Александр Прозоров - Присяга Российской империи
Идрис довольно усмехнулся и вместе с прицелом перевел взгляд на стену кустарника. Откуда-то издалека послышался натужный вой полицейских сирен.
* * *Рональд Халдзат только начал погружаться в долгожданную дрему — когда по окну ударил алым оглушительный взрыв, быстро перешедший в беспорядочную стрельбу. Разведчик, не дожидаясь особого приглашения, слетел с постели, на ходу подхватив одежду и, прижавшись к стене за камином принялся торопливо одеваться. В судорожном стрекоте автоматов его ухо мгновенно выхватило короткие и уверенные, явно прицельные пулеметные очереди.
«Дело плохо, — понял он. — Работают профессионалы, да еще боевым оружием. Эти, если решили убрать, своего добьются».
Впрочем, подобные мысли отнюдь не навеяли на Халдзата уныния. За его долгую биографию всерьез разведчика пытались убрать раз двадцать, но он все еще продолжал дышать и работать.
— Господин полковник! — наконец-то добежал до спальни лейтенант Микки Розваль. — На нас напали!
— Надо же, а я и не заметил, — саркастически усмехнулся Халдзат, заправляя рубашку в брюки.
— Трое подбираются с улицы, двое с автостоянки, под прикрытием пулеметов, — выдал уже более конкретную информацию сотрудник службы физической охраны. — Они подорвали Стива и Рональда, Газ и Эрни не отвечают на вызовы.
— Ерунда, их не так уж и много. У вас пятеро подчиненных, лейтенант, налаживайте оборону! При том шуме, что здесь творится, полиция примчится минуты через три.
* * *Полиция ехала кучно. Две машины с северной оконечности улицы, еще три — с южной. Но прошедший по военным дорогам не один год Исбаев был не тем человеком, который дрожит от пустого шума — пусть этот шум и называется включенной сиреной. Он перекатился по крыше в сторону, навел оружие на противника, нажал гашетку. Посланные уверенной рукой тяжелые остроконечные, со стальным сердечником пули калибром семь и шестьдесят две десятых миллиметра с дистанции восьмисот метров прошивали машины, словно тонкую фанеру, разрывая соты радиаторов, раскалывая хрупкие силуминовые блоки цилиндров, оставляя в лобовых стеклах аккуратные дырочки и вынуждая предсмертно всхрапывать сидящих за ними людей. Два проблесковых огня из трех погасли, еще один отвернул в сторону и остановился. Саид стремительно перекинул огонь в противоположном направлении, доказав двум еще целым машинам, что в реальном боевом столкновении обычным стражам порядка делать нечего. Потом поменял опустевший магазин и короткой очередью «погасил» огневую точку, возникшую в одном из окон коттеджа.
— Хреново, — повел ухом разведчик, накидывая на плечи пальто. — Похоже, нашим гостям наплевать, что лягавые не слезут у них с хвоста, пока не сожрут в отместку за своих. Теперь, пока в полиции сообразят, что случилось и пришлют подмогу из других районов, пройдет минут десять. Собирайте своих людей, лейтенант. Нужно уходить, пока нам не поджарили пятки.
Словно в подтверждение слов полковника внизу начали рваться гранаты. Лейтенант и его подопечный сбежали по лестнице, метнулись к заднему входу.
— Грегори! — окликнул Розваль.
— Я здесь, — выступил из-за молодой туи охранник. — Двое на стоянке сцепились с местными. Олухи какие-то, стрелять не умеют.
— Все за мной, — поднес ко рту «уоки-токи» лейтенант. — Уходим по запасному варианту.
В коттедже одна за другой рвались гранаты, а потому трое мужчин предпочли перебежать к кустарнику, не дожидаясь товарищей, продрались к заграждению. Лейтенант и охранник подняли свои девятимиллиметровые «Глок 17»[12] и в несколько выстрелов прекратили пальбу на стоянке, с расстояния в сотню ярдов без труда продырявив головы вооруженным людям в камуфляже.
В это самое время Идрис Нахчий аккуратно, как в тире, нажал спуск СВД. Три темных личности, двое стреляют, один ждет. Угадайте, кто главный?
Пуля весом в девять с половиной грамм практически мгновенно преодолела дистанцию в четыреста тридцать два метра и навылет пробила тело опытного разведчика. Рональд Халдзат вскрикнул от неожиданности, ощутил внезапную слабость и, качнувшись вперед, вцепился скрюченными пальцами в сетку ограждения. Это было последней ошибкой в его жизни. Снайпер, желая гарантированно уничтожить американца, нажал на спуск еще несколько раз, пробивая и пробивая неподвижное тело. Когда полковник осел на холодную зимнюю землю, его сердце уже остановилось.
