины распилили по ширине и по длине плота.
– Становитесь, товарищ командир, слева, а я – справа. Шестом надо плавно толкать и вынимать его из воды придерживая, вместо руля.
– Товарищ лейтенант, разрешите мне поучиться, – высказал просьбу Лёня. – Вы и так все умеете.
– Не возражаю.
