Висенте Бласко - Детоубийцы
Старухи протестовали:
– Сумасшедшіе! Схватите воспаленіе легкихъ!
Однако молодежь подбиралась къ барк, и среди смха музыкантовъ цплялась за бортъ, ссорясь изъ за обладанія огромнымъ инструментомъ. Мн! Мн! Одинъ изъ боле смлыхъ, уставъ просить, схватилъ наконецъ большой барабанъ съ такой порывистой силой, что чуть не свалилъ въ воду барабанщика и взваливъ на плечи инструментъ, вышелъ изъ воды канала, въ сопровожденіи завидующихъ товарищей.
Сойдя съ барки, музыканты выстроились противъ трактира С_а_х_а_р_а. Они вынули инструменты изъ чехловъ, настроили ихъ и толпа плотной стной шла за музыкантами, молчаливая и благоговйная, восхищенная этимъ событіемъ, которое ожидала цлый годъ.
Какъ только послышались звуки шумнаго марша, вс испытали какой-то странный страхъ. Привыкшій къ безмолвію озера слухъ болзненно воспринималъ ревъ инструментовъ, отъ котораго дрожали обмазанныя иломъ стны хатъ. Придя въ себя еосл перваго смущенія, вызваннаго нарушеніемъ обычной тишины деревни, люди весело улыбались, подъ лаской музыки, доходившей до нихъ, какъ голосъ отдаленнаго міра, какъ величіе таинственной жизни, развертыеавшейся тамъ далеко за волнами Альбуферы.
Женщины разнжились, не зная отъ чего, и были готовы плакать. Выпрямляя свои согбенныя плечи рыбаковъ, мужчины шли воинственнымъ шагомъ за музыкантами, а двушки улыбались женихамъ, съ блествшими глазами и раскраснвшимися щечками.
Музыка проносилась, словно порывъ новой жизни надъ сонливымъ населеніемъ, стряхивая съ него оцпенніе мертвыхъ водъ. Вс кричали, не зная почему, привтствовали Младенца Іисуса, бгали шумливыми группами впереди музыкантовъ и даже старики оживились и были игривы, вакъ дти, которыя сопровождали съ картонными лошадками и саблями капельмейстера, восхищаясь его золотыми галунами.
Музыканты прошлись нсколько разъ взадъ и впередъ по единственной улиц Пальмара, растягивая шествіе, чтобы удовлетворить публику, заходили въ переулки между хатами, достигали канала и снова возвращались на улицу. Вся деревня слдовала за ними, аккомпанируя громкими криками наиболе яркимъ мстамъ марша.
Надо было положить конецъ этому музыкальному безумію, и музыканты остановились на площади противъ церкви. Алькальдъ приступилъ къ ихъ расквартировк. Кумушки оспаривали ихъ другъ у друга, смотря по важности инструмента, и барабанщикъ съ своимъ огромнымъ барабаномъ направился къ лучшей хат. Довольные тмъ, что показали свои мундиры, музыканты закутались въ крестьянскіе плащи, ругательски ругая сырость и холодъ Пальмара. Хотя музыканты разсялись, народъ на площади не расходился. На одномъ конц площади раздалась дробь тамбурина и послышались протяжные звуки волынки, похожіе на музыкальный канканъ. Толпа апплодировала. То былъ знаменитый Димбни, игравшій каждый годъ, веселый парень, столь же извстный своимъ пьянствомъ, сколько и музыкальными способностями. П_і_а_в_к_а былъ его лучшимъ другомъ. Когда музыкантъ приходилъ на праздники, бродяга ни на минуту съ нимъ не разставался, зная, что въ конц концовъ они по братски пропьютъ вс деньги, полученныя отъ распорядителей. Приступили къ розыгрышу самаго жирнаго угря, пойманнаго за весь годъ для покрытія издержекъ на праздникъ. То былъ старый обычай, свято соблюдаемый всми рыбаками. Кому попадался огромный угоръ, тотъ хранилъ его въ своемъ садк, не думая его продавать. Если другому удавалось поймать побольше, сохранялся этотъ послдній, а владлецъ перваго могъ свободно распоряжаться своимъ. Такимъ образомъ у распорядителей всегда бывалъ на лицо самый большой угоръ, пойманный въ Альбуфер.
