Шамиль Ракипов - Звездные ночи
— Я еще поставлю такие условия, — подлаживаясь под тон Лейлы, сказала Вера. — Первое: бороду сбрить. Второе: о свадьбе до дня Победы не заикаться. Третье: в случае расторжения данного соглашения вопроса о возвращении задатка не поднимать.
— И еще, — вставила Руфа. — Самолеты эскадрильи ремонтировать вне очереди.
Опьяненные запахом сена, цветов и трав, девушки побалагурили еще немного, утихомирились и заснули.
Но Лейле не спалось. В забавной истории с «женихом» она видела и серьезную сторону. Дело в том, что ее самолету предстоял капитальный ремонт в этих самых мастерских: двигатель доживал последние дни, вернее, ночи. В таких случаях экипажи участвовали в ремонте, который иногда затягивался на месяц и больше. Руфа неспроста внесла условие о внеочередном ремонте самолетов. Несколько пренебрежительное отношение работников мастерских к «По-2», к женскому полку некоторые экипажи уже испытали на себе.
Лейла решила не смыкать глаз — надо было следить за погодой. Чувство ответственности никогда не покидало ее, а в трудные минуты даже усиливалось, обострялось.
«Девушкам после таких переживаний поспать необходимо, — думала она, прислушиваясь к дыханию подруг. — Вера всхлипывает во сне, странно, ей бы надо смеяться. Что-то есть у нее на душе, неведомое нам. Хорошо бы улететь до восхода солнца. Только бы не случилось чего-нибудь непредвиденного. Эскадрильи наши, наверно, не спят, ждут, ждут, ждут…»
Душа ее перелетела в станицу, к нам. Прислушиваясь к шуму ветра и дождя, Лейла шевелила в темноте губами, бесшумно шептала слова-заклинания:
«Евдокия Давыдовна, не волнуйтесь, мы живы-здоровы, у нас все в порядке. Девушки спят. Самолеты готовы к старту. Только погода задерживает нас. Не можем мы, ваши ученицы, сразу четверо, погибнуть в своем тылу. Нам еще летать и летать. Задание выполнено. Как мы с вами предвидели, сухой дол — самое подходящее место для нового аэродрома. Мы оправдаем ваши надежды. Спите спокойно…»
«Магуба, не терзай себя понапрасну. Завтра на рассвете мы прилетим. Мы вместе с тобой, прикрывая друг друга, будем громить врага. Я еще о многом хочу тебе рассказать. Я знаю, как тебе сейчас тяжело, но скоро я буду рядом. Ты слышишь меня?..»
Вы знаете, в ту ночь в какой-то момент я внезапно почувствовала облегчение. «Они живы! — образованна подумала я. — Все четверо. Напрасно я себя мучаю».
Лейла осторожно выбралась из стога — решила взглянуть на самолеты. Мелкий, нудный дождь, никакого просвета. Но ветер утих.
Заметив какое-то движение возле самолета, Лейла похолодела, выхватила из кобуры пистолет, замерла. Может быть, померещилось? Нет, кто-то есть. Самолеты в опасности! Что делать? Спокойно. Без паники…
Где-то далеко в стороне вспыхнула молния. Лейла прислонилась к стогу и облегченно вздохнула — козы! Укрылись от дождя под плоскостями, недовольны, что их кто-то побеспокоил.
— Напугали до смерти, — проворчала Лейла. — Вы почему не ушли домой? Одичали, наверно.
Стараясь не спугнуть коз, она ощупала оба самолета, поправила маскировку. Дождь прекратился внезапно, подул теплый южный ветерок. Погода в это время года меняется в этих местах очень быстро. Лейла подняла подруг. «Пока не появились воздушные охотники, надо нам сверкнуть пятками», — рассудила она и громко скомандовала:
— На зарядку становись!
Девушки, потягиваясь, побрели к самолетам.
— Чайку бы горяченького, — мечтательно сказала Таня. — Или парного молочка.
— Если Лейла разрешит, — подала голос Вера, — я это устрою. Какие смирные сегодня козочки.
Лейла не разрешила. Ее самолет доставил девушкам много хлопот: мотор не заводился. Обливаясь потом, они по очереди крутили винт. Снова и снова открывали капот, вынимали свечи, чистили и обдували их. Никаких неисправностей не было, но мотор не заводился.
— Не хочет просыпаться, — заявила Руфа. — Попробую еще раз.
Наконец, словно сжалившись над девушками, мотор чихнул раз-другой и ожил.
Когда самолеты подлетели к аэродрому, там уже собрались обе эскадрильи.
Такого ликования в полку еще не бывало.
Приказом командира полка обоим экипажам была объявлена благодарность.
Совсем по-другому звучали в это утра песни над станицей Ассиновская.
