Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
Но он не потерял сознания. Кое-как поднявшись с колен, Габис попытался сосредоточиться. Он видел, что несколько его людей застыли в нелепых позах, лёжа на земле. Один сидел возле дома, медленно покачивая головой из стороны в сторону. Из его ушей, носа и уголков рта вытекали тонкие струйки крови. Над полуразрушенной крышей дома всё ещё висело огромное коричневое облако пыли от взрыва.
– Э-э-эй! – промычал Габис, морщась от боли. – Всем найти себе укрытие и готовиться к бою. Вертушка может вернуться в любую минуту…
Услышав голос амира, боевики стали приходить в себя. Послышались лязг перезаряжаемого оружия, ругань и брань.
– Погибших отнесите к дому, – снова закричал Габис. – Как всё закончится, мы их похороним.
Хмурым взглядом он обвёл двор и увидел Арсу. Перепуганный юноша скорчился у заднего угла дома, где он упирался в скалу. Арса закрыл лицо руками, автомат, который ему дал Габис, валялся у его ног. Голова юноши была вжата в плечи, а дрожащее тело втиснуто в угол, как будто он пытался слиться с ним. Габис подошёл и с презрением посмотрел на него. Присев, амир взял автомат, затем схватил за ворот одежды несчастного юношу. Резким рывком он поднял его на ноги и прорычал:
– Ты почему не стрелял, шакал?
Арса смотрел на него, что-то бормотал трясущимися губами, а из глаз текли слёзы.
– Ты не воин, ты трусливая мразь! – закричал Габис, дико вращая глазами. – Я дал тебе оружие, а ты опозорил его!
– Прости, амир, я не смог, – оправдывался юноша, едва выговаривая слова одеревеневшим языком и трясущимися губами. – Я… Я ничего не мог с собой поделать, прости…
– Отпусти его, шайтан! – не удержавшись, вступился за внука Алихан. – Ты на других посмотри, они не лучше выглядят! Арса молод, первый раз попал под бомбёжку и… Страх сковал его голову.
– На, держи, – Габис вложил автомат в трясущиеся руки юноши. – Теперь всё время будешь у меня на глазах. И если увижу, что ты не стреляешь по врагу, а отлыниваешь, сам лично кишки тебе выпущу!
Алихан отвернулся, устремил взгляд в небо и посмотрел на вертолёт. Боевая машина снова делала заход для атаки. «Настырный парень, – подумал он уважительно о лётчике. – На этот раз не промахнётся. Да и первый раз он не по дому, а по скале стрелял. А мог бы разнести мой дом на кусочки…»
Он молча наблюдал, как вертолёт надвигается на двор и несёт смерть. Не выдержав напряжения, боевики открыли огонь.
– Рано, слишком рано! – закричал Габис, целясь из гранатомёта. – Надо дать ему подлететь поближе, и…
Пилот, учтя прошлые ошибки, не стал приближаться к дому на близкое расстояние. Он выпустил ракеты издалека, и они легли точно в цель, перепахав взрывами двор, разбив скалу над домом, но… В жилище Алихана не попала ни одна ракета.
Сделав дело, вертолёт повернул вправо. Боевики открыли по нему запоздалый поспешный огонь, но винтокрылая боевая машина стала набирать высоту и исчезла в облаках. Звук двигателя ещё некоторое время слышался сверху, но постепенно таял, пока не исчез совсем.
Во дворе зазвучали насмешливые выкрики приходящих в себя боевиков. Кто-то стал в кураже выплясывать лезгинку, кто-то выкрикивал отвратительные ругательства и грозил кулаком в небо.
Алихан, сдвинув на затылок старенькую папаху, исподлобья наблюдал за всеобщим весельем. Рядом с ним у переднего угла дома стоял Арса. У внука было бледное лицо, и его тошнило.
– Срочно закопать убитых, выставить наблюдателей и готовиться к бою, – распорядился Габис. – Федералы уже скоро будут здесь, и нам нельзя расслабляться…
* * *«Вот и остался я ни с чем, – думал, чуть не плача, Алихан, разглядывая развороченный взрывами ракет двор. – И у дома крыша разрушена, и от сараев ничего не осталось… Как жить буду, не знаю. Да и останусь ли я в живых – большой вопрос. Мне не дано знать, какое ещё зло вынашивают шайтаны…»
– Эй, старик, амир хочет тебя видеть!
Алихан вернулся из задумчивости и поднял голову. Он не слышал, как подошёл рыжий украинский наёмник Петро.
– Сейчас иду. – Он медленно обвёл взглядом двор и увидел стоявшего у развалившегося сарая главаря боевиков. Габис стоял, прислонившись спиной к стене дома, и угрюмо наблюдал, как хоронят его подчинённых.
Шесть человек копали прямо за воротами одну большую могилу, а остальные собирали по двору трупы. С мёртвыми не церемонились. Кого-то брали за руки, за ноги и несли к яме, а кого-то…
Алихана передёрнуло, когда он увидел здоровенного боевика, который тащил за ноги очередного мертвеца. Голова билась о землю, на которой оставался кровавый след. Тело принадлежало негру. На чёрном лице застыла гримаса ужаса и муки.
– Твоя банда заметно поредела, – сказал Алихан, останавливаясь перед Габисом. – И это сделал только один вертолёт. А если их прилетят два или три, что будет? Федералы окружат дом и не выпустят никого, а сверху вас будет громить авиация. Так что вы в ловушке, шайтаны. Отсюда вам не выбраться живыми, только мёртвыми вынесут.
– Не пойму, а ты чего радуешься, шакал? – зло глянул в его сторону главарь боевиков. – Ты не забыл, что все мы в твоём доме? Если федералы начнут его бомбить, то и тебе не выжить.
– Мне всё равно, что будет со мной, – улыбнулся Алихан. – Смерть всегда обходила меня стороной за годы войны с фашистами. Я никогда не прятался от неё и жив, как видишь!
– Если тебе наплевать на себя, подумай о внуке, – зло рассмеялся Габис. – Парень он молодой, красивый… А жить ему немного остаётся. Он умрёт вместе с тобой и со мной, и со всеми нами, когда придут федералы.
Удар пришёлся в самое сердце. Если Алихан не думал о себе и готов был умереть вместе со своим домом, а вот об Арсе он как-то не подумал. Молодой парень рос без отца, попал в сети шайтанов и запутался в жизни. Так почему он должен умереть? За что и за кого он должен будет погибнуть?
– Скажу больше, старик, – осклабился Габис, видя, как изменилось лицо Алихана. – Ты думаешь, что отослал дочь пасти овец, и мы этого не заметили? Её вот-вот приведут сюда вместе с отарой. Так что скоро у нас будет много еды и ещё одна заложница.
– Заложница? Что ты мелешь? – сузил глаза Алихан. – Раньше ты не говорил, что взял нас в заложники.
– Необходимости не было, –