Въ этомъ году честь поймать самаго жирнаго угря выпала на долю дядюшки Г_о_л_у_б_я. Не даромъ же онъ ловилъ рыбу на первомъ мст. Старикъ переживалъ одинъ изъ лучшихъ моментовъ жизни, показывая красавицу-рыбу толп, еобравшейся на площади. Вотъ какого онъ поймалъ! И дрожащими руками показывалъ онъ, похожую да змю, рыбу съ зеленой спиною и блымъ брюхомъ, толстую какъ ляжка, на жирной кож которой переломлялся свтъ. Надо было пронести аппетитную штуку по всей деревн, подъ звуки волынки, между тмъ какъ наиболе уважаемые рыбаки, переходя отъ одной двери къ другой, будутъ продавать лотерейные билеты.
– На, держи!- Поработай хоть разъ!- сказалъ рыбакъ, передавая угря П_і_а_в_к_.
И бродяга, гордясь выраженнымъ ему довріемъ, пошелъ во глав, съ угремъ на рукахъ, сопровождаемый волынкой и тамбуріиномъ и окруженный прыгающей и кричащей дтворой. Женщины подбгали, чтобы вблизи посмотрть на огромную рыбу, коснуться ея съ религіознымъ благоговніемъ, словно она таинственное божество озера. П_і_а_в_к_а важно отталкивалъ ихъ. Назадъ! Назадъ! Он испортятъ ее, трогая ее такъ часто.
Дойдя до трактира С_а_х_а_р_а, онъ ршилъ, что достаточно насладился восхищеніемъ толпы. Болли руки, ослабвшія отъ лни. Вспомнилъ онъ, что уторь не для него и передавъ его дтвор, вошелъ въ трактиръ, предоставляя лотере итти своимъ чередомъ, съ поднятой высоко, какъ побдный трофей, прекрасной рыбой.
Въ трактир было мало народа. За стойкой стояла Нелета, съ мужемъ и К_у_б_и_н_ц_е_м_ъ, бесдуя о завтрашнемъ праздник. По старому обычаю распорядителями всегда были т, кто получилъ во время жеребьевки лучшіе нумера, и почетное мсто досталось Тонету и его компаньону… Въ город они заказали черные костюмы, чтобы присутствовать на месс на первой скамь, и были теперь заняты обсужденіемъ приготовленій къ празднику.
На слдующій день въ почтовой барк прідутъ музыканты, двцы и знаменитый своимъ краснорчіемъ священникъ, который произнесетъ проповдь въ честь Младенца Іисуса, мимоходомъ восхваляя простые нравы и добродтели рыбаковъ Альбуферы.
На берегу Деесы стоялъ баркасъ, нагружавшійся Ниртами для украшенія площади, а въ одномъ углу трактира фейерверкеръ приготовилъ нсколько корзинъ желзныхъ петардъ, разрывавшихся съ громомъ пушечнаго выстрла.
На другой день рано утромъ озеро содрогнулось отъ треска петардъ, точно въ Пальмар происходила битва. У канала собрался народъ, подая завтракъ, съ хлбомъ. Поджидали музыкантовъ изъ Валенсіи и говроили о щедрости распорядителей. Хорошій распорядитель этотъ внукъ дядюшвд Г_о_л_у_б_я! Не даромъ же у него подъ бокомъ деньги С_а_х_а_р_а!
Когда пріхала почтовая барка, сначала сошелъ на берегъ проповдникъ, толстый попъ, важный на видъ, съ большимъ саквояжемъ изъ красной камки, съ облаченіями для проповди. Движимый старыми симпатіями ризничаго, П_і_а_в_к_а поспшилъ взвалить на свои плечи церковный багажъ. Потомъ спрыгнули на берегъ члены музыкальной капеллы, двцы съ лицами обжоръ и завитыми волосами, музыканты со скрипкою или флейтой въ зеленыхъ чехлахъ подъ мышкой, и дисканты, отроки съ желтыми лицами и синими кругами подъ глазами, съ выражениемъ преждевременной испорченности. Вс говорили о знаменитомъ "чеснок и перц", который такъ умли готовить въ Пальмар, словно они совершили путешествіе, только для того, чтрбы пость.
Рыбаки предоставили имъ войти въ деревню, не двигаясь съ мста. Они хотли вблизи посмотрть на таинственные инструменты, сложенные у мачты барки. Нкоторые парни уже принялись переносить ихъ на берегъ. Литавры вызвали удивленіе и вс обсуждали вопросъ о назначеніи этихъ котловъ, очень похожихъ на т, въ которыхъ варили рыбу. Контрбасы были встрчены оваціей и народъ бжалъ до самой церкви вслдъ за тми, кто несли эти т_о_л_с_т_ы_я г_и_т_а_р_ы.
Въ десять началась месса. Площадь и церковь благоухади запахомъ пахучей растительноети Деесы. Илъ исчезалъ подъ толстымъ слоемъ листьевъ. Церковъ была освщена множествомъ сальныхъ и восковыхъ свчей и снаружи