Сулико Жгенти - Зеленый склон горы

— Товарищи! На площадь входит шестнадцатый морской батальон, освободивший Мариновку от фашистской оккупации!

Оркестр заиграл марш морской пехоты, и на площадь вышли двенадцать человек, выстроившиеся в колонну. Раздалась команда, и колонна остановилась у обелиска.

Застыл в карауле Александр. Люди по одному и группами подходили к обелиску, укладывали на гранит цветы… Александр бросил взгляд на фотографии. Вот Коля Братченко. Вот Федя Климов с его лукавой улыбкой. Вот Семенихин… Совсем молодые!

И вдруг Александр увидел в толпе сына. Он стоял как никогда задумчивый и серьезный. Вот он поднял голову и встретился глазами с внимательным и суровым взглядом отца. На лице его мелькнула едва уловимая улыбка — знак примирения и просьба о прощении. Она проникла в самую душу Александра. Взгляд его потеплел, и он улыбнулся сыну.

Вечерело. Ветер гонял по небу свинцовые облака.

Александр и Розмари шли по пустынной площади, остановились у обелиска.

— Вот! Читайте! — Александр провел пальцем по граниту.

Розмари наклонилась и тут же выпрямилась, с изумлением глядя на Александра:

— Но ведь это ошибка.

— Не столь уж большая ошибка. Наклонись я тогда чуть-чуть влево, всего на четыре миллиметра, в этой надписи все было бы верно.

— Но ведь вы живой! Почему же не убрали эту надпись?

— Уберут. Это уже решено. Завтра же уберут.

Александр присел у вечного огня. Подошла Розмари, протянула к огню руки. Усилившийся ветер стелил пламя по земле.

— Пойдет дождь, — сказал Александр. — Я подвезу вас.

Розмари упрямо покачала головой:

— Нет, машиной будет слишком быстро.

За большими окнами ресторана был виден длинный стол, за которым сидели бывшие фронтовики. Они пели.

Александр и Розмари остановились у окон.

— Это мои фронтовые друзья, — сказал Александр.

Розмари прислушалась.

— Какая странная песня, грустная, и в то же время мужественная.

— Это песня нашего морского батальона. Ее автор Женя Горелов. Все говорили, что из него выйдет большой композитор.

Едва они отошли от ресторана, как разразился дождь. Александр снял пиджак, набросил его на голову и половиной прикрыл Розмари.

— А он выбрал потом совсем другую профессию? — спросила она.

— Нет. Женя погиб. Под Таманью.

Издали все еще была слышна песня. Песня огневых лет, песня юности, незабываемая песня…

Дождь прекратился, но Александр и Розмари, не заметив этого, все еще шли, укрывшись пиджаком, совсем близко друг к другу. Прохожие с улыбкой смотрели им вслед. Они вышли на окраину поселка.

— Александр, я, наверное, скоро уеду, — сказала Розмари.

Чувство радости и счастья сразу исчезло.

— А нельзя не уезжать? — произнес Александр с усилием. — Останьтесь здесь… Хотя бы ненадолго…

Грустно улыбнувшись, Розмари покачала головой:

— Должна ехать, это неминуемо. Как смерть.

— Какой странный век, — сказал Александр, — народы сближает, а людей разделяет…

— Что поделаешь? Хорош ли, плох ли, это наш век, мы сами его сделали таким.

— Знаете, мне кажется, что мы знали друг друга со дня рождения, нет, еще раньше, много раньше… Потом мы расстались и теперь снова встретились.

Розмари задумчиво смотрела перед собой:

— Да, я тоже вспоминаю… Мы тогда были маленькие. Взявшись за руки, шли мы по полю, вот как сейчас, солнце заходило… Я боялась темноты. Вы меня подбадривали и пели. Какая это была хорошая песня! Помните ту мелодию?

— Не могу вспомнить… С тех пор прошла тысяча лет.

Неожиданно раздался залп. В небо, осветив все вокруг, взлетела гроздь цветных огней. Издали, из поселка, доносились восторженные возгласы ребятишек.

— Это ваш свет, Александр! — торжественно сказала Розмари.

И снова облачное небо загорелось праздничными огнями.

— Александр, у. меня к вам просьба. Приходите завтра к одиннадцати часам на турбазу. Придете?

— Что за вопрос! Приду, конечно.

— Это очень важно.

— Считайте, что я уже там.

