Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
– Тогда я должен немедленно забрать родителей и увезти их отсюда! – разгорячился я. – Я не могу допустить, чтобы они жили в этом аду и дальше!
– Хороший ты сын, но ничего сделать не сможешь, – усмехнулся старик. – Отсюда до ближайшего аула не меньше ста километров, а вокруг голая степь. На чём ты собираешься везти своих родителей? Не пешком же идти.
– Я повезу их на почтовой повозке, на которой приехал, – сказал я, искренне веря, что именно так и сделаю.
– Нет, не получится, – замотал головой старик. – Почтальон их не возьмёт.
– Почему? – удивился я.
– Он знает, что Жаксымбай убьёт его за это, – ответил старик.
– Тогда я свяжу почтальона, оставлю его здесь, а сам заберу родителей и увезу их на повозке.
– И это не получится, – вздохнул старик. – Сабарманы Жаксымбая быстро настигнут вас в степи и убьют, как всегда поступают с беглецами.
– Видно, прежде чем уехать и увезти родителей, мне придётся убить Жаксымбая и всех его сабарманов, – сказал я, разозлившись. – Придётся вспомнить полученную на войне профессию разведчика и покарать смертью врагов советского народа!
– Всё равно это ни к чему не приведёт, – посмотрев на меня, недоверчиво хмыкнул старик. – Убив Жаксымбая и его сабарманов, ты станешь убийцей, преступником. Тебе некуда будет ехать и везти стариков. Я же сказал, что Жаксымбай носит в кармане партбилет и все его сабарманы тоже люди «советские». Ты никогда не отмоешься, убив их. А тебя найдут когда-нибудь и расстреляют, а родителей… Наверное, их расстреляют тоже, посчитав соучастниками.
– Действительно, замкнутый круг получается, – задумался я. – Если ты всё знаешь, то скажи, какие неприятности могут ожидать здесь меня?
– Почтальон уезжает рано утром, вот и ты уезжай с ним, – посоветовал мне старик. – Жаксымбая сейчас здесь нет, но завтра или послезавтра он объявится. Тогда он оставит тебя здесь и сделает бесправным, как и всех чеченцев, здесь проживающих. И тогда ты уже никогда не вернешься домой.
Слова и предостережения казаха заставили меня крепко призадуматься. Но в голову ничего не шло. Тогда я понял, что оказался по-настоящему в безвыходном положении.
– Ты можешь помочь родителям, лишь выкупив их у Жаксымбая, – неожиданно заговорил долго молчавший старик. – Заплатишь ему крупную сумму денег, и он отпустит их.
– Отпустит? Куда? О чём ты говоришь? – услышав его, возмутился я. – Ты же сам знаешь, что они депортированные.
– Конечно, знаю, как не знать, – вздохнул старик. – Здесь живёт много депортированных чеченцев. Выезжать им за пределы Казахстана категорически запрещено, а вот переехать отсюда в город можно. Жаксымбай жаден и очень любит деньги. И если предложенная за твоих родителей сумма удовлетворит его аппетит, то он сам прикажет своим сабарманам перевезти их в город.
– И что, без обмана? – удивился я.
– Жаксымбай коварный, хитрый, жадный, изворотливый бандит, – сказал старик. – Но, если получит выкуп, шельмовать не будет. Это у него не отнять. Всё сделает так, как самый настоящий честный человек, чистый душой и добрый сердцем. А всё потому, что он верит – если взял деньги, то надо в точности отдать то, за что они заплачены. Иначе отвернётся удача…
В этот вечер мне так и не пришлось пообщаться с родителями. Старый казах оказался прав. Они побоялись увидеться со мной не из-за страха за свои жизни, а из опасения за моё благополучие. А утром я уехал из аула обратно на почтовой телеге с кричащей от боли душой и переполненным горем сердцем…
В комнату вошёл Арса. Он принёс чай для раненого араба. Болотников взял у него бокал и попытался напоить умирающего. Тот был без сознания. Капитан так и не смог разжать его челюсти.
– Ничего не получается, – сказал он с сожалением, ставя бокал на стол. – Ну ничего, может быть, он ещё предоставит нам возможность напоить его чаем.
– Нет, не надо больше заботиться о нём, – сказал Алихан, вздыхая. – Пусть всё идёт своим чередом. Этот шайтан уже по пути в ад, и он, и мы про это знаем. Его чёрная душа больше не хочет задерживаться в искалеченном, гниющем теле. Шайтаны любят тела такие, как у моего внука Арсы, и они всегда охотятся за такими безмозглыми лоботрясами.
– Ты прав, – согласился с ним Болотников. – На мои вопросы, как ему удалось выжить с такими ранениями, мой дед отвечал: тот, кто силён духом и хочет жить, выживет всегда. Как бы тяжелы ни были раны, человек может всегда преодолеть боль и остаться живым. Главное поставить перед собой цель – выжить, и Бог поможет выздороветь всегда.
– Прав был твой дед, – кивнул Алихан. – Нас с ним не раз собирали в госпиталях по косточкам. Но мы стремились жить, воевать с врагом, и Всевышний помогал нам. А потом случилось то, что случилось. Мы потеряли друг друга, и разошлись наши пути. Надо же, я считал его мёртвым, хотя… Хотя в душе не верил в это.
– Дед тоже не верил, – вздохнул капитан. – Он рассказывал, как очнулся в партизанском отряде, но лишь на короткое время. Как его перевозили в самолёте, он не помнил. В себя пришёл после операции уже в госпитале. Перенёс ещё много операций, но остался жив.
– А в каком госпитале его лечили, Иван не рассказывал? – поинтересовался Алихан. – Меня в Смоленске, а его?
– Дед говорил, что в Харькове, – после минутного раздумья ответил Болотников. – Всё время он спрашивал у врачей о тебе, но никто ничего объяснить ему так и не смог. Лечили его долго, собирались списать, но… Он настоял на своём желании воевать, и был выписан на фронт.
– Войну где закончил, не знаешь? – спросил Алихан.
– В полк, в котором дед воевал вместе с тобой, он не вернулся, – ответил Болотников. – Ко времени его выписки полк переформировывался дважды. Командир погиб, так что… А закончил войну дед в Дрездене, так он мне рассказывал и сожалел, что не дошёл до Берлина.
– Нас, наверное, доставили от партизан разными самолётами, – предположил Алихан. – Иначе нас поместили бы в один госпиталь, и мы не потеряли бы из виду друг друга.
– Ему про тебя сказали, что ты погиб, и он скорбел о твоей утрате всю жизнь, – вздохнул капитан.
– Путаницы было много в те времена, – посмотрев на притихшего внука, сказал Алихан. – Но теперь винить уже некого, время ушло. Да и сейчас беспорядка хватает. Был бы порядок в СССР, не развалилось бы могучее государство, и в Чечне сейчас было бы всё спокойно. Шайтаны сидели бы тихо по своим норам и не осмеливались грызть страну, разгромившую всех агрессоров,
