Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
– Приготовиться к огневой атаке, – скомандовал командир, – если это по нашу душу, то идут три взвода. В любом случае, атакуем, подрываем средний грузовик. Тане снять хотя бы одну овчарку. Я ударю из пулемёта. Лёне быстро смотать провод и тогда уходим.
Замерли в напряжённом ожидании. Если во время первой схватки у Тани тряслись от страха руки, то теперь ненависть к захватчикам устранила этот смешной недостаток для диверсанта-истребителя. Лёня тоже чувствовал себя уверенно, правда, сердце учащенно забилось: командир доверил ему крутануть ручку адской машинки – взорвать шашку точно под задним колесом.
Взрыв прогремел раскатисто и мощно, оглушил сидящий в машине взвод, на какое-то время нейтрализовал его. Боец быстро скручивал оторванный взрывом провод. Командир в ту же секунду ударил из пулемёта по тенту первой машины. Таня поймала в прицел сидящего слева от шофёра офицера в третьей машине и выстрелила. Она видела, что отправила захватчика в преисподнюю. Второй выстрел послала в тент грузовика, откуда вывалился проводник с овчаркой. Взъерошенная собака залилась злобным лаем и ринулась в сторону леса, таща за собой солдата. Тот с силой сдерживал пса. Таня тщательно прицелилась, слыша пулемёт Кости, выстрелила и не промахнулась. Овчарка завизжала. Новый выстрел настиг её хозяина.
Заговорили пулемёты броневика и мотоциклистов, которые, к счастью, скатились в низину и били наугад, для острастки. Но лейтенант понимал, что минута-полторы и грозная машина будет рядом. Посечет кустарник, за которым укрылись и, чего доброго, достанет их.
Раздались команды командиров. Из машин стали выскакивать солдаты. Падали от огня пулемёта. Лёня крикнул:
– Провод смотан, – и полоснул по солдатам из автомата.
– Уходим! – приказал лейтенант. – Быстро!
Не прекращая огня и прижимая немцев к земле, стал пятиться, хоронясь за деревьями. В ответ раздался треск вражеских автоматов. Пули цокали о деревья, веером уходили к кронам. Диверсанты-истребители, как теперь стал называть группу лейтенант Белухин, поскольку никаких разведданных он не мог передать командованию, быстро удалялись знакомой тропой. Таня бежала первой, командир замыкал, торопил, слыша грозную стрельбу пулемётов броневика.
– У нас выигрыш километр, может, чуть больше, пока немцы очухаются, построятся и пойдут по следу в густом смешенном лесе, куда машины не сунутся.
Где идёт погоня, группа не слышала. Лес глушил лай оставшейся собаки. Доносился слабый звук огня пулемётов и автоматов. Затем и они смолкли. Выигрыш во времени нарастал в результате того, что развернувшаяся цепь солдат и полицаев шла по не знакомому, довольно густому лесу широким фронтом гораздо медленнее, чем продвигались партизаны по знакомым, почти невидимым стёжкам. Большую массу людей всегда что-то тормозит, чем мобильную группу из трёх человек. Этот козырь лейтенант пытался использовать полностью.
К «музыкальной линии», покрыв в марш-броске десять километров, они пришли уставшие и голодные, особенно Лёня, а впереди неизвестно, сколько придётся держаться.
– Отряд, в ружьё, занять боевые места! – бодро крикнул командир, как только пересёк линию. – У нас десять минут, чтобы осмотреться и подкрепить силы. Немцы до роты развернутым строем идут за нами. Встретим их беспощадным и метким огнём!
Командир окинул взглядом лагерь, убеждаясь, ушли или нет женщины с подростками. Их не было. Затем вместе с Таней и Лёней направился в восточный дот. На нём лежали дополнительные потолочные брёвна. Хлыст с торчащими ветками обозначился в нескольких метрах от огневых точек. Успели достроить. Значит, дед Евграф ушёл из лагеря недавно: брёвна таскали лошадьми.
Лёня тем временем разматывал катушку, соединив концы провода, идущие от взрывателей. Кое-где присыпал провод землей, чтобы ненароком не порвала вражеская пулемётная очередь. Взрыв гранаты допустить нельзя. Да и «линия» должна сработать первой – что станет сигналом для открытия огня по врагу.
В дотах стояли котелки с остывшей кашей и чаем. Быстро утолили голод и жажду. Проверили боеприпасы, лежащие на жердях вдоль стены. Всё в порядке. Затаились в ожидании фрицев у «музыкальной линии».
Взрывать тол не пришлось. Овчарка, рыча и лая, рвалась вперёд. Пса сдерживал солдат длинным поводом, рискуя первым попасть под огонь партизан. Рядом шли автоматчики, готовые в любой момент открыть шквальный огонь. Почти одновременно были сбиты с гранат насторожки. Взрывы покатились по линии влево и вправо, уничтожая всё живое в радиусе пятидесяти метров, где шла основная цепь солдат и полицаев. Не успела осесть поднятая взрывами земля, с огневых точек ударили пулемёты, в ответ слева и справа раздались жидкие автоматные очереди. Командир перенес огонь правее, где меж деревьев замелькали фашисты. Также поступил и Степан в западном доте. Немцы не выдержали плотного огня и, оставшиеся в живых, откатились. Пулемёты партизан смолкли. Костя уловил резкую команду о перегруппировке и разведке. Он взял снайперскую винтовку и стал отслеживать просветы между деревьями. Вскоре увидел двух разведчиков, медленно продвигающихся к опушке, хоронящихся за деревьями. Лейтенант сосредоточил всё внимание на первом солдате и, поймав в перекрестье на долю секунды, выстрелил. Пуля опрокинула фашиста навзничь.
– Господин обер, у них снайпер! – раздался панический крик солдата, припавшего грудью к дереву. – Он не даёт подойти и что-нибудь увидёть.
«Так, командир облавы в нашей стороне, возможно, и большая часть отряда с ним же, – подумал Костя, – Степану можно не опасаться разведки, но на всякий случай надо глянуть».
Ответ обер-лейтенанта Константин не услышал. Зато увидел, как солдат высунул голову из-за дерева, чтобы хоть что-то разглядеть в стане партизан. Этого было достаточно для меткого выстрела. В ответ раздалась беспорядочная автоматно-пулемётная стрельба.
– Немцы психуют, – сказала Таня, – вряд ли они отважатся на новую атаку наобум. Вот что значат «музыкальная линия» и твои выстрелы, товарищ Костя!
– Это плохо. Мы не знаём, сколько фрицев осталось. Скоро ночь, могут по-пластунски провести разведку нашего лагеря и утром ударить с тыла. Стемнеет – уйдём.
– Надо посчитать убитых, – предложил Лёня.
– Это я и собирался сделать. Думаю, не меньше взвода. Лёне держать на прицеле кромку леса, постреливать короткими очередями. Тане наблюдать в прицел немцев слева и справа. Я пошёл, заодно уберу шашку. Она пригодится.
Лейтенант вынул из кобуры пистолет, перебросил его в левую руку, правой вынул из чехла финку. Трижды он натыкался на раненых и пускал в ход кинжал. Берёг патроны к пистолету, которых всего две обоймы.