Простые охранники чеченца не интересовали — поэтому он снялся с позиции, перебежал к пожарной лестнице и быстро спустился вниз. Бояться свидетелей было ни к чему — все работающие в ночную смену грузчики, уборщики и водители столпились по другую сторону знания, с любопытством вглядываясь в разгорающееся зарево, со стороны которого продолжали звучать частые разрывы.
Идрис невозмутимо перекинул винтовку через плечо и направился к машине. Правда, он держался ближе к краю улицы, готовясь отбросить оружие при первых признаках опасности, но этого не потребовалось. Бей спокойно уложил СВД в багажник и уселся за руль. На душе было легко и свободно, словно он выиграл первый приз на дорогой лотерее.
Разумеется, Нахчий знал, что американец не мог проводить свою операцию без ведома высоких покровителей или начальников. Но знал он и то, что действия подобного рода проводятся с высокой степенью конспирации, и что по правилам всех приличных спецслужб, берегущих свою агентуру, даже прямой руководитель не имеет свободного доступа к документам подчиненного. Разумеется, хозяева американца рано или поздно разберутся с его наследством — но на это уйдет как минимум несколько дней. А большей форы Идрису и не требовалось.
Он завел двигатель, включил отопитель, перевел рычаг коробки передач вперед и нажал на газ, уезжая в противоположную от пылающего горизонта сторону. Бойцы, имитировавшие атаку со стороны улицы, уйдут своим маршрутом. Потерь с их стороны чеченец не планировал, и был уверен, что окажется прав.
Г. Энгельс, Саратовская обл. 13 декабря 1999 г. 15:15
Дверной звонок тренькнул, когда гости уже собрались рассаживаться за столом, что вызвало оживленный смех:
— Это Руслан! Как носом чует, что без закуски остаться может!
На пороге и вправду оказался капитан Кимицко — в форме, с большим букетом гвоздик и маленькой коробочкой духов в руках.
— Дорогая Алина! — начал он, едва войдя в квартиру. — Дорогая Алина, поздравляю тебя с днем рождения, желаю счастья, здоровья, а также почаще напоминать своему мужу, что его штурман-оператор самый лучший и достоин поощрения. Сало на столе будет?
— Будет, будет, — рассмеялась голубоглазая, рыжеволосая, одетая в длинное синее платье женщина, принимая цветы и подарок. — Знаю тебя, еще убежишь, не попрощавшись, если хорошенько не прикормить.
— Неправда, — замотал головой летчик. — Если мне не дать сала, я обязательно попрощаюсь, и предупрежу, чтобы больше так не делали.
— Ладно, снимай шинель, проходи. Теперь уже точно рассаживаться пора. Жена-то где? Воскресенье же!
— У нее сегодня дежурство в первую смену. Обещала примерно через час прямо сюда подойти. Разрешила до ее прихода приставать к имениннице и говорить ей комплименты. Ты сегодня выглядишь просто восхитительно, дорогая Алиночка.
— Проходи в комнату, балабол.
Хотя Кимицко и ухитрился опоздать к указанному времени, однако место ему досталось во главе стола, на стуле рядом со входом, чем он немедленно и воспользовался.
— Дорогие товарищи, прошу придвинуть ко мне тарелку с салом и наполнить бокалы. Пока командир смотрит в окно, разрешаю мне налить «штрафную», как провинившемуся. Лейтенант Гузафаров, красное вино хорошо при встрече старых друзей, а за прекрасных дам нужно пить только водку. Тем более под такой тост, который я намерен произнести. Дорогая Алина, самая прекрасная из присутствующих здесь дам, посмотри в мои честные глаза и выслушай все, что я о тебе думаю. Дорогая Алина! Самое прекрасное, что только есть в этом мире, так это небо, прозрачное, как налитый в наши бокалы напиток, женские глаза, голубые как небо, и женская…
На тумбочке резко зазвенел телефон.
— Извини Русланчик, я сейчас, — именинница вскочила, дотянулась до трубки: — Да, это я! А-а-а… — лицо ее разочарованно вытянулось. — Саша, это тебя. Из штаба полка.
— Подполковник Горин слушает, — забрал у нее телефон хозяин. — Да… Слушаю… Экипаж здесь… Есть прибыть на аэродром.
Он повесил трубку и пожал плечами:
— Не повезло нам сегодня, ребята. Тревога.
— Но ведь не мы сегодня дежурные, — удивился Костя Лукашин.
— Я знаю. Но тревога есть тревога.
— Командир, давай хоть по одной тяпнем! — взмолился Кимицко. — Ведь часа два пройдет, прежде чем отбой дадут. А я специально с утра не ел, чтобы в гостях оторваться! Скажем, что до звонка успели.
