Сад на краю (СИ) - Lillita
Криво усмехнувшись, Рон кивнул в сторону дивана, предлагая присесть, а сам подобрал со стола карандаш и начал что-то дорисовывать, кажется, не столько с целью доработать рисунок, сколько пытаясь справиться с волнением. Азалия села и стала тихо ждать, терпеливо давая возможность собраться с мыслями.
– Помнишь, в детстве я рассказывал про сны? Странные и реальные, где будто бы я, но не совсем?
– Да. А ещё там были другой мир и сад. – На самом деле Азалия плохо помнила детали, но начала предполагать, что здесь как-то замешан Мир Садов.
– Были. И есть. Хотя заметно изменились. Эти сны продолжаются, и я почти уверен – являются чем-то большим. Не могу это объяснить, просто чувствую. И с одной стороны, хочу, чтобы оно прекратилось, но с другой… Кажется, будто для меня это станет точкой невозврата. Что эти сны прекратятся только тогда, когда я совсем отъеду. Раньше-то они случались чаще, а тот я казался менее ебанутым. Кажется, моя ёбнутость – просто тень его. А ещё у него какие-то странные навязчивые мысли.
Рон потянулся к зелёному карандашу и ненадолго отвлёкся от рисунка, глянул на Азалию, будто убеждаясь, что на её лице нет осуждения, недоверия, ядовитого скепсиса. Она же старалась сохранять внешнее спокойствие и не сбить с мысли нахлынувшими эмоциями: тревогой и жалостью.
– Этот псих помешан на букетах, из-за чего иногда я сам слишком много о них думаю. И о том, что должен существовать какой-то идеальный. Господи, что за бред. – Он громко вздохнул и провёл по лицу рукой. – Для меня – бред, а для него – смысл жизни. Какой-то хуёвой жизни. Там вечно вокруг валяются вялые цветы, а ещё этот блядский нож – каждый раз хочется выкинуть. Вот чувствую: это настолько опасная хуйня, что рядом с ней и дышать не стоит. Но ничего поделать не могу. А ещё дом там – мечта сюрреалиста. Или хреновая генерация в нейросети. Вот вроде знакомые образы, но всматриваться начнёшь – крыша поедет. А знаешь, что ещё? – Рон резко выпрямился. Пристально посмотрел на Азалию. И с нервным смехом откинулся в кресле. – Да, я был уверен, что никакой это не сон, но потом там появилась ты. Недавно совсем: неделю назад. Тоже очень реалистичная. Но откуда тебе там взяться? И что же, значит, все прошлые ощущения оказались неверны? И эта хуйня реально просто отражение того, насколько именно я чокнулся? Я просто хочу уже удариться о дно, чтобы падение наконец остановилось.
При упоминании себя Азалия вздрогнула, напряглась. Для неё это стало последним гвоздём-подтверждением: Рон точно иногда видел Мир глазами Реда. Не просто сны о Мире, созданные общей частью души – достоверные в плане образов, но не отражающие реальные события, а именно жизнь Реда. Связь Отражения и садовника оказалась пугающе тесной. Отсутствие одной стороны точно скажется на другой. Полное помешательство одного неминуемо затронет другого. Раздробленная душа всё ещё является одной сущностью если не сознанием, то состоянием.
– Я ничего не понимаю и устал. – Рон закрыл глаза. – В том числе от молчания. Врачу такое не расскажешь: тут уж и в дурку попасть можно. Кому-то из окружения… С детства понял – бесполезно. Спасибо, что выслушала. Может, так сознание продержится при мне на день дольше.
Не в силах отвести взгляд от измученного профиля, Азалия нервно сжимала край футболки, колеблясь. Стоит ли рассказать правду? Поможет ли это Рону или добьёт? И… Как не упомянуть при этом о своей цели, роли? «О, знаешь, то место – реально другой мир, а я действительно туда захаживаю, потому что должна каким-то образом спасти», – прозвучит сомнительно и почти издевательски. Но и как есть оставлять не хотелось. Рон имел право знать что видит – это такая реальность, а не картины авторства воспалённого разума. Оставалось поверить, что он и сейчас не станет задавать лишних вопросов.
Азалия медленно, всё ещё сомневаясь, поднялась с дивана и подошла. Провела по растрепавшимся волосам рукой и положила её на плечо. Рон открыл глаза, вопросительно приподнял брови и едва заметно кивнул.
