Вихрь - Йожеф Дарваш
— Ясно, — повторил Халкович. — Ну, берись и ты с другой стороны. Может, и так пройдет по лестнице…
Пако взял пулемет за кожух.
— А мне потом сюда спуститься, да? — спросил Пако командира.
— Да, возвращайся. Халковича, если нужно будет, подменит Уй…
— Так точно! — отозвался Уй.
— Пако займет место у этого окна. Деме — рядом с Бабяком. Уй, пока не понадобится на крыше, будет возле Келлнера…
— Вот и весь наш боевой порядок, — проговорил Бабяк, сидевший до сих пор на письменном столе, свесив ноги.
— Пока у нас патронов хватит, — проговорил Гал, — но вы все же поэкономнее с ними…
Пако тем временем вернулся с крыши.
— Хорошее место там у Халковича. Воздух свежий, разве что солнце немного слепит глаза…
— Солнце спустится ниже, — проговорил из маленькой комнаты Келлнер.
— Да, вот еще что, — медленно сказал Гал. — Без приказа ничего не делать и не стрелять. Что бы ни случилось, без приказа ни-ни… Обязанности свои каждый знает. Если со мной что-нибудь случится, командиром становится Пако, после него — Келлнер…
— А потом видно будет, что да как, — не без ехидства заметил Бабяк.
— Не остри…
Первым чужого солдата заметил Халкович, но, пока он сказал об этом, увидели его и другие. Солдат вышел из-за поворота мелким неуверенным шагом; остановился на миг, оглянулся назад и снова пошел. Разведя руки в стороны, он был похож на человека, которому за шиворот неожиданно вылили ведро воды.
— Пожалуй, это их парламентер, — высказал предположение Пако. — Руки он потому так растопырил, чтобы мы не подумали о нем чего дурного…
— Тогда почему он не держит их над головой? — спросил Бабяк. — Или почему у него нет белого флага? Нужно быть осторожными… — И он, разлегшись на столе, ухватился за ручки пулемета.
Из маленькой комнаты послышался скрип стола под Келлнером.
— Пусть подойдет поближе, — тихо сказал Уй и, лязгнув затвором винтовки, послал патрон в патронник.
— Тихо, вы! — приказал Гал. — А вы не лязгайте затвором! — бросил он Уйю. — Разве не видите?..
Когда солдат подошел ближе, все рассмотрели на нем форму красноармейца. Френч застегнут только наполовину, без знаков различия, на голове фуражка с красной звездой, блестевшей на солнце.
— Кого же это черт несет? — вытаращил глаза Пако.
Бабяк, наполовину приподнявшись на своем столе, неопределенно заметил:
— Наверное, это что-то значит…
— Ничего это не значит, — покачал головой Гал. — По крайней мере…
Солдат остановился шагах в двадцати от окон. Оправив китель, он снял с головы фуражку и спрятал ее за спину.
— Эй! — крикнул он слишком громко, словно подбадривал самого себя. — Меня к вам послали! Слышите?! Отвечайте: могу я идти дальше или нет?
— Что ему мы ответим? — спросил Бабяк.
— Ничего, — бросил Гал. — Я сам с ним поговорю. Не думаю, чтобы он принес нам важную новость…
Одернув френч, затянув покрепче ремень и поправил фуражку, Гал вышел из комнаты. Сделав десяток шагов, он остановился и жестом подозвал к себе солдата.
— Меня сюда послали, — на ходу выговорил солдат. — Я получил приказ.
Не дойдя трех шагов до Гала, он остановился и вытянулся по стойке «смирно».
— Кто вы такой? — спросил его Гал.
— Сакони. Кальман Сакони…
— Я не об этом. Кто вас сюда послал? Кто приказал?
— Видите ли… — Сакони пальцем ткнул за спину. — Оттуда. Из гарнизона… Мне приказал майор, но ему самому тоже приказали…
— Ясно, — кивнул Гал. — Нет смысла и спрашивать вас о том, что вам приказано передать… А почему вы пришли в этой форме? Или, может, другой у вас и нет?
Сакони пожал плечами.
— Есть и другая, — ответил он. — Потому и послали в этой. Авось лучше поймем друг друга…
— Ну и чудаки же ваши офицеры, — проговорил Гал. — Ведь у вас снова появились офицеры, да?
— Да, — выговорил Сакони. — Снова нашили знаки различия.
— Как просто это у вас делается…
— Была бы иголка с ниткой. Пара стежков — и все дело… Рядовые солдаты тоже все с себя поснимали, что… Я только потому не снял, что… — Сакони замолчал и снова дернул плечом. Встав вольно, он беспокойно изучал выражение лица Гала. — Я хотел бы узнать, — начал он снова, — за кого вы меня принимаете…
— Если вы боитесь, что мы вас обидим, то можете быть спокойны, — с неохотой ответил Гал. — Передайте своему командиру, что я его уважаю. Он очень умно сделал, что прислал вас сюда, да еще в виде клоуна. Потому что вы передо мной сейчас стоите как клоун. Вы понимаете это, да?
По худощавому телу Сакони пробежала судорога, на худом небритом лице появились темные пятна.
— Возможно, — хрипло проговорил он. — Возможно. — Он шумно вдохнул в себя воздух, но тут же растянул тонкие губы в улыбке. — Мы уже привыкли к этому. Все мы с некоторого времени клоуны. Одни больше, другие меньше… Могу я сказать, зачем меня к вам послали?
— Говорите!
— Собственно говоря, приказ простой, — начал Сакони. — Чтобы вы отсюда уходили! Все равно куда. — И он рукой показал в сторону города. — Если хотите, можете и в ту сторону. Никто вас не тронет, я могу дать честное слово. Если пожелаете догонять своих, пожалуйста. Но только отсюда уходите. Нет возражения и против того, чтобы и с оружием… Можете забрать его с собой, если хотите… Вот и все…
— Я так и думал, — проговорил Гал. — Теперь вы подумайте, с каким ответом вы вернетесь обратно.
— Значит… — Сакони носком ботинка расковырял глинистую землю. — Значит, так и сказать? Могу я идти? Меня ведь только для этого и послали… — И, найдя более точное выражение, добавил: — Мне только это и было приказано передать… Ну а еще, на случай если вы не согласитесь… чтобы я сказал, что это последнее предупреждение. Если же вы будете сопротивляться, вас разобьют, и тогда уж никакой пощады не ждите… Это уж само собой… От себя лично хочу вам посоветовать, чтобы вы серьезно подумали над этим…
— Очень мило с вашей стороны, — скривился Гал.
— Мило или не мило… Но как только я вернусь, сразу же начнется наступление. Они не будут терять попусту время…
— А зачем им терять? — сказал Гал. — Ваши офицеры дают обещания и тут же нарушают их… Ну валяйте к ним и скажите, что нам почему-то не хочется отсюда уходить.
