Павел Яковенко - На южном фронте без перемен
Я и сам люблю в земле ковыряться: сажать что-нибудь, поливать, урожай собирать. Сначала меня заставляли, конечно, а потом и сам втянулся. Земля — это же… Она же… Короче, не люблю я жить на асфальте. Мне почва нужна под ногами, деревья, цветы…
— Не нравиться мне вот это все, — задумчиво сказал Молчанов, осматривая с другой стороны фермы противостоящую нам гору. — Мы же оттуда как на ладони видны. Да и мост этот целый… Может взорвать?
Этот вопрос неожиданно был обращен ко мне. Я помолчал, давая понять, что думаю — мне хотелось дать рассудительный ответ.
— Хорошо бы, — проговорил я, — но не стоит. Потом шуму будет! Что мы единственные мост взорвали, сообщение местное прервали.
— Да ну и хрен с ним, — вмешался Урфин Джюс.
— У нас, а как минимум — у Игоря — будут большие неприятности, — я уперся.
— Ладно, — решил, после минутного колебания, Игорь. — Пойду к танкистам, скажу, чтобы взяли мост под прицел. И в случае чего, сразу же его взорвали.
— Вот это разумно, — обрадовался я такому удачному решению. — И ломать ничего не надо, и мост под контролем.
Молчанов наморщил лоб.
— Кстати, насчет контроля, — он указал пальцем на Бессовестных, — у моста пост сделали?
— Да, — ответил Урфин Джюс. — Там окоп отрыли на двух человек. Сидят. Один с пулеметом.
Мы все одновременно посмотрели в указанном направлении. Действительно, и бойцы маячили, и пулемет было видно.
— Пойдем со мной, кипяточком угощу, — похлопал меня по плечу Игорь. — А кстати, где этот щеголь?
Щеголем он почему-то называл Найданова. Не знаю почему. Конечно, для баб Андрей был смазливым… Но щеголь?.. Одевался он как и все…
— У него с животом что-то, — ответил я. Я не был в этом уверен, но иногда маленькая ложь помогает избежать больших вопросов. И действительно: Игорь усмехнулся, но о Найданове больше ничего не говорил.
Мы завернули за угол. Там был отдельный вход. За входом — направо — дверь в маленькую комнату. Раньше, я думаю, там располагался какой-нибудь учетчик. А может — это бывшая комната отдыха скотников и доярок. Сейчас же здесь была ржавая, но целая, железная кровать, старый, ободранный, покрашенный в четыре разных цвета стол, две колченогие табуретки и буржуйка.
Но печку принесли наши. Этого не здесь нашли. Она, судя по всему, горела уже давно, в помещении было довольно тепло, а на столе стоял горячий чайник. Здесь суетился и все куда-то порывался Турок.
— А он что тут делает? — удивленно спросил я.
— Вася отдал, — ответил Игорь. — Сказал, что ему и Вани хватит.
Турок осклабился, но промолчал.
Глава 2
Чай был слабым, конечно, почти не сладким, зато горячим. Теперь я, в принципе, мог представить себе, почему в революцию говорили «побаловаться кипяточком». Даже такой чаек, который я дома вряд ли стал бы пить, будучи горячим, доставлял немалое удовольствие. Удовольствие от того, как тепло проходит вниз по горлу, пищеводу, и разливается внутри.
Разговаривать особо было не о чем. Сегодня как-то не особо словоохотливым оказался и замполит Косач. Побурчал что-то себе под нос, и успокоился. Видя, что, в общем-то, на меня больше особо никто внимания не обращает, я поставил пустую кружку на стол, и тихо ушел.
На нашей батарее царило оживление. Я услышал рев Армяна, и сразу сообразил, что «конкистадоры» вернулись. Судя по беготне и крикам, они вернулись не с пустыми руками. И точно. Команда водителей принесла мешок картошки, несколько кочанов капусты, немного моркови и лук с чесноком. Я не стал спрашивать, где они это взяли. Я только спросил у Армяна:
— Что, сами отдали?
Армян хитро усмехнулся:
— Мы были очень убедительны. И много не просили… Мы же не последнее забираем.
Пока я разговаривал, бойцы уже занялись приготовлением еды. Они взяли большую кастрюлю, процедили через какую-то холстину воду из реки, и начали ее кипятить. Нарезкой овощей руководил Восканян.
Я заметил, что отношения между двумя частями нашей батареи стали потихоньку налаживаться. Во всяком случае, щи они пытались сварить вместе.
На мой взгляд, потепление началось после того, как водителем стал у меня Армян. Волей — неволей, общаясь со своими пассажирами, он привык к ним. Потом втянулся в диалог, нашлись общие точки соприкосновения… Что между ними было противоположного? Да, по большому счету, ничего.
