Теодор Вульфович - Ночь ночей. Легенда БЕНАПах
Врач батальона наспех принял сооружение:
— Годится, годится. Отличная баня! Молодцы.
— Ты бы заглянул к Градову, — тихо намекнул взводный.
— А что? — не сразу понял он. — Пьет, как скотина.
— Скажи: «Баня — в шестнадцать ноль-ноль. Женская! Далее по расписанию…» Доложи о готовности.
Валентин сразу все понял, поднял брови, поднял плечи — так и ушел с поднятыми.
* * *Пять своих и одна гостья из штаба корпуса, — таинственно доложил старшина.
И так видно, что гостья… — взводный заметно волновался и смотрел по сторонам, а тут глянул на гостью.
Младший сержант была высокая и заметная… «Точь-в-точь повзрослевшая подруга Юли, та, что подорвалась на мине еще в Брянском лесу. Но повзрослевшая…» Шесть девушек шумной стайкой прошли в предбанник. Командир вошел туда следом за ними — в сумеречном помещении водворилась тишина. Свои его немного побаивались, а гостья спросила, чуть заигрывая:
— Охрана у нас надежная? А то, неровен час…
— Вполне надежная, — ответил командир. — Но в случае любого вторжения приказываю: «Огнем и мечом!» Кипятком и золою! Не посрамить честь родного взвода. И штаба корпуса!.. А заодно и девичью честь. Ответственность на мне — это приказ! «Огнем и мечом!»
Девчата были в восторге, им предлагалась какая-то опасная игра.
Не было случая, чтобы женская баня обошлась без эксцессов. И все об этом знали. Вот и был отдан строгий приказ — «выставлять часовых, прикомандированных к караулу, с правом, в случае неподчинения, открывать огонь».
— Уходите скорее, а то раздеваться будем! — задиристо взвизгнула гостья.
— Испугала, — проговорил командир и вышел. Прикрыл дверь и плотно подпер ее здоровенной вагой. Словно крепостные ворота.
* * *Майор Градов с каким-то неуклюжим, но большим свертком под мышкой вывалился из лесочка… Приманка сработала!.. А был он, даже по законам фронта, совсем плох. Его и без ветра водило на все стороны — затрапезно неопрятен, без шинели, без ремня, туша здоровенная, лысеющая распатланная башка без шапки, ноги вареные, правда, грудь при орденах — может, и было за что, но в батальоне этого никто не знал.
На окрик часового он ответил грозным мычанием, а на повторный — оттолкнул часового мягким медвежьим жестом, погрозил ему и окрестностям здоровенным кулаком, выбил ногой вагу, подпиравшую дверь, и ввалился в баню.
Там сразу поднялись визг, крики, возня. Взводный вышел из укрытия, взял эту здоровенную вагу, подошел к двери и подпер ее. В бане поверх женского визга метался, матюшился, угрожал, уговаривал и надрывался посвежевший голос майора Градова:
— Да вы ошалели?! Девки!!. Я те дам из шайки… Шуток не понимаешь?! Да не щипался я!.. Не щипался!! Разнесу всех до одной… Су-у-у-ка!.. Не-не-не надо-о!.. — там явно происходили не пустяковые события.
Сразу видно, осерчали девчата, — проговорил часовой сочувственно. — Лютуют, — а сам прислушивался и получал удовольствие.
Командир тем временем крепко-накрепко подпер дверь второй, более короткой вагой.
— Никого не подпускать. Без меня ни-ко-го! — сел на мотоцикл и рванул по песчаной изрытой дороге вверх.
* * *Толстая рубленая дверь бани — уральцы мастерили ее с особым усердием. А он, мерзавец, стрелял в нее из пистолета ТТ. Не только стрелял, но и пробивал, скотина, — требовал, в промежутках между выстрелами, чтобы ему открыли дверь, а там уж он начисто уничтожит, по идейным и политическим соображениям… всех, кто причастен…
* * *Заместитель командира корпуса по политчасти полковник Захаренко с сотрудниками и членами парткомис-сии предусмотрительно стояли поодаль. И правильно делали, потому что он все еще стрелял, небезвредный…
Пожалуй, у него с собой оказалась запасная обойма… А взводный считал вслух, пытаясь таким образом определить, когда у него кончатся патроны.
— Откройте, — сурово приказал полковник, полагая, что все офицеры разведбата пуленепробиваемые.
— Но если он на меня кинется…
— Откройте! — повторил приказание полковник. — Там видно будет…
Старший лейтенант убрал вагу, но не выпустил ее из рук, вышиб ногой вторую. В тот же миг майор вырвался на предполагаемую свободу с пистолетом в руке и напоролся прямо на полковника. Вот так иногда бывает — к неожиданностям надо быть всегда готовым.