И Магуба тихим голосом пропела:
Там, где пехота не пройдет,И бронепоезд не промчится,Угрюмый танк не проползет,Там пролетит стальная птица!
А как мы исполняли припев! Наши голоса, наверно, долетали до Казбека.
Пропеллер, громче песню пой,Неся распластанные крылья.За вечный мир, в последний бойЛети, стальная эскадрилья!
И сейчас звучит у меня в ушах голос Лейлы:
Где облака вершат полет,Снаряды рвутся с диким воем,Смотри внимательно, пилот,На землю, взрыхленную боем…
И снова — припев.
На этом можно было бы закончить рассказ о сто семьдесят второй ночи. Но я загляну вперед, скажу о некоторых событиях, которые произошли позднее. Ведь я не Шахерезада и рассказываю не волшебные сказки. Не хочу вас заинтриговывать.
Таня Макарова и Вера Белик вылетали на боевые задания более семисот раз. Они первыми сбросили бомбы на территорию Германии.
Сгорели вместе с самолетом в августе 1944 года.
Ночь сто семьдесят третья
Девушки-техники долго возились с мотором самолета Лейлы, но устранить все дефекты не смогли.
— Необходимо заменить некоторые детали, — сказала техник звена Зина Радина. — У нас их нет. Надо идти в дивизионные мастерские. Лелечка, пойдем вместе. Заведующий мастерских такой жмот, зимой снега не выпросишь.
— Думаешь, против двоих он не устоит? — рассмеялась Лейла.
— Ну да, заставим его сражаться на два фронта, пустим в ход личное обаяние. Чем-нибудь да разживемся. Я заявку составила с запасом, учла потребности всей эскадрильи. Он глаза вытаращит.
— Ну что ж, пошли.
Заведующего на месте не оказалось. Отыскали его на полигоне, где группа офицеров тренировалась в стрельбе по мишеням из пистолета.
— Подождите, — отмахнулся от них молодой лейтенант — заведующий. — Я занят.
Подошла его очередь стрелять. Девушки молча наблюдали. Стрелял он так себе: набрал менее половины возможных очков.
— Зиночка, давай заставим его подпирать кривую березу, — прошептала Лейла. Глаза ее озорно блеснули.
— Как это? Почему кривую? — не поняла Зина.
— Ну, оставим в дураках.
— Как это сделать? Что ты предлагаешь?
— Постреляем.
— Думаешь, собьем спесь, он станет сговорчивее? — засомневалась Зина. — Вряд ли. Ну ладно, хоть посмеемся. — Громко, чтобы все слышали, она сказала язвительно: — Посчитали — прослезились. Товарищ лейтенант, у вас же пистолет с кривым стволом, удивительно, что вы вообще попадаете в мишень. Я бы не попала. Может быть, попробуете из моего?
— Ишь ты какая, — усмехнулся лейтенант, явно задетый. — Может, сама постреляешь из своего прямого ствола, а мы посмотрим.
Зина только этого и ждала.
— С удовольствием. Только договоримся. Если я наберу больше очков, чем вы, — нашу заявку удовлетворяете полностью.
— Хорошо, — не раздумывая согласился лейтенант. — А если наберете меньше, вечерком составите нам компанию в кино. Вместе с подругой. И заявка будет удовлетворена лишь частично. Идет?
Не знал он, голубчик, что Зиночка — мастер спорта по стрельбе из пистолета.
— Как, Лейла? — обернулась Зина к подруге. — Принимаем условия?
— Принимаем! — беззаботно ответила Лейла. — Целься хорошенько.
Офицеры, шутливо переговариваясь, сменили мишень. Сделав три выстрела, Зина переложила пистолет в левую руку. Раздались удивленные возгласы:
— Во дает!
— Что делает, а?
— Вот это кино!
Все шесть пуль попали в черный круг мишени, в «яблочко». Офицеры дружно зааплодировали. Попросили и Лейлу выйти «к барьеру». Она охотно согласилась. Но предупредила:
— Выступаю вне конкурса. Пари мы уже выиграли.
Стреляла она менее удачно, но лейтенанта тоже превзошла.
По дороге в мастерские лейтенант, просмотрев заявку, растерянно заморгал глазами.
— Это что же… Вы с ума сошли!
Зина и Лейла одновременно положили руки на кобуру. Лейтенант расхохотался.
— Сдаюсь, сдаюсь. Но поймите, при всем желании удовлетворить вашу заявку не могу. Нет у меня этих деталей, — он поставил красным карандашом на заявке несколько минусов. — И этих, и этих…
— А когда они поступят? — вкрадчиво спросила Зина.
— Поступят, сообщу.
Выдав детали девушкам, лейтенант нерешительно спросил:
— А как все же насчет кино?
— Никак, — отрезала Зина. — Уговор дороже денег.
