Сулико Жгенти - Зеленый склон горы
— Узнаешь? — взволнованно спросил сын.
— Нет. Здесь все изменилось. Помню только церковь на холме.
При виде двугорбой горы у Александра больно сжалось сердце.
— Видишь гору? — он показал на нее Темури. — У подножья ее находился наш передний край.
Александр остановил машину, высунулся из окна.
— Извините, где здесь гостиница? — спросил он старика с палкой.
Старик протянул палку в сторону двухэтажного здания.
— Да вот она…
Александр и Темури вошли в холл. Приставив к стене лестницу, двое ребят вешали красный транспарант: «Привет ветеранам Великой Отечественной войны». Ими руководил рыжий мужчина с толстой папкой под мышкой и с орденской колодкой на военном кителе.
Не дожидаясь вопроса, администратор решительно покачала головой:
— Свободных мест нет и, наверное, не будет.
— Хотя бы на одну ночь. Мы едем издалека и очень устали.
Отчаявшиеся лица приезжих, видимо, тронули сердце администратора, и она показала на рыжего мужчину:
— Попросите товарища Назарова. Все забронированные места полностью в его распоряжении.
Александр не очень уверенно подошел к рыжему мужчине:
— Извините, товарищ Назаров…
Назаров повернулся к Александру и внимательно посмотрел на него. Александр тоже не спускал с него глаз. Веснушчатое лицо и живые серые глаза были ему знакомы…
— Слушаю вас.
— У меня к вам просьба. — помедлив, произнес Александр. — Если можно, всего на два-три дня.
— Хорошо, хорошо. Но только до седьмого числа! С седьмого начнут съезжаться ветераны воины.
— Пусть будет до седьмого. Большое вам спасибо. А вообще-то и я…
Но Назаров уже не слушал Александра.
— Валентина Васильевна! — крикнул он администратору. — Примите этого человека…
— Я с сыном.
— Примите обоих. Только возьмите расписку, что седьмого мая они освободят номер.
Администратор протянула Александру бланк:
— Заполняйте.
Александр, уже переодетый, вышел из гостиницы и не спеша пошел по центральной улице, с интересом разглядывая дома и дворы.
Он вышел на площадь с небольшим красивым сквером и сразу же в центре сквера увидел обелиск. Собрав все силы, он медленно приблизился к нему. У обелиска, вокруг которого были посажены цветы, горел вечный огонь.
Александр со страхом читал высеченные на граните фамилии. Вот одна знакомая фамилия. Еще одна приковала его внимание. И вдруг… «Бибилейшвили А. Т.» Где-то далеко, в глубине сердца, зазвучал барабан. Александр стоял и не мог оторвать глаз от букв на граните, не услышал, как подошел к обелиску отряд пионеров.
Его вернул к реальности голос пионервожатой:
— Товарищ, отойдите, пожалуйста, чуть в сторону. Здесь вы нам мешаете.
— Извините…
Он шел уже по площади, когда услышал позади звонкий голос:
— Отряд, стой! Смир-но!
Александр остановился, оглянулся. До его слуха донеслись слова пионерской клятвы…
Впереди возвышалась двугорбая гора. Ее склоны поросли лесом. Внизу, у самого края леса, светлело красивое трехэтажное здание.
Александр стоял у подножья горы. За дорогой тянулись луга. В яркой зеленой траве пестрели полевые цветы. Он смотрел то на гору, то на море, раскинувшееся справа, за полем, постепенно начиная осознавать, где находится. Он увидел в траве след старой траншеи, словно шрам от глубокой рапы. За эти годы траншеи заросли, но все-таки отчетливо были видны окопные линии. А вот и его окоп! Вернее, следы от него… Он присел на край и посмотрел на гору. Ну конечно, это его окоп — отсюда видно, как два холма чуть ли не сливаются.
С дороги свернул автобус и остановился близ лужайки. Из автобуса вышла группа экскурсантов и направилась в сторону горы. Впереди всей группы шел Назаров и громко рассказывал:
— Фашистам удалось остановить наш морской пехотный батальон вот здесь. И они не раз пытались сбросить нас в море. Иногда нам приходилось отражать двенадцать атак за день! Здесь шли очень тяжелые бои. Помню, сидели мы в траншее, смотрели на эту гору, где укрылись фашисты, и мечтали увидеть, что находится по ту сторону горы… — Он помолчал, задумался. — А теперь посмотрим место, где был расположен командный пункт батальона.
Возле автобуса остался только водитель. Он держал в руке манометр и проверял давление в покрышках. Александр подошел к водителю.
— Скажите, кто этот человек? — спросил он, показывая на Назарова.
