Шамиль Ракипов - Звездные ночи
— А когда они поступят? — вкрадчиво спросила Зина.
— Поступят, сообщу.
Выдав детали девушкам, лейтенант нерешительно спросил:
— А как все же насчет кино?
— Никак, — отрезала Зина. — Уговор дороже денег.
— Не расстраивайтесь, товарищ лейтенант, — посочувствовала заведующему Лейла. — Может быть, в другой раз. Вы потренируетесь…
— Все ясно, — сокрушенно вздохнул лейтенант. — Горе побежденным. Неспроста вас называют ведьмами.
— А вы думали, спроста? — последнее слово осталось за Зиной.
В тот же вечер самолет был готов к полетам, но техники предупредили, что летать та нем Лейла сможет недолго. Пророчество подтвердилось. После первого же вылета самолет Лейлы, заходя на посадку, выпустил красную ракету — сигнал бедствия.
— Санитарку! — распорядилась Бершанская. Так мы называли санитарную машину. Не спуская глаз с самолета, она закурила.
Лейла пронеслась над аэродромам, пошла на второй круг. В чем дело? Почему она не садится?
Я в ту ночь была дежурная но аэродрому. Гляжу на командира полка, а в голове мелькает мысль: «Каждый самолет, наверно, пролетает через ее сердце». Лицо у нее каменное.
— У них бомбы, — глухо говорит Бершанская, затаптывая папиросу. — Очистить аэродром: видать, неисправность!
По полю уже мчится машина с красным крестом, я сигналю, чтобы отвернула в сторону. На аэродроме осталась одна Бершанская.
С бомбовым грузом садиться опасно. Самолет может подпрыгнуть, накрениться, пропахать землю крылом, а много ли надо, чтобы бомбы взорвались?
Посадку Лейла, как всегда, совершила мастерски. Самолет остановился в дальнем конце аэродрома, все облегченно вздохнули. Бершанская, перехватив санитарную машину, вскочила на подножку. Невеселые мысли лезут в голову…
Оказалось, после близкого разрыва зенитного снаряда отказали замки бомбодержателей, и одна бомба едва держалась.
К утру самолет привели в порядок. Да, отслужил он свой век — заплата на заплате.
Я собиралась лечь отдохнуть, вбежала Лейла.
— Летим с Руфой в ПАРМ. Как не хочется, если бы ты знала. Счастливо оставаться.
Расставание было грустным. Обе мы стали «безлошадными».
Ночь сто семьдесят четвертая
Полдня, не переставая, лил дождь. Кипарисы на краю станицы напоминают стоящих на посту солдат в набухших шинелях. Плодовые деревья и кустарники словно кто-то окунул в воду. Все тропинки залиты водой, арыки переполнены, ручьи превратились в речки. Используя цинковые ящики из-под взрывателей, мы стираем белье. Обычно сдаем его старшине, но когда появляется возможность, стираем сами. Сняв сапоги и закатав рукава, с наслаждением занимаемся своим сугубо женским, домашним делом. Никаких приказаний, указаний — здесь все равны. Шутки, смех…
— Смотрите, самолет! — крикнул кто-то.
В стороне от нас заходит на посадку «По-2».
— Сел красиво, — одобрительно сказала Вера Белик. — Не хуже Лейлы.
Раздались возгласы?
— Интересно, кто это?
— Начальство какое-нибудь.
— Или корреспондент.
— Генерал! Ордена нам привез.
— Девочки, это же Лейла и Руфа. Смотрите!..
Да, это были они. А мы-то ждали их через месяц. Новый самолет — откуда?
— Калым получили! — радостно кричит Макарыч. — Теперь уж, Верочка, ничего не поделаешь…
Вера брызнула на нее водой.
Мы осмотрели самолет — чистенький, не новый, но и не старый, пахнущий свежей краской — закатили его в укрытие.
Полетов в эту ночь не было: снова полил дождь. Собрались в нашей комнате, потребовали у Лейлы подробного отчета.
— Значит так, — лукаво улыбается она. — Прилетаем. Находим Вериного жениха…
— Никакой он мне не жених, — гневно заявляет Вера Белик. — Нужен он мне!
— Ты же написала ему, — замечает кто-то ехидно.
— Ну и что? Написала: спасибо за весточку, будь здоров и счастлив. Точка!
— Находим Вериного жениха, — упрямо повторяет Лейла и, выждав, когда утихнет смех, продолжает: — Он бригадир механиков, старшина. Говорим: гони калым. Он отвечает: с удовольствием, только присмотрите за невестой, чтобы не выскочила замуж за какого-нибудь аса из соседнего полка.
— Лейла, — укоризненно произносит Вера, — не ожидала от тебя. Ведь ты все выдумываешь.
— Присмотрим, говорю, не беспокойтесь, — продолжает Лейла, не обращая внимания на замечание подруги. — Но для полной гарантии еще один самолетик требуется. Острая нужда у нас, И желательно поскорее.
