С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч
Потом одним утром я фишковал с утра. Пока все спали, я взял АКМ Биксина и покрался к этому техническому проезду. Осторожненько исследовал всё перед ним. С нашей стороны был сделан хороший отвал, и я сразу взял его для себя на заметку. Отсюда хорошо вести бой, и работать с пулемёта одно удовольствие. Полежал я там, послушал где-то с час и вернулся обратно. Без приключений.
И вот сижу я и думаю: а не путает ли Гурген технический проезд с открыткой и тот отвал с холмом? Я поделился своими мыслями с Фаршем, пошли вдвоём к Гургену. Гурген стоит на своём, и всё тут. Что открытка, за открыткой – холм, за холмом – укреп метров через пятьдесят от начала вражеской лесополосы. Ничего не хочет слушать, и всё тут. Да ёкарный бабай. Спорили мы на эту тему дня три.
Потом хохлы как-то умудрились повесить ещё одну камеру. Кореец решил её сбить из автомата. Стрелял, стрелял. Дострелялся, что накрыли нас пидоры артой. Хорошо, обошлось. Я к Гургену, говорю, мол, так и так, дорогой мой человек, надо докладывать, что камера стоит. И скажи, блядь, про сомнения о холме этом ебаном посреди лесополосы! На что Гурген мне ответил, что пойдёт вечером к замку, чьи обязанности тогда исполнял Алот, и всё порешает. Ушёл.
После этого Говард отработал по церкви, там «глаза» у хохлов сидели. Церковь – в хлам, надеюсь, «глаза» – туда же. По камере не отработал. Ладно, думаю, ещё не вечер. Вот и вечер, а с ним и Гурген.
– Поговорил? – спросил я его.
– Поговорил!
– Что сказали?
– Сказали, камеру собьют.
– А с укрепом что?
– Да всё так, как я и говорил. Укреп метрах в пятидесяти от начала лесополосы.
– Так проезд, это не открытка!
– Это не проезд, это открытка.
– Братан, это хуёво. – Стало ясно, что он ни хрена не порешал.
– Что?
– Всё это! Не сбитая камера, непонятный укреп.
– Да мне похуй! В Вальгаллу, так Вальгаллу, – ответил Гурген.
На том и порешили. По итогу было принято решение. Как и раньше, Гурген малой группой в составе Фарша, Гасило, Библоса и Корейца совершают обходной манёвр через подсолнухи во фланг и начинают гасить пидоров. Наша часть группы в составе меня, Арвида, Маздура, Конюха, Биксина и Пробела наносят огневой удар по площади из одноразовых гранатомётов, в глубь лесополосы. И пока хохлы очухиваются, мы пересекаем проезд и начинаем колбасить их уже в лесополосе. Пока планировали, нас было больше, но один спецназовец из Читы вспомнил о клапане в сердце и каким-то макаром слился на ноль. Второй человек, тоже из Читы, закосил на перелом ключицы и тоже изволил откланяться. Такое бывает перед сложным штурмом, дело житейское.
35
Наступило утро. Мы собрались. Я ещё раз спросил Биксина:
– Всё взял? БК взял?
– Всё нормально, собрано, – ответил он.
Гурген и сотоварищи выдвинулись в подсолнухи. Они должны были начинать работать, как только мы отработаем из одноразок. Мы двинули вперёд. И если Гурген в подсолнухах был справа, то у нас была задача штурмовать с левой части лесополосы. А вокруг было тихо-тихо. Даже птицы не щебетали.
Время каплями отмеряло секунды. Мы затаились, ждали, когда парни в подсолнухах продвинутся дальше нас. И в момент, когда Пробел и Арвид отработали с труб в зелёнку и прыгнули вперёд, нам в лоб начали лупить хохлы. Мы сразу просекли, откуда ведёт огонь противник. Я начал прицельно насыпать туда короткие очереди. Боковым зрением я не увидел никого из парней, кто прыгнул туда. Должны были быть трое: Пробел, Арвид и Маздур. Слева работал Конюх со своего АК.
Рядом раздался взрыв.
– У меня осколок, – заорал Биксин.
– Перебинтоваться и продолжать вести бой, – рявкнул я на него.
Я посмотрел. Херня, маленькая дырочка в руке. Пописал на руку, и прошло.
– Я не могу, у меня немеет рука!
– Ах ты ж пидорасина вонючая. Пошёл на хуй отсюда.