— Назаров… Борис Акимович, — ответил удивленный водитель. — Председатель Совета ветеранов войны. Да его весь район знает.
— Назаров… Назаров… — словно заклинание, повторял Александр.
Глубоко задумавшись, он и не заметил, как снова оказался около своего окопа. Невдалеке косили траву.
Александр сидел в прежней позе на том же месте, прислушиваясь к звону кос и тихому щебетанию птиц. Издали постепенно приближались и все перекрывали звуки прошлого…
Разорвалась мина. За ней последовал нескончаемый пулеметный огонь.
В расщелинах гор белели остатки снега. В воздухе с визгом пронеслась мина. Солдаты, стоявшие в траншее, пригнулись, но она разорвалась где-то дальше. По мокрой земле стелился черный дым.
К траншее подполз молодой солдат Саша Бибилейшвили, таща за собой тяжелый ящик:
— Забирайте, ребята!
На помощь Саше поспешил Федя Климов.
— Что там? Тяжелое, как свинец.
— Еще бы! Это и есть свинец, — засмеялся Саша, спрыгивая в окоп.
Такой же юный, как и они, солдат Геннадий Семенихин позвал издали:
— Саша, а где Назаров?
— Шел за мной… — Оy чуть высунул голову и позвал: — Боря! Боря!
Над траншеей показалась голова еще одного солдатика: выбившийся из-под пилотки рыжий чуб и взволнованные серые глаза.
— Здесь я! Берите… Ну и тяжесть! Я чуть не умер.
Он подтащил к траншее огромный ящик. Солдаты приняли его, а вслед за ним в траншею спрыгнул и Назаров. Пышноусый Глеб Купаев уже раздавал ребятам патроны из первого ящика, действуя с распорядительностью крестьянина.
— В первую империалистическую ребята говорили, — неторопливо рассказывал он, — что страшней воины, наверное, не будет. Так вот теперь, как подумаю, та война мне кажется ребячьей шалостью.
Сверху донесся шум колес и громкие оклики фашистов.
— Фрицам ужин принесли, — сказал Федя.
Коля Братченко мечтательно посмотрел на гору:
— Интересно, что можно увидеть за этой горой?
С гребня горы в воздух взмыла ракета. Подвешенная к парашюту, она медленно опустилась вниз. Солдаты спрятались в траншее. Кунаев отложил в сторону пустой ящик из-под патронов и открыл штыком второй. Присел от удивления: в ящике лежали снаряды.
— Что ты принес, Назаров?
Солдаты громко захохотали. Назаров заглянул в ящик.
— Сам не знаю, — растерянно забормотал он. — В такой темноте разве разберешь. Ящик как ящик.
— Повеселились, и хватит, — строго сказал Кунаев. — Ну, ошибся парень, что тут особенного? Ты, Боря, отдохни немного, а потом обратно его отнесешь.
На горе снова раздались громкие оклики. А затем вдруг послышались звуки губной гармошки.
— Наполнили брюхо и развеселились, — зло сказал Федя.
Александр поднялся. Вокруг все дышало спокойствием. За окопом по-прежнему косили траву. Водитель автобуса подкачивал колесо. Высоко в горах мелькали яркие одежды туристов. Отчетливо слышались веселые голоса и звуки аккордеона.
Александр подошел к водителю автобуса.
— Кто они? — спросил он, кивая на туристов.
— Немцы. Туристы… Видите трехэтажный дом? Это турбаза. А вы впервые в наших краях?
— Нет, во второй раз. Впервые был здесь много лет назад. Тогда этого здания вообще не было. И этого леса тоже.
Водитель искоса посмотрел на Александра, посуровел:
— Это не простой лес.
Последние слова были сказаны таким тоном, что Александр, не рискнув продолжать свои расспросы, повернулся и пошел к поросшему лесом склону.
…Деревья на склоне стояли рядами, как в строю. На каждом дереве была прикреплена жестяная табличка с фамилией.
Александр медленно шел между деревьями, читая фамилии. «Гвардии майор Глебов А. К.» Александр смотрел на разросшееся дерево, и перед его глазами возник майор Глебов. Он услышал его зычный голос:
— Батальон, равняйсь!
Дрогнули ряды деревьев, смешались.
— Смирно! Равнение на знамя!
Выстроились в ряд, застыли деревья… Александр шел дальше, отыскивая знакомые фамилии. «Гвардии рядовой Климов Ф. С.» В памяти всплыло все в саже лицо молодого солдата, батальонного весельчака.
— В Челябинске дожидается меня девчонка, такая красивая, что второй такой не отыщешь во всем городе. Закончится война, приезжайте на нашу свадьбу. Всех приглашаю. Саша, ты будешь тамадой!