В небе взорвалась красная ракета. Капитан Бережной крикнул зычным голосом:

— Вперед! В атаку!

Бывшие фронтовики выскочили из окопов и начали штурм горы.

По склону горы шли в атаку бывшие бойцы морского батальона. Утро было неспокойное. Издали доносился рокот моря. Гудел лес. Деревья клонились к горе — они тоже шли в наступление…

Худощавый Ермаков бежал впереди всех.

— Вперед, братцы! Только вперед! — кричал он.

Всего несколько шагов отделяли Александра от гребня горы. Вдруг в вой ветра ворвались звуки прошлого, звуки прежнего наступления: выстрелы, стоны, крики… Александр на минуту остановился. Оглядев гору, он снова видел восставших из далекого прошлого юных бойцов. Совсем близко их бледные, окутанные дымом лица. Коля Братченко… Семенихин… Федя Климов… Купаев… Александр уже на горе. И в эту минуту он услышал за спиной голос раненого моряка:

— Эй, солдат! Браток, скажи, что там, за горой?

И вдруг разом исчезли голоса и видения прошлого. Александр ступил на гребень горы. Замер. За горой все окутал туман. В глазах у Александра потемнело… Ноги подкосились… Изо всех сил он надавил рукой на грудь, чтобы приглушить невыносимую боль…

Розмари стояла у ворот турбазы и взволнованно смотрела на дорогу.

Из кабины автобуса выглянул водитель:

— Извините, но нам пора ехать. Самолет не ждет.

Розмари обернулась и, виновато улыбнувшись, поспешила к автобусу.

Автобус выехал на шоссе, а Розмари все оглядывалась назад, на дорогу, ведущую к поселку…

Стоял дождливый день. Двое молодых людей подошли к братской могиле.

— Как фамилия? — спросил один другого.

Тот вытащил из кармана клочок бумаги:

— Бибилейшвили А. Т. — Он стал внимательно читать фамилии, ведя пальцем. — А вот и он. Давай резец…

Он приложил резец к граниту и стукнул по нему молотком. Посыпались искры… И вдруг раздался оклик:

— Подождите! Остановитесь!

У обелиска, ссутулившись, стоял Назаров. Рядом с ним Темури.

— Не надо убирать эту надпись.

— Сами не знают, чего хотят, — проворчал парень. — Сначала сказали убрать, а теперь…

Они побросали инструмент в ящик и двинулись прочь.

Назаров подошел к гранитной плите, прикоснулся рукой к тронутому резцом месту. Обернулся к Темури и молча обнял его за плечи. Так, обнявшись, они пошли к площади. Остановились, оглянулись на братскую могилу. В их глазах отразились отблески вечного огня…

Ночное небо. Оно полно звезд и непостижимой тайны далеких миров. В межзвездном пространстве движутся кометы.

— Среди небесных тел самое красивое и таинственное явление — комета! — слышим мы голос молодого лектора. — Сейчас вы видите комету Галея. Период ее — семьдесят шесть лет. Ближайшее ее появление на нашем небе следует ожидать в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году… Судьба комет сокрыта тайной… Они приходят из далеких точек Вселенной и снова возвращаются туда же Какая-нибудь комета, которую мы видим, гостила на нашем небе несколько тысяч лет назад. Она уйдет, исчезнет в бескрайней Вселенной. Затем снова появится, и ее увидят наши далекие потомки…

Щелкает выключатель, и в планетарии зажигается свет. Молодой лектор выключает микрофон и оглядывает зал.

Слушатели не двигаются с места, их мысли все еще прикованы к беспредельной Вселенной…

СУЛИКО ИЛЬИЧ ЖГЕНТИ (родился в 1925 году) участник Великой Отечественной войны. В 1954 году закончил сценарный факультет ВГИКа и как сценарист работал в документальном кино. В художественном кинематографе дебютировал в 1960 году сценарием полнометражного фильма «Костры горят». Сулико Жгенти автор сценариев кинокартин «Сейнер уходит в море», «Человек и сталь», «Меч и поле», «Отец солдата», «Саженцы», «Свет в наших окнах», «Тепло твоих рук», «Сибирский дед», «Твой сын, земля», многие из которых удостоены призов на международных и всесоюзных кинофестивалях.

Фильм по сценарию «Зеленый склон горы» ставит режиссер Деви Абашидзе.