Я продолжил очередями загонять пидора в окоп, который оказался прям передо мной за этим проездом. Укреп хохлов, оказывается, был в самом начале лесополки!
В какой-то момент я увидел Пробела. Он почему-то сидел на корточках, спиной к хохлам и смотрел на меня. Я ему псыкнул, полушепотом-полукриком окликнул его. Ноль эмоций. Все вокруг вели огонь. Хуярило не по-детски. Хохлы – по нам, мы – по хохлам. Парни в подсолнухах тоже работали. От стрелкотни заложило уши, но мне это нравилось. Думаю, Габыч, сука, маньячина!
Делать нечего, а Пробела надо выручать. Прекращаю стрелять. Взял я за сошки пулемёт и начал переваливать через отвал, который я использовал как укрытие. Только я сполз снаружи отвала на этот проезд, как вижу и слышу выход гранаты от подствольного гранатомёта. Прямо из того окопчика, куда я пидора загнал. И прилетело как раз туда, где я был вначале. Я вспотел немного и сполз на этот проезд. Думал, совсем голая дорога, как выяснилось, нет. Там травка сантиметров пятнадцать. Это хорошо. Это маскировка.
Выставился мигом и опять насыпал короткими, заткнув этого пидора. Слышу, где укропский крупнокалиберный пулемёт работает по парням в подсолнухах. И давай нет-нет да веерочком туда тоже раскидывать. Тут вижу, возле Пробела взрыв, судя по всему, граната.
Возле меня тоже какая-то хуйня взрывается. Удар в левую многострадальную ногу. Да блядь. Похлопал рукой, нога вроде на месте. Да тогда и хер с ним! Думаю, ну, суки, у нас тоже есть повзрывать. Дёргаю чеку и швыряю. В надежде попасть в окоп. По тому гондону с подствольником. Недолёт. Вторая. Блядь. Перелёт. Хм-м-м. Пробел начал передвигаться в нашу сторону. Чую, короб подходит к концу.
– Короб бросай! – ору Биксину.
– А больше нет, – отвечает мне эта шлюха!
Смотрю, Пробел перебежал. У меня пулемёт пустой, гранат тоже нет. И я, завершая этот круг почёта, заполз обратно за отвал. Огляделся, коробов снаряжённых нет. Вижу Биксина в бинтах, как египетская мумия.
– Пидорасина, у меня БК больше нет. Как же ты мог, хуесос? Давай сюда свой автомат и уёбывай отсюда! – кричу ему.
Он подошёл не вплотную и метров с семи бросил мне свой автомат.
– Гадина, – кричу ему, – где ещё магазины?
– Там моя разгрузка, в ней всё.
Хватаю брошенный Биксином автомат. Смотрю, магазин полный и ещё штуки три валяется. Мало, сука.
В эфире раздаётся голос Корейца:
– Гурген «триста»! – Проходит ещё минута. – «Гурген» двести!
Как потом рассказывал Кореец, Гургену прилетело осколком в руку. Он начал вставать, и тут же попало в шею. Вытек секунд за десять.
– Фарш «триста»! – снова раздаётся в эфире.
– Что у вас там? – через мгновение в эфир вторгается Мёрф.
Я докладываю Мёрфу обстановку. Ору или рычу в своём репертуре.
– Спокойно, не паникуй. Сейчас отработаем артой, закроем вас, – отвечает он.
– Да я не паникую! Пытаюсь доораться до группы в подсолнухах, – проорал ему я.
Ору я в эту радейку, ору, а толку ноль, при том что пидоры отрабатывают и по нам, и по ним. Я бросил связь. Надо же ебашить. Нажал я на курок, магазин у меня и закончился. Тр-р-р-р-р-р, и всё! Ёбаный в рот, короткими очередями, Габыч! Короткими чуть лучше, но та же херня. Автомат ни хрена не пулемёт.
– Где вы гондоны? Я вам пизды дам, как вернётесь! – начинаю орать уже в голосину.
Тут слышу, дрожат подсолнухи. Кореец и Гасило тащат Фарша. Это уже что-то. Теперь надо продержаться до момента, когда им надо будет прыгнуть через дорогу. Там будет проще. Гляжу, слева от меня Конюх ебашит по пидорам. Молодчик, Конюх.
Послышались выходы АГС. Хоть какая-то радость. Накрыло область далеко за
