Чардаш смерти - Татьяна Олеговна Беспалова
Дани нашёл лаз – узкую щель между нависающими осколками железобетонной стены. Солдат из-за его плеча осветил фонариком черноту провала. Рассеянный луч распластался по пыльному железобетону. Дани увидел горящие красным глаза огромной крысы. Животное кинулось наутёк. Дани последовал за ним. Через несколько метров конструкции рухнувшего здания заставили его встать на четвереньки и он пополз. За спиной он слышал дыхание солдат. Куски щебня ранили ладони. Трупный запах становился всё сильнее. Кто-то из солдат уже давился кашлем, когда Дани увидел впереди треугольник неба, светлеющего и прозрачного. Лаз становился всё уже. Дани полз вперёд, задевая плечами за шершавый железобетон. Ткань френча трещала и рвалась. Дани немного беспокоился о тех, кто полез следом под завал. По счастью, в его взводе капрал Шаймоши был не только самым отважным, но и самым крупным индивидом. Но Шаймоши как раз преодолевал завал поверху.
Он выбрался из-под завала и улёгся на спину на относительно гладкую поверхность вымощенного камнями тюремного двора. Над ним в рассветном небе шли штурмовики большевиков. «Максимы Горькие» шли так высоко, что звёзд на крыльях было не разглядеть. Их цели находились где-то за Доном, но охоту за ними начали уже в Воронеже. К небу тянулись жадные щупальца световых лучей. Они шарили наугад, скрещиваясь и снова разбегаясь. Наконец один из них вцепился «Максиму Горькому» в брюхо. Ударили зенитки. Огненные росчерки разлиновали небо в косую полоску. Один самолёт загорелся быстро – первая жертва зенитчиков двигалась эшелоном ниже прочих. Дани показалось, что «Максим Горький» завис неподвижно над руиной большевистского застенка. О, это рука судьбы! Помощь Всевышнего! Ниспосланная провидением удача! Горящий «Максим Горький» факелом Господним освещал огромный двор, остов тюремной стены с зияющими дырами окон, разбросанные взрывами части железобетонных конструкций. Всего лишь на миг, но очень ясно Дани увидел напряжённые лица своих солдат, выбирающихся из-под завала. Усатый унтер из взвода Алмоса жестами отдавал команды. Дани ждал. Казалось, ещё мгновение и начинённая бомбами туша «Максима Горького» разразится взрывом. Но самолёт стал заваливаться на левое крыло. Корпус его пылал. Теперь он походил на разгневанного ангела мщения, осеняющего сумерки преисподней огненными крылами.
– Наш «хорьх»! – завопил Шаймоши. – «хорьх»!
Дани вскочил на ноги и тут же узрел Шаймоши. Тот стоял на вершине обрушившегося при взрыве участка тюремной стены. Рот его распахнулся. Мохнатые усы поднялись к бровям. Сейчас он был прекрасной мишенью. Подтверждая мнение Дани, пуля ударила в камни у ног Шаймоши. Проворный ординарец тут же скатился вниз во двор и скрылся из вида, а из-за завала по партизанам ударили пулемётные очереди.
– Всем в укрытие! – прорычал Дани для порядка, но Шаймоши не мог услышать его голоса. «Максим Горький» рухнул неподалёку, подняв в него столб чёрного дыма. Земля дрогнула.
Пришлось искать укрытие за обгорелым и искорёженным остовом транспортного средства – вероятно, когда-то это был легковой автомобиль. Дани проверил боекомплект. Эх, в кармане всего одна обойма! Остальные – в ранце Шаймоши. Дани ещё раз оглядел тюремный двор. Пожалуй, он впервые испытывал тоску по собственному неуёмному ординарцу. Тем временем оба его товарища – юный солдатик и усатый, пожилой унтер – присоединились к нему.
«Почему унтер-офицеры Венгерской армии все поголовно носят усы?» – весело подумал Дани, рассматривая собственный, угнанный партизанами автомобиль. «Хорьх», целый и невредимый, стоял посреди тюремного двора, на небольшой, свободной от щебня площадке. Небо над тюрьмой очистилось. «Максимы Горькие», сопровождаемые стаей истребителей, ушли к горизонту, за Дон. Зенитки дали им вслед последний залп. Лучи прожекторов потухли, но темнота не настала. Знойное утро вставало над разрушенным Воронежем. Пар поднимался над его железной рекой. Взвод Алмоса Гаспара шёл на штурм укреплённого гнезда партизан. Взвод лейтенанта Даниэля Габели поддерживал его огнём.
Алмос и его солдаты сыпались с баррикады, как падалица с обременённой чрезмерным урожаем яблони. Алмос, очевидно, видел нечто такое, чего не мог видеть со своего места Дани. Отдавая команды, дружище размахивал руками. Так машут лопастями ветряные мельницы на картинках из книжки Венгерских народных сказок. Безусловно, сейчас старина Алмос являлся прекрасной мишенью. Слышался треск автоматных очередей. Противник отвечал редкими, но продуманными и дружными залпами из винтовок. Трое из людей Алмоса в первые же минуты перестрелки получили тяжёлые ранения. Ими занялся безотказный Шаймоши. А Дани успел подумать о том, что партизанами, очевидно, руководит хорошо обученный офицер. Солдаты Алмоса залегли все, но только не Шаймоши. Тот уже добрался до «хорьха» и теперь раскручивал стартер, пытаясь завести двигатель.
Дани кинулся влево, туда, где чернела провалами выбитых окон уцелевшая стена тюрьмы. Проскочив в одно из них, Дани оказался в огромном помещении. Видимо, когда-то здесь располагался цех или мастерская. На железобетонных станинах осталось несколько агрегатов. Большинство же станин были пусты – большевики успели эвакуировать оборудование. Крыша и межэтажные перекрытия над залом рухнули, образовав многочисленные завалы. Так бывает после прямого попадания авиационной бомбы. Дани взобрался на груду кирпичей. Его солдаты неотлучно следовали за ним. С этой позиции можно оценить обстановку. Противник засел в противоположном конце зала. Огонь вели вяло, осторожничали, экономили патроны. Со всего наблюдательного пункта через пустые прямоугольники огромных окон Дани мог видеть и людей Алмоса, и Шаймоши, всё ещё пытавшегося завести «хорьх». Противник мог бы забросать их гранами, но почему-то не делал этого.
– У них нет гранат, – тихо проговорил Дани. – Это хорошо. Выждем. Они расстреляют боекомплект и тогда…
– Это токарные станки, – сказал один из его солдат. – Ценная вещь! До войны я был токарем и знаю толк в таких вещах.
– Ты был хорошим токарем, а сейчас стал хорошим солдатом, – усмехнулся Дани. – В отличие от тех русских, что залегли вон там!
Дани махнул рукой, указывая в противоположный конец огромного зала.
– Надо подобраться поближе. За мной!
Дани видел, как бойцы его взвода один за другим пролезают в огромные окна. За треском перестрелки противник пока не слышал их перемещений.
* * *
Им удалось подобраться совсем близко, когда перестрелка утихла. Со стороны двора ещё слышались автоматные очереди. Алмос со товарищи заливали смертоносный металл в пустые оконные проёмы, но противник,