Девушки загалдели:
— Правильно!
— А он что?
— Обдерем, как липку!
— Не старые времена, баранами не отделается!
— В общем, — рассказчица посерьезнела, — бригада просто замечательная. Ребята со списанных самолетов снимают все, что может пригодиться, и собирают из этих деталей новые «По-2». Один достался мне. Мы их ни о чем не просили, ничего не требовали. Просто не успели. Обещают специально для нашей эскадрильи собрать еще один самолет. Приняли даже обязательство. Саша Костенко прилетит сам и вручит подарок лучшему экипажу. Вот и все.
— Ура! — закричала я и расцеловала Лейлу. Сама тут же сообразила: «Освободившийся самолет передадут мне…»
Девушки подхватили Лейлу и с криками «Ура!» начали подбрасывать ее к потолку. Потом, успокоившись, стали обсуждать, чем отблагодарить механиков.
— Верочку, конечно, не отдадим, это слишком дорогая цена, — заявила Руфа. — Но, я думаю, эскадрилья не будет возражать, если она…
Вера заткнула уши, закричала:
— Слушать не хочу!
— Я хотела сказать, — Руфа пожала плечами, лукаво улыбнулась, — после Победы…
Посмеялись и решили, что лучшим подарком ребятам из ПАРМа будут наши боевые успехи.
Ночь сто семьдесят пятая
После завтрака работаем в саду бабушки Марфы: окапываем деревья, разрыхляем под ними землю, отсекаем лишние ветки. Будто дожидаясь, когда возьмемся за лопату, тут как тут снуют куры, подбирая червей. Рослый, с золотистой грудкой и нарядным хвостом петух, заметив поживу, не трогает ее сам, а сзывает кур. Мы называем его джентльменом.
Бабушка Марфа, решив отблагодарить нас за труды, попросила поймать курицу. Со смехом и визгом девушки взялись за дело. Проходившая мимо Бершанская не утерпела, зашла во двор и, присев на скамейку, стала наблюдать. Я подсела к ней.
— А знаете, Евдокия Давыдовна, говорят, куры когда-то умели летать. Постепенно разучились.
— Намек поняла, — улыбнулась Бершанская. — Ну что ж, полетай пока на моем самолете, потренируйся, а то в самом деле превратишься в курицу.
В тот день я полетала вволю, отвела душу, показала, на что способна.
— Летаешь неплохо, — похвалила Бершанская. — Замечаний у меня нет. Переходи на ночные тренировки, учебные бомбометания.
Все девушки эскадрильи сердечно поздравили меня. Много хороших слов сказали.
Домой я вернулась под утро. Настроение приподнятое. Как-никак, ночные тренировки прошли успешно. К тому же меня выбрали председателем офицерскою суда чести. И это еще не все. Некоторые штурманы нашего полка хотят стать пилотами — за их переподготовку отвечаю я.
Лейла спит. Лицо усталое, бледное. Шесть вылетов за ночь. Листаю ее альбом, она мне разрешает. Небольшой, в бархатной обложке. Рисунки, стихи.
В полку было немало поэтесс: Глаша Каширина написала поэму, посвященную Бершанской, несколько стихотворений Наташи Кравцовой было напечатано во фронтовых газетах. Тогда у нее была другая фамилия — Меклин. Мы регулярно выпускали рукописный литературный журнал. Бессменный редактор его — Галя Докутович. Я их часто вижу во сне, своих однополчанок. Очень талантливые девушки, словно у каждой было два сердца. Послушайте одно стихотворение Наташи:
Не скоро кончится война,не скоро смолкнет гром зениток.Над переправой — тишина,а небо тучами закрыто.
Зовет мотор: вперед, скорей,лети, врезаясь в темень ночи!Огонь немецких батарейкак никогда предельно точен.
Еще минута — и тогдавзорвется тьма слепящим светом…Но может быть, спустя годаво сне увижу я все это.
Войну и ночь. И свой полет.Внизу — пожаров свет кровавый.И одинокий самолетсреди огня над переправой.
Никто не написал точнее и лучше о наших боевых ночах. И вряд ли напишут. Наташа стала Героем Советского Союза.
Из стихотворений Лейлы мне больше всего нравится вот это:
На звезды глядя, я мечтала:Открою новую звезду,На звезды глядя, я вздыхала:Когда ж любовь свою найду?
На звезды глядя, я мечтала:Взойдет звезда моей любви.Тебя в тот вечер повстречала,Всю ночь нам пели соловьи.
На звезды глядя, я вздыхаю:Моей сегодня не видать.Зачем нашла тебя, не знаю,Не для того ль, чтоб потерять?
После войны композитор Сара Садыкова написала на эта стихи музыку. В этой песне — душа Лейлы, тайна ее любви.
