Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
– А что, я не похож на президента? – довольный произведённым эффектом, улыбнулся Ахмат-Хаджи. – Или тебе не нравится, как я выгляжу?
– Мне? – не понял его вопроса Алихан. – Ты… Ты очень добрый человек. Ты больше на муфтия похож, чем…
– Я был муфтием, а теперь чеченский народ избрал меня своим президентом, – серьёзно сказал Ахмат-Хаджи. – А ты? Ты разве не ходил на выборы?
– Нет, не ходил, – вздохнул старик. – Я жил в горах и не знал ничего про выборы. А то, что в Чечне новый президент, я узнал недавно от капитана Болотникова, когда шайтаны захватили его и привели в мой дом. Он и рассказал мне об Ахмате-Хаджи Кадырове много хорошего.
– А мне ты можешь рассказать о своей жизни, уважаемый воккьа дада? – поинтересовался Ахмат-Хаджи. – Нет, не сейчас, когда поправишься?
– Выздоровею я или нет, одному Всевышнему известно, – покачал головой Алихан. – Но-о-о… Если у тебя сейчас есть время, уважаемый президент, то я… То я…
– Время у меня есть, – улыбнулся Ахмат-Хаджи. – А вот терпения уже не хватает. Давай начнём с того, что поговорим о твоей фронтовой жизни, а потом… А потом ты расскажешь мне, как победил явившихся в твой дом шайтанов. Признаюсь честно, я горд, что встретил тебя и обещаю быть хорошим слушателем.
7
Ночь капитан Болотников провёл без сна. Накануне вечером начальник госпиталя пригласил подполковника Дроздова в свой кабинет и передал ему просьбу президента Чечни.
– А почему они сами не делают, Сергей Петрович? – поинтересовался у начальника госпиталя Дроздов. – У них есть свой отличный кардиохирург.
– Он заболел, – ответил начальник. – А старику необходима операция, причём срочная. Иначе он может умереть. Состояние его всё ухудшается.
– Кажется, я понимаю, почему выбор пал на меня, – усмехнулся подполковник. – Они не хотят делать операцию потому, что знают: старику не выдержать её. В сердце Завгаева застряли ещё со времён войны два осколка. Один я извлёк, делая ему операцию, а второй… А второй, чего греха таить, я даже не заметил.
– Помню, ты мне докладывал, – сказал начальник и принялся тереть ладонями виски. – Голова раскалывается, – посетовал он. – Ну и? Какой отсюда вывод?
– Чтобы извлечь второй осколок, сердце надо будет остановить, – хмуро продолжил Дроздов. – А у нас в госпитале, да и в больнице тоже нет такой возможности. Да и после остановки сердца, даже при условии, что извлечём осколок аккуратно, я не даю никаких гарантий, что мы снова запустим его.
– Твоё предложение? – поморщился начальник. – Провести операцию меня сам президент Чечни попросил. Судьба Завгаева ему далеко не безразлична, и он обратился к нам за помощью.
– Да-а-а, ситуация тупиковая, – пожимая плечами, сказал Дроздов. – Во-первых, старик не перенесёт повторной операции и умрёт на операционном столе, а во-вторых… Во-вторых, он не выдержит перелёта из Грозного до Москвы. Только в кардиоцентре столицы его, возможно, смогли бы спасти.
– И что получается? У старика нет никаких шансов? – посмотрел на подполковника начальник. – Он обречён?
– С каждым днём у него остаётся всё меньше и меньше шансов на спасение, – был вынужден признать Дроздов. – Сделав операцию и удалив первый осколок, я невольно «оживил» второй. Теперь очень сложно предположить, как он себя поведёт не только в ближайшие дни, а в ближайшие часы. Так вот, если мы хотим как-то спасти старика, надо незамедлительно грузить его в самолёт и срочно в Москву. Если вами будет принято такое решение, то я берусь сопровождать его.
– Если я тебя правильно понял, ты предлагаешь рискнуть, Иван Фёдорович? – начальник со вздохом опустил голову.
– Моё мнение таково: надо готовить борт к вылету прямо сейчас, немедленно, – ответил ему Дроздов. – Считаю, что Ахмат-Хаджи должен быть в курсе. Он должен быть готов ко всему, как и мы тоже.
О разговоре с начальником госпиталя подполковник сообщил Болотникову, передав слово в слово его содержание.
– И что, его действительно можно довезти живым до Москвы? – с надеждой посмотрел на Дроздова капитан.
– Я считаю, что здесь нет возможности провести операцию, – напомнил подполковник. – Нет у нас такого оборудования, как в Москве. Шансов, что мы его довезём живым, никаких, но попытка не пытка. Иначе нам никак не спасти его.
* * *В понедельник утром Болотников собрался в больницу, чтобы навестить Завгаева. На душе кошки скребли от плохого предчувствия. Сдавая дежурство, он справился по телефону о состоянии старика, но этого ему было мало. Капитану казалось, что если он не сходит к фронтовому другу своего деда, не посидит с ним рядом, то совершит непоправимый проступок и будет раскаиваться и сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь…
Алихан всегда встречал его бодро, но Болотников знал, что состояние его ухудшается с каждым днём. Старика подключили к поддерживающей работу сердца аппаратуре, в палате собирался консилиум за консилиумом, в реанимации круглосуточно дежурили специально созданные группы врачей, но…
«Операцию делать нельзя категорически, – думал капитан, шагая в сторону больницы. – Самолётом перевозить, как оказалось, тоже невозможно. Президент Кадыров сам позвонил в Москву и договорился, чтобы выслали бригаду хирургов-кардиологов с новейшим оборудованием, но… Их прилёт ожидается только в среду. Дождётся ли их старик, вот в чём вопрос? Выдержит ли ещё трое суток его сердце?»
Алихан держался стойко, как настоящий солдат, и, казалось, совсем не обращал внимания на своё бедственное положение.
Сегодня, когда Болотников вошёл в палату, он, сняв с лица кислородную маску, как всегда встретил его слабой приветливой улыбкой.
– Вижу, выглядишь на все сто, дед Алихан! – улыбнулся, внутренне порадовавшись за него, капитан. – Сердце не беспокоит?
– Что? О чём ты спрашиваешь, сынок? – прошептал старик. – Меня сам Президент Чеченской республики навестил! В пятницу в обед пришёл, а в субботу утром только ушёл! Надо же! Мне, простому человеку, сам президент столько времени посвятил…
– Я рад за тебя, дед Алихан, – сказал Болотников и невольно обратил внимание на увешенный орденами и медалями китель, который висел на стене за кроватью. – А это чей китель? Твой?
– Мой, чей же ещё, – тихо ответил старик. – Мы когда из дома с тобой уходили, я взял его с собой. Думал, если останусь живым, надену его и пойду к президенту за внука своего просить. А надо же, президент сам ко мне пришёл! Видано ли такое? Глава республики пришёл ко мне, простому старому человеку! Да продлит Всевышний годы его… Ради этого счастливого знакомства я лёг бы в больницу даже здоровый!
– Тебе очень повезло, – поддержал его радость Болотников. – Не с каждым человеком президент так долго разговаривает.
– Мы привыкли думать о больших людях как о равных Аллаху, – продолжил Алихан. – И почти никогда не думаем о том, что они такие же люди, как и мы. Вот взять, к примеру Ахмата-Хаджи… Сначала при разговоре с ним я боялся слова лишнего вымолвить. Но не прошло и часа, мы
