Сад на краю (СИ) - Lillita
Где же могла спрятаться Роза? Отчего-то в голову сразу пришла мысль о любви лисиц к норам, да только откуда им дома взяться? Но если немного пофантазировать, попутно проверяя более очевидные места… В гостиной стоял диван. В отделении под сиденьем у него лежал запасной комплект спальных принадлежностей, а ещё туда можно пролезть со стороны спинки, если быть достаточно маленьким и юрким.
– Попалась! – Азалия ткнула в щёку сестру, получив в ответ шуточный щелчок зубами.
– Сейчас ка-ак утащу к себе, – припугнула Роза, протягивая руку, но поймала только пустоту.
– Боюсь-боюсь! – откликнулась, выглядывая из-за спины Рона.
Роза вылезла из дивана и, потрепав младших по волосам, первая устремилась мыть руки и на кухню. Широко улыбаясь, они поспешили за ней.
***
За вратами тоже успело стемнеть. Взгляд на часы: уже десять. Азалия с досадой осознала, что снова нарушает режим питания, и хорошо бы обошлось без последствий. К пропущенным приёмам пищи организм относился с терпимостью – в Мире же и вовсе будто забывал о потребностях, – но в периоды слабости наказывал за любую оплошность. Недавняя потеря сознания, несмотря на данные Розе заверения, настораживала.
Сейчас бы вернуться домой, попутно определиться с дальнейшими действиями. Когда Ирис будет в состоянии передать записку? Чтобы не дёргаться почём зря, нужно предупредить Аманду и попросить оповестить. О, сообщение от мамы? Попросила завтра подсобить: за младшими проследить, так как работы много, а папа уехал. Конечно, поможет, заодно и весомая причина выделить день на размышления появилась. На этой прекрасной ноте лучше закинуть телефон в сумку, спрятать руки в перчатках и бодренько потопать в сторону дома.
«Надеюсь, то, что я попалась на глаза Реду, никак не аукнется. Едва ли он не догадывается, что могла забыть в Мире чужачка. Каким бы он ни был раньше, чего бы ни добивался изначально, сейчас я – помеха, от которой разумно избавиться. Если здесь можно говорить о разумности…»
Звонок телефона заставил дёрнуться. Азалия быстро достала его и посмотрела на экран. «Серина». Хотя они и обменялись номерами, давно не было нужды связываться, тем более вне мессенджеров. Значит, причина серьёзная.
– Да?
– Азалия! – По одному лишь голосу, не видя лица, легко понять, насколько Серина волновалась. На грани отчаяния. – Ты… П-прости, что беспокою в такое время, но… Т-ты не видела Рона?
– Нет. А что случилось?
Судорожный выдох на другом конце, тихий всхлип. За что этому беспокойному солнышку достался такой проблемный брат?
– Он… В последние дни он совсем плохо выглядел. И… Ха… – Выдох, как попытка совладать с эмоциями. – Он против, но я стараюсь регулярно с ним связываться. Но сегодня… Он всё ещё не вернулся домой. Не берёт трубку. Я уже обзвонила всех, кого только могла. Его никто не видел. Я б-боюсь, что он…
Собственное сердце тут же зашлось в бешеном темпе. Даже не услышав конец фразы, Азалия поняла, до какой мысли дошла Серина. Но прежде чем паника охватила с головой, лишая здравомыслия, внимание привлёк появившийся рядом чёрный кот. По ощущениям – тот самый, в прошлый раз встреченный у Аламеи. Если это правда он…
– Серина, я… Мне нужно пойти проверить одно место. Позже перезвоню.
Люмьер кивнул и махнул хвостом, маня за собой. Бежал быстро, но не настолько, чтобы Азалия не могла выдержать темп. Через освещённые людные улицы к мрачным переулкам – непременно бы напугавшим, будь на то время. Морозный ветер пробирался за шиворот, усиливая внутренний холод внешним, тревожные предположения вихрем сменяли друг друга, объединённые одним заупокойным мотивом.
В конце они оказались у заброшенной недостроенной больницы, а дальше… Дальше тянулся тёмный, покалывающий открытые участки кожи след, и Азалия точно знала: надо идти по нему. Невзирая на пугающий вид здания, охапку возможных опасностей, тут же выданную воображением, и желание оказаться в более тёплом и хорошо освещённом месте. Стараясь нигде не навернуться, она поднялась на третий этаж, прошла до конца крыла… И тихо ахнула. На грязном полу среди окурков лежал, свернувшись, Рон. Рядом с ним – почти пустой блистер из-под таблеток. Паника. Ужас. Неужели он решил покончить с собой? Азалия тут же метнулась проверить пульс и дыхание. Слабые, но стабильные.