Товарищ начальник политотдела корпуса!.. — завопил Градов, позабыв поменять интонацию на более пристойную.
— Заткнись, — тихо произнес Захаренко (в чем в чем, а в самообладании ему отказать было трудно). — Ну-у, докладывайте… — брезгливо обратился Захаренко к хозяину бани.
Взводный отбросил вагу и как на плац-параде доложил:
— Товарищ гвардии полковник, мотоциклетный батальон сдает своего непромокаемого майора (он действительно был мокрый с головы до пят, а ветерок был свежий).
— Ну, хватит клоунады строить, — сказал полковник.
— Это провокация!.. Вылазка!.. — закричал майор, видно, уже начал что-то соображать.
Захаренко забрал из рук Градова пистолет и протянул его инструктору политотдела.
В центре находился растерзанный и обсыпанный золой майор Градов, а фоном ему служили шесть его обидчиц, до крайности любопытных, в простыни и полотенца одетых девиц.
— Не удержались — выкатили! — пристыдил их полковник Захаренко.
— Приношу извинения, — проговорил взводный, — такое не каждый день случается, девушки, сами понимаете, обескуражены…
Девы действительно были не вполне одеты, но, тем не менее, их группа производила впечатление. Даже смахивала на театрализованное представление. А тем временем «из леса темного» повысовывались неизвестно кем оповещенные солдаты батальона. Тут, видно, секретность сработала полностью.
— В машину, — скомандовал полковник, обращаясь к Градову.
Но машин было две, и майор заметался между ними.
— В мою, — уточнил Захаренко, а на взводного посмотрел так, словно пообещал пропустить его через мясорубку, но не сейчас, а чуть погодя.
— А вы здесь откуда? — полковник обратился к одной из амазонок (худой и высокой). — Вы же из штаба корпуса?! — узнал все-таки.
— Так точно! — рявкнула опознанная и чуть не потеряла одежды (а «всей одежды» была одна простыня). — Младший сержант Побединская! В гостях! Ужасная история, товарищ гвардии полковник!
Захаренко махнул рукой, мол, «тут с вами все критерии потеряешь», сел в свой «виллис», а там в кузове уже маячил до одури продрогший Градов. Как кое-кому показалось, уже не майор.
Машины торжественно отъехали.
— Марш домываться. Теперь быстрее быстрого, а то все расписание нарушим, — в эти минуты взводный всех их любил до ужаса, а девчата в эти секунды были от него без ума.
Все пять кинулись к баньке, а гостья из штаба чуть задержалась и, растягивая слова, проговорила:
— Товарищ гвардии старший лейтенант, а разве вы не с нами?.. Такая победа! Надо бы обмыть.
Туг девчонки и часовые грохнули хохотом, а наблюдатели на опушке леса откликнулись свистом и гиканьем. Операция «Баня» завершалась. Рубленая, многократно простреленная дверь накрепко затворилась и была заперта изнутри. Снаружи ее больше незачем было подпирать вагой.
Как из глухой засады появились Курнешов и Борис Борисыч.
— По-моему, с вас причитается, — хрипло, на пригашенных тонах проговорил уполномоченный.
— Учти, — как-то небрежно сообщил Курнешов, — комбат, как туча — считает, что ты все это подстроил специально.
— Правильно считает. Баня — это праздник!
XI
Лучше бы дурной сон
Без передышки… С одного задания на другое. Загоняли… Нервы не выдержали. Да еще какая-то сволота вернула в штаб его наградной лист. А это ой как оскорбительно. Взводный взорвался, нагрубил кому-то в разведотделе штаба корпуса и потребовал перевода его на любую работу в другую часть… Переполошилось все офицерство батальона. Такого никто от него не ожидал. Одни говорили: «Мальчишество», другие: «Предательство БЕНАПов!», «На грани воинского преступления!», третьи: «Молодец! Так и надо! Не дает наступать себе на… пальцы…» Появилось распоряжение: «Без письменного разрешения начальника разведотдела его на задания не посылать…»
Комбат вызвал к себе и вместо разноса спросил:
— Вы кем собирались стать в нормальной жизни? — он имел в виду жизнь на гражданке.
Разгоряченный взводный ответил:
— Наверное, в цирке. На манеже… Не выйдет в цирке, пойду в первые секретари в каком-нибудь захолустье.
— Это вы серьезно? — Тот кивнул. — Ну-ну, смотрите. Как бы вам не дошутиться… А если в цирке, то вот и ставьте здесь свои скетчи, клоунады. Смотрите, какая арена боевых действий вам предоставлена.
Старший лейтенант скорчил одну из своих насмешливых гримас:
