Манная каша на троих - Лина Городецкая
Это было замечательное лето. В новой квартире Марише нравилось решительно все. И ванная комната, где Мариша, совсем как большая, купалась сама. Мама только присматривала, чтобы она не слишком озорничала в воде. И светлая кухня, где уже с утра хлопотала их домработница Рената. А какие вкусные эклеры с мягким тягучим кремом та делала! Мариша их обожала. Она садилась около Ренаты и ждала, потому что первое начиненное пирожное всегда доставалось ей.
Рената нравилась девочке больше, чем прежняя домработница Кристина, которая говорила басом и вечно гремела посудой. И родители тоже были довольны Ренатой.
А самым замечательным в новой квартире было большое окно в гостиной, которое выходило во двор. За ним росло высокое дерево, в дупле которого жили птенцы. Их мама прилетала к ним каждый день, и Мариша знала, что она, как и ее мама, позаботится о своих детках. И еще на подоконнике стоял вазон с красивым растением. Мама называла его олеандром. Цветки олеандра распустились нынешним летом, яркие, крупные, с бархатными лепестками. Они делали их гостиную еще ярче и наряднее, и Мариша каждый день поливала этот цветок с таким волшебным названием: о-ле-андр.
Они с мамой и Ренатой только приехали из отпуска в горах. Мама там принимала ванны и пила какую-то невкусную воду, от которой морщилась, но все равно пила ее. Рената называла эту воду целебной. Она присматривала за Маришей, когда мама была занята своим лечением или уходила погулять с другими мамами. А сейчас они вернулись домой, и Мариша должна собираться в школу.
Ах, как это здорово, что она уже большая! И будет ходить в школу, как Влад! И вместе с ней пойдут в школу ее новые подружки, с которыми она познакомилась в просторном парке около дома. Все было так замечательно, что на последней примерке у портнихи, которая шила ей к осени новое пальто, Мариша даже не вертелась. Теперь ей, как взрослой, к каждому сезону шили новую одежду. Мама смотрела журналы мод, советовалась с портнихой, пани Роженой, и выбирала модели. Девочка не любила стоять прямо, как стойкий оловянный солдатик, когда пани Рожена с острыми булавками крутилась вокруг нее. Но в награду за примерное поведение мама купит ей новую игрушку, а Веславе, дочке портнихи, она всегда приносит что-нибудь сладкое.
«Вы балуете ее, пани Хеника,– обычно говорит Рожена.– Она только и выглядывает, когда вы придете с Маришей на примерку».
Мама улыбается, она любит делать людям приятное. А Веслава действительно радуется приходу Мариши. Она тоже идет в этом году в первый класс.
Величка, 1942 год
– Что с нами будет, Смилек? – спросила мама.– Куда это все катится? – Она открыла кран, пустила воду и озабоченно посмотрела на входную дверь. Но в коридоре было тихо.– Что мы им сделали плохого, Смилек?
Отец молчал. Мариша давно не слышала его смеха. Ей хотелось приласкаться к отцу, подергать его за рукав пиджака, состроить смешную гримасу, как-то вернуть ему улыбку. Но отец вдруг спросил:
– Хеника, ты уже сшила эти повязки?
– Нет, никак не могу заставить себя заниматься ими. Какой позор перед соседями, Смилек!
– Нет выхода, Хеника, мы не сможем без них выходить на улицу. Хочешь, я попрошу пани Рожену, она сошьет две?
– Три,– поправила Мариша.– А для меня?
– Нет,– покачал головой отец.– Слава Богу, ты не должна ее носить. Тебе еще не исполнилось десяти лет.
Мама все-таки сделала повязки и нашила на них по шестиконечной звезде. Несколько раз до крови уколола пальцы и расплакалась. Отец обнял маму, и так они стояли вместе, обнявшись. Было в этом что-то жуткое и странное, не до конца осознанное Маришей.
В школу она давно не ходила. А ей там так нравилось! Ей было легко учиться и отвечать на все вопросы, а на переменке – играть с другими девочками. Но в какой-то день учительница, пани Барбара, вызвала родителей Мариши и еще нескольких учениц и, пряча глаза, попросила забрать детей из школы. Таков приказ, сказала она: еврейские дети не могут теперь учиться в польской школе. Сперва пани Барбара согласилась приходить к Марише домой и давать ей частные уроки. Но через несколько месяцев, погладив девочку по голове и снова не глядя в глаза родителям, сказала, что не сможет больше учить их дочь. Есть железный запрет на это… А у нее свои дети, и рисковать она не может.
Однажды родители встретили пани Ванду, маму Ядвиги, которая жила на соседней улице и иногда играла с Маришей в парке. Они рассказали ей, что Мариша уже давно не ходит в школу.
– Как можно,– возмутилась пани Ванда,– оставить ребенка без занятий?! Еврейка… Какая глупая причина! Детка, ты хочешь, чтобы я приходила и учила тебя математике и польскому языку?
Конечно, Мариша хотела…
Вообще ей уже много дней хотелось одного: взять маленькие часики, которыми она недавно научилась пользоваться, и поворачивать их стрелки назад столько, сколько потребуется, чтобы вернуться в тот день, когда мама еще смеялась от души, когда она, Мариша, сложила ранец для школы и не могла заснуть от волнения. И все в их жизни было замечательно. «Ну-ка спать! – строго сказала тогда мама, но глаза ее улыбались.– Иначе завтра, в первый день занятий, ты будешь сонной мухой».
В конце концов Мариша уснула. А утром у мамы на лице уже не было улыбки. И появилось новое слово: «война». Нет, в первые дни девочка войну не почувствовала совсем. В школу ее отводила Рената, а мама забирала оттуда и вела в свой любимый парк. Там, в тихом озере с темной водой, жила Русалочка из сказки – Мариша была в этом уверена,– а неподалеку, под тенью деревьев, стоял памятник. Мама рассказала, что это памятник поэту Мицкевичу, чьи стихи она
