Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
У командиров на уме своё: отобрали в группы самых ловких и опытных бойцов, амуницию проверили, не бренчит ли что, оружие осмотрели, фляжки водой наполнили.
– Пока мы в разведке, оставшимся стаскать трупы в ложбины, подальше от лагеря, закидать землей, ветками, не то через пару дней дышать тут нечем будет, – сказал капитан, обращаясь к старшине.
– Есть, товарищ капитан.
– Бойцы, строиться!
Две группы встали у левого дота в полной экипировке. Одеты разношерстно. Люди медведцева в брезентовых маскхалатах с капюшонами. Белухин в немецком кителе, Степан в своей телогрейке. В строю Осинин, как более выносливый боец, против Шелестова.
– Итак, задание каждая группа получила. Вопросы есть? Нет. Выступаем!
Над Кривым озером устойчиво держится туман, он медленно ползёт на юг, поскольку как лес не плотен, а с севера тянет неслышный хиус, свежит. Группа во главе с лейтенантом Белухиным уходит на север, на груди у Кости бинокль от капитана. Группа Медведцева скрылась в лесу с той стороны, откуда впервые пришла с атакой – на северо-восток. Головной здесь – Степан. Он идёт размеренно, твердой поступью опытного пешехода.
Группа Белухина покрыла расстояние за пять часов с одним коротким привалом. Приближаясь к станции, к взлобку, откуда Костя вёл огонь, шли осторожно, прислушиваясь к звукам леса. Впереди лейтенанту показались какие-то изменения, он поднял руку. Группа остановилась, рассредоточилась за деревьями. Лейтенант поднёс к глазам бинокль, напряженно всматриваясь в просвет между деревьев.
– Впереди знакомый взлобок, дальше станция, но вижу, на нём нет леса. Вырублен. По кромке леса – колючая проволока в несколько рядов, – тихо сообщил он стоящему рядом Осинину.
– Обезопасили подход к станции?
– Похоже, не исключаю вышку с часовыми. Так и есть! Вот она, трехметровая, и солдат с пулемётом.
– Выходит, Локоть точно базовая станция, – сказал боец Анатолий Вербин.
– Я в этом не сомневался. Обожглись на молоке – дуют на воду.
– Накрутило начальство хвоста за наши удары! Не зря спохватились, – с усмешкой сказал Осинин.
– Не зря, не зря. Задача усложняется. Думаю, в Клиновом – такая же петрушка, – сказал Константин, не отнимая от глаз бинокля.
– Товарищ лейтенант, разрешите провести разведку вашего взлобка – я ж разведчик и в маскхалате, – сказал Вербин. Был он выше среднего роста, фигура плотная, атлетическая, в ней чувствовалась упругая нерастраченная сила и жажда действий, в серых глазах плескалось нетерпение.
– Давай, – сказал Белухин, передавая бинокль бойцу. – Обернись в течение получаса. Обрати внимание на саму станцию, на склады, засеки огневые точки, чтобы потом нанести на карту капитану. Группе залечь.
Потянулись минуты ожидания. Лейтенант ничего утешительного от разведчика не ожидал. Враг укрепился основательно. Низко пригибаясь, вернулся Толик.
– Станция кишит солдатами-снабженцами. Они грузят машины, которых насчитал два десятка. Много часовых, два пулемётных гнезда. Одно на платформе рядом со складами, второе возле вокзала. Там же караульная рота. Видел развод. Вышек понатыркано через каждые двести-триста метров по периметру. За складами тоже вышки. Видел три штуки. Словом, оборона серьёзная.
– Пятерым тут делать нечего. Надо всем отрядом ударить, тогда толк будет. Ошеломить. Зажечь склады! – подтвердил лейтенант свои размышления. – Иначе фрицы нам начистят хрюшку, да так, что ноги не унесём.
– Я такого же мнения, – поддержал разведчик лейтенанта. – Только бить надо с двух сторон. Отсюда и с севера, со стороны складов.
– Правильно! Бить так, чтобы немцу продыху не было, постараться сразу зажечь бочки с бензином. Большой огонь всегда действует на солдата панически. Давайте с Осининым в расположение, доложите старшине наши соображения. Мы тут ещё понаблюдаем, посчитаем, что к чему, сходим на север, а к ночи будем в лагере. Выполняйте.
– Есть! – козырнул Толик. Пожав руки остающимся парням, он и Осинин немедленно двинулись в путь.
Лейтенант почти час, забравшись на дуб с помощью веревки, наблюдал в бинокль жизнь на станции, выискивая огневые точки, запоминал их расположение, прикидывал, откуда лучше начать атаку, передавал парням бинокль, чтобы и они изучили расположение гитлеровского гнезда, да тоже подумали, как его лучше разорить. Обменивались мнениями. Выходило, прежде всего надо убирать часовых с вышек и стремительным броском, здесь, на взлобке, занимать их места и бить, бить оттуда фашистов прицельно, чтобы каждая пуля нашла цель. А ребята, кроме Осинина, по заверению капитана, стрелки отменные, владеют любым оружием, как писарь ручкой. Меткая стрельба давала надежду на успех, как и внезапность огня из засады. Поражения терпеть и получить ранения категорически нельзя. Здесь нет подкрепления, нет санбатов. Спасёт, если что, всё тот же манёвр.
Основательно изучив знакомое расположение станции, группа лейтенанта снялась со взлобка и ушла к складам. Пришлось давать кругаля, обходя мост через речку, на что ушло не меньше часа. С северной стороны такого удобного для наблюдения взлобка нет. Правда, лес вековой близко подступил к вышкам, стоящим на приличном расстоянии от складов, и деревья послужили прекрасной опорой. Меж вышками и складами тянулась старая брошенная грунтовая дорога. Насыпь высокая, а глубокие кюветы заросли дурниной. Это лейтенант сразу взял на прицел. С вышки бронебойной пулей бочки не достанешь. Она хорошо зажигает на расстоянии трехсот метров. Ну, чуть подальше, особенно толстые шланги, через которые качают горючее из цистерн. Именно так действовал Константин в своей первой операции. Снайпера снимут часовых, и – на вышки, а с «дегтерями», с автоматами и немецкими пулемётами совершать короткий бросок к дороге и оттуда жарить по бочкам и бензовозам. Они ходят небольшими колоннами с внутренней стороны складов, а за вокзалом по переезду поворачивают на восток. Машины сопровождают мотоциклисты. Хорошо бы сразу поджечь бензовоз, а то и два. Создать пробку. Как получится – выжидать не придётся.
Эти мысли лейтенант прокручивал в голове, делился соображениями с ребятами. Те согласно кивали головами.
– Главное, силы распределить умно, чтоб каждый ствол работал без остановки и не в холостую.
– Только так. Мой рядовой Осинин зубоскалил, когда мы эшелон с ранеными увидели: они думали им тут халяву сладкую припасли – вышло кровавую.
– Мы добавим!
– Мама заплачет не по одному сынку.
Солнце стало клониться к кромке леса, лишь тогда лейтенант отдал команду возвращаться
