Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
Группа капитана Медведцева через редколесье выходила к карьеру Клинового настороженно. Из поселка доносился гул тяжелой техники, знать, там базируется какая-то армейская часть. Скорее всего – резерв. Вскоре лес кончился, потянулись невысокие кустарники, характерные для каменистой почвы с близко залегающим гравием. Короткими перебежками бойцы оказались на краю карьера, залегли меж невысокими кучами отвала, поросшего бурьяном. Карьер кишкой протянулся с юга на север, и на западной его стороне земля бугрилась – следы вскрыши гравийного месторождения.
Капитан принялся внимательно изучать в бинокль местность. Присвистнул. Степан понял причину: там, откуда он рассчитывал устроить наблюдение за поселком, – торчала вышка с двумя часовыми, вооруженными крупнокалиберным пулемётом и автоматом.
– Вот с тех отвалов, товарищ капитан, Клиновой как на ладони. Но вижу, нас опередили: немцы поставили вышку с часовыми.
– Ты не ошибся. Вышка стандартная с пулемётчиками. Кроме того, сзади вышки колючая проволока. Не сунешься. Откуда можно понаблюдать за поселком?
– С южной стороны была мастерская. Здание кирпичное, где товарищ лейтенант двух врагов прищучил. Недалеко от моего дома. От мастерской тянется улица через весь посёлок. И в середке посёлка – склады. Полкилометра будет от нашего места.
– Посмотрим, но, думаю, и там вышка, коль там дрался лейтенант. Охрана складов, а они, видно, богатые. Что со стороны Локтя?
– Там лысо, шоссейка гравийная идёт к станции.
– Не зря Белухин торопился с ударами, пока фашисты не закрепились основательно. Не зря! Веди, Степан, к мастерской. Уходим прежним порядком.
Уходили, как и пришли, скрытно. Часовые на вышке, капитан заметил их опасливые взгляды через карьер, ничего подозрительного не обнаружили. Стоят, бодрятся, а в глазах страх. Бинокль у капитана флотский, фрицы у него как на ладони. В средних годах солдаты, тыловики, семейные мужики, боятся смерти, хотя вышка оберегает и колючая проволока, и геббелевской пропагандой напичканы о том, что для солдата вермахта по России будет почти прогулка. Кому умирать охота, если даже ты предан фюреру. Наслышаны небось о дерзких партизанах? Как не наслышаны, когда лейтенант два эшелона завалил, да каких! И облавы партизаны отбили. Сколько их? Не ударит ли гроза и по этой вышке?
Все это прочел капитан по лицам солдат, по вертящимся едва ли не все триста шестьдесят градусов их головам. Бить пуганых легче. Капитан который раз уж в душе хвалил Белухина, не отсиживался парень, а с первых дней дерётся, насколько позволяют силы. И как дерётся, себе на славу, врагам на страх!
На южной стороне посёлка такая же осечка. Несколько вышек у мастерской и на огородах жителей. Меж ними колючая проволока. Без тщательной подготовки и проникновения в поселок под видом переодетых солдат, минирования, успеха не будет. Надо возвращаться, посмотреть, какая форма немецкая есть в лагере, решить – где проводить операцию?
Об этом и объявил бойцам. Снялись с точек наблюдения, ушли в лес.
Глава 22
На лагерь упали сумерки, небо затянуло низкими серыми облаками, предвещая теплую, влажную ночь. Легкий ветерок почти неслышно гулял в кронах деревьев. Стал накрапывать мелкий дождь. Таня, укрывшись брезентовой накидкой, сидела на лавке, прислушиваясь к каждому лесному шороху. Рядом с ней Люся в такой же накидке. Подруги молчат, боясь пропустить крик кедровки.
Возле палатки в глубине леса мерцает костёр, кипятят в котелках воду для чая. С северной стороны выставлены часовые.
Таня первая услышала долгожданный крик кедровки. Она сорвалась с места, бросилась в темноту навстречу Косте.
– Ну вот, ты опять нарушаешь мой приказ, – голос у Кости сухой, но не сердитый. Он обнимает подругу, принимает горячие поцелуи и легонько отстраняет от себя. – Где капитан?
– За палаткой у костра. Мы тебя заждались. У вас всё в порядке?
– Не очень. Фрицы укрепились крепко.
Лейтенант и бойцы прошли к роднику, жадно припали воде, хотя фляжки не пустые. Но свеженькая, прямо с родника вкусней! Утолив жажду, Костя в сопровождении Тани заторопился к костру. Его встретил вставший от огня капитан.
– Пройдём к столу, подобьём бабки с глазу на глаз и примем решение, – сказал Медведцев, – выкладывай свои соображения, я – свои.
Тане и остальным – жестом приказал удалиться. Поставил на стол гильзу крупного калибра, запалил жировик.
– Дождишко утих, – сказал лейтенант, – доставайте вашу карту. Обозначу вышки вокруг станции и склады. Понастроили гады! Прут оттуда на передовую припасы. И тут же пополняют. Вот я и думаю – то ли снова рвануть составы на обеих ветках, то ли сжечь склады?
– Жадный ты, Костя! Ух, жадный! – засмеялся капитан. – Давай свои расчеты?
– По нашим силам возможен какой-то один вариант.
При тусклом свете коптилки Белухин неторопливо раскладывает на карту мелкие камешки, поясняет:
– Это вышки, а вот здесь, – он кладёт крупный камешек, – склады. Здесь вокзал с ротой охраны. Это – два пулемётных гнезда. В стороне – дом культуры железнодорожников, где стоял штаб дивизии, сейчас там разместилась команда пожарников. И всюду часовые. Укрепились основательно.
Медведцев внимательно изучил разведданные, согласно кивнул головой и спросил:
– Твое окончательное решение?
– Огневая мощь у нас приличная. Свои и немецкие пулемёты. Бронебойно-зажигательные патроны для «дегтяря» и для снайперской. Обычных патронов достаточно. Но расстояние со взлобка до складов – около пятисот метров. С северной стороны есть старая дорога, насыпь высокая. Удобная для огневой атаки. Главное – метрах в трехстах от складов. Сжечь их сил хватит, если ударим с двух сторон. Десять минут огневого боя – и отход. Только так можно уцелеть и победить. Что есть у вас?
– Как ты заметил, кроме моего и старшины ДП, у нас две снайперки. Зажигательных патронов у каждого бойца третья часть. Есть «лимонки». Ты правильно решил: бить надо с двух сторон десять-пятнадцать минут, и отход. Иначе – труба.
– Но куда? Здесь без захоронения трупов оставаться невозможно. Мои гражданские люди с повозкой и скарбом ушли в Бобровое урочище. Там собираюсь зимовать. Вот здесь оно. От станции добрых сорок километров. Отыскать нашу базу немцам не просто.
– Отойдем глубже на запад. Будем радировать, примем самолёт для тебя с радисткой и припасами. Мы