Трясущимися руками она набрала сообщение Серине. Светя телефоном, проверила название таблеток, поискала информацию. Немного успокоилась, только узнав, что передозировку ими получить сложно, и если всё ограничилось неполным блистером, то Рон просто очень крепко уснул.
Почему он пошёл на это? Связана ли причина с состоянием Реда? Во время беседы у камина Колокольчик поделилась: на днях снова были приступы, время спокойствия между ними уменьшалось. Если дело приняло слишком серьёзный оборот, Рональд мог не выдержать и попытаться любым путём найти хоть немного покоя. Не беспокоясь, что тот способен стать вечным.
Тело прошибла крупная дрожь, закололо сердце, горло сдавило: снова накрыли видения, заставляя потерять равновесие и упасть на колени. Представшая взору аура изменилась с прошлого раза. Стала гуще, темнее… Опаснее. Обволакивала Рона коконом бурлящего мазута, стремясь поглотить полностью, задушить, затечь внутрь. Его дыхание сбилось, стало хриплым, тяжёлым, прерываемым надрывным кашлем. Будто вот-вот выплюнет сгусток крови с ошмётками лёгких. Или задохнётся. Ногти впивались в ладони, в одежду, скребли по полу, рискуя вот-вот расчертить тот кровавыми полосами.
Не осознавая до конца свои действия, Азалия попыталась смахнуть черноту, почти физически ощущая липкую вязкость. На удивление та избегала рук, особенно стоило сбросить перчатки. Шипела, гудела громче и недовольнее, пытаясь оглушить какофонией, но отступала, рассеивалась до состояния обычной ауры. С исчезновением последних капель Рон успокоился, задышал ровно, всё так же оставаясь без сознания.
Азалия тихо выдохнула, тоже почувствовав облегчение, и коснулась щеки. Какая же холодная! Сколько он уже пролежал? Руки тоже ледяные. Ещё и куртка расстёгнута… Рано было успокаиваться, удостоверившись в безопасности таблеток: Рональд мог понадеяться замёрзнуть насмерть.
«Нельзя! – упрямо подумала Азалия, растирая грудь, прежде чем застегнуть куртку. В этот момент весь тот страх, что мешал хотя бы приблизиться к Рону, оказался оттеснён беспокойством за него. Какой бы трусихой и слабачкой она ни была, нежелание потерять близких людей заставляло действовать. – Я не могу отпустить тебя, так ничего и не разрешив».
Ноги, руки, лицо, – Азалия пыталась хоть немного отогреть медленно стынущее тело, а под конец подтянула и крепко обняла – тепло через слои зимней одежды не передать, но лучше так, чем холодный пол. Когда придёт Серина, они вместе что-нибудь придумают, а пока только и остаётся, что быть рядом. О том, чтобы снова позвать Диона, тоже подумала, но чутьё заставило отбросить эту мысль: подозрительная чернота выглядела как то, что могло представлять опасность для духа. Нельзя рисковать союзником, чьи силы и без того заканчиваются.
– Я не могу позволить тебе спрятаться там, где точно не найду, – прошептала, прикрывая шею и голову Рона своим шарфом.
Не считая встречи в парке, сколько лет они не находились так близко? А когда в последний раз обнимались? В какой момент начала увеличиваться дистанция, и быть рядом перестало ощущаться как что-то естественное?
Надеясь согреть дыханием, Азалия поднесла к губам пальцы. С ободранными костяшками, обломанными ногтями, огрубевшей кожей. Если посмотреть дальше на кисть, можно заметить порезы, ожоги: старые и совсем свежие. Что скрывалось за каждой раной? Очередной конфликт? Попытки отвлечься от боли душевной на физическую? Могла ли она повлиять на ситуацию, если бы в самом деле оставалась рядом?
Последнее теперь уже не узнать. Оставалось разбираться с имеющимся. Азалия понимала, что не дождётся пробуждения Рона: даже если собрать всю храбрость в кулак и решиться встретиться, скоро аукнутся видения, поэтому нужно поскорее добраться домой. Молясь любой существующей высшей силе не лишиться раньше сил и сознания. А пока есть немного времени, она вырвала из блокнота клочок бумаги и написала: «Я всё ещё чувствую где ты». Убрала записку в карман куртки.