А, что ни говори, Армян и в своей батарее авторитетом обладал немалым. В результате он и стал тем мостиком, через который командиры расчетов начали более-менее общаться. За сержантами потянулись рядовые… И сейчас картошку вместе чистили и Данилов, и Рамир, и Папен, и Волобуев. А командовал ими хитрый повар Восканян.
Щи получались, наверное, хорошие. Но не было самого главного — не было мяса.
— Они, наверное, всю живность попрятали, — мрачно объяснял сей факт окружающим Зерниев. — По-моему, там и куры, и скотина есть. Но они, падлы, как нас увидели, когда мы еще ехали, то все в лес угнали.
— Волки сожрут, — меланхолично заметил Джимми Хендрикс.
— Кого сожрут? — не понял Зерниев.
Джимми помолчал, улыбнулся.
— Тебя!! — заорал он. — Тебя сожрут!!… Ну, конечно, скотину волки сожрут, кого еще?
— А они тут есть, волки-то? — спросил его Ослин.
— Места дикие, — ответил Джимми. — Наверняка есть. Не может быть, чтобы не было.
Я же молча развернулся, и отправился обратно к Молчанову. Однако мне нужен был вовсе не Игорь, а как раз наоборот — Турок.
— Турок, — спросил я. — У тебя мясо есть?
— Откуда, — замахал он руками. — Откуда у меня мясо?
— Жаль, — вздохнул я. — У нас бойцы щи варят. А мяса нет.
Я отвернулся, подождал реакции, (ее не последовало), и ушел.
Однако я совсем не удивился, когда заметил Турка, о чем-то договаривающегося с Восканяном. Ну и о чем он мог говорить? Что у них было общего, кроме желания хорошо пожрать? Я угадал. Конечно, не свежатина, но и сушеное мясо для щей — вовсе не плохо! Во всяком случае, мясной вкус будет обеспечен.
В «шишиге» у Зерниева еще оставался почти мешок ржаных сухарей, который как раз со щами и пошел на «ура». Я замочил в своем котелке четыре сухаря, подождал пока они набухнут… И съел все это сказочное блюдо с чесноком. Давно у меня не было такого хорошего ужина.
Конечно, я понимал, что завтра опять, скорее всего, придется или положить зубы на полку, или питаться тем, что нам выдал старшина — один сухпай из расчета на трех человек коробка. Но это завтра. А сегодня я был очень доволен — сыт, обогрет, добродушен. И даже вошь как-то неожиданно успокоилась. Притихла.
Я заснул.
Глава 3
Это было что-то новенькое. В наше расположение стремительно, можно сказать — почти бегом, двигался седобородый аксакал — в неизменной чеченской папахе. Белая борода развивалась на ветру, как у старика Хоттабыча, ноги скользили по камням, палкой он махал как дубиной, и вид у него был довольно грозный.
Но он был один. Оружия у него я не разглядел. На шахида — смертника он тоже не очень смахивал.
Бойцы смотрели на него удивленно, но без страха. Чего ему у нас понадобилось?
Первый, кто остановил старика, оказался Найданов. Чеченец что-то быстро втолковывал нашему комбату, лицо у Андрея стало вытянутое и какое-то удрученное, он повернулся, и вместе со стариком они пошли к ферме. «Наверное, к Игорю», — решил я, — «а куда еще? Но что же ему у нас надо?»
От нечего делать я принялся гадать. Версия первая — он хочет сообщить нам о приближении противника. Бред! С какой радости? Он — нам. Вот наоборот — это возможно, это реально. Скорее всего, он о нас и так уже чехам доложил.
Вариант второй. Пришел рубиться из-за реквизированных продуктов. Реально? Ну, так… Все-таки сомнительно. Из-за этого так спешить, спотыкаясь и падая?… Тоже вряд ли!
Ну, так что?
Всеобщее, не только мое, любопытство подогрелось еще сильнее, когда я увидел, что Молчанов, Косач, Турок, два стрелка и чечен заняли МТЛБ и резво укатили по направлению к жилым домам.
Я пошел к Найданову. К нему же быстрым шагом уже приближался Урфин Джюс.
— Слушай, Андрюха! — спросил я. — Чего стряслось-то?
— Да дед примчался как ошпаренный. Говорит, сноха беременная, и из нее кровь пошла и хлещет. Все испугались, врачей-то нет! К кому бежать? Вот отправили деда к нам. Он думал, у нас медик есть… Но хоть отвезем к врачам.
— Слышь, — задумался я. — А ты уверен, что это правда? Может, дед заманивает? За экспроприацию мстит…
— Да Игорь тоже не уверен, конечно. Гранат набрал, на всякий случай. Сказал — мы услышим. Тогда надо будет выручать.
Мы с Андреем посмотрели на Урфин Джюса. Он пожал плечами:
— Я всегда готов. У меня вся техника на ходу.
— В крайнем случае, танк подключим, — это уже я сказал.