– Это относится вещам, о которых я пока не могу много рассказать, но твои ощущения верны: ты видишь другую реальность. А моё появление… Скажем так, связано со способностями. Прости, что даже там убежала, – добавила тихо.
– Было бы за что. Я за свои-то действия не всегда отвечаю, а за его – тем более. От таких ебанавтов бежать не только можно, но и нужно.
– Я не хочу продолжать убегать. Понимаю, иногда это жизненно необходимо. Тем более с моими навыками самозащиты. Но по возможности хотела бы научиться этого не делать.
Была ещё одна причина: на примере Реда Азалия поняла, что, конечно, когда сторонится один человек – да, пустяк, хоть и обидный для кого-то, но если явление становится массовым… Можно дойти и до трагедии. Личной или повальной – тут уж как повезёт. Однако Азалия не хотела из-за трусости и неведения стать одной из причастных. Да и, чего греха таить, самих трагедий тоже не хотела.
Рон с усмешкой накрыл руку Азалии своей. Момент не располагал к радости, и всё же хотелось нелепо улыбаться, чувствуя тепло. Слишком мало прошло с момента, как Азалия в панике пыталась согреть замерзающее тело.
– Тогда ты не убежишь, если сейчас я обниму тебя? – спросил очень тихо: на грани с шёпотом. А взгляд казался одновременно просящим и сомневающимся.
Вместо ответа Азалия сама обняла Рона. Порывисто – не давая себе времени вспомнить о неуверенности и стеснении, порождённом прошедшими годами. В детстве объятия были делом естественным, само собой разумеющимся. Сейчас по ряду причин считать так не получалось.
– Я ведь говорила, что хочу остаться рядом. Особенно если от этого есть толк.
– Его больше, чем ты думаешь, – глухо подтвердил Рон. – Больше, чем следовало бы.
Азалия бледно улыбнулась и погладила по спине, попутно наблюдая за тем, как при движении колебалась золотая нить, продолжая всё сильнее вплетаться в ауру. Она вполне себе представляла, насколько сильное оказывает влияние. Дело, конечно, не в ней самой, а в цветке рододендрона и отметке Порядка, но кто ещё сможет поместить их рядом?
Слегка наклонившись, Азалия почувствовала, что от волос пахнет сигаретным дымом и мятным шампунем. Первое ей не нравилось, и Рон, похоже, это заметил – старался в её присутствии не курить. Да и в целом вёл себя приличнее. Хотя в университете они и не общались, иногда Азалия наблюдала со стороны. Недолго, чтобы не попасться. Успела застать и ругань, и ссоры, и пару драк. Если бы не дружба, ни за что бы не приблизилась к такому человеку.
Вспомнилась первая встреча после долгой разлуки: банальное пресечение в коридоре, во время которого Азалия успела только застыть в изумлении, запаниковать и убежать. И за всем этим не смогла заметить радость от возвращения. Ведь в глубине души скучала и ждала. Ведь пятнадцать лет назад долго плакала и никак не могла привыкнуть, что дорогого друга больше нет рядом. Мечтала о том, как крепко будет обнимать при каждой встрече и какой счастливой станет, узнав, что больше ему не нужно уезжать.
– А что ты почувствовал, подумал, когда мы снова встретились? – поинтересовалась и ощутила напряжение под пальцами.
Не разжимая рук, Рон поднял голову и посмотрел в глаза. Судя по лопнувшим капиллярам, синеватым кругам, точно пора сворачивать разговор и отправлять спать.
– Желание подойти и растерянность, когда ты убежала. Думал, надо хотя бы поздороваться, а там уж как пойдёт. Да вот… – Всего на миг промелькнуло на лице удручённое выражение, отдаваясь укоризненным уколом в сердце. – Никак не пошло. Тогда я решил: раз одним видом такую реакцию вызываю, лучше первым не приближаться. Подождать, пока осмелеешь. Или забить на саму идею однажды поговорить… Последнее так и не получилось. А что насчёт тебя? – успел спросить до того, как Азалия начала извиняться.
– Я… Кажется, и подумать толком не успела. Очень удивилась, когда увидела. Успела заметить ауру, которая, вопреки надеждам, стала только хуже. Испугалась этого. И возможных вопросов. Убежала, не успев подумать, что так ещё сильнее загоню себя в угол. А ведь будь я как Роза… Будь я хотя бы нормальной – порадовалась бы возвращению, поинтересовалась бы: как дела, надолго ли здесь. В итоге детали узнавала у Серины.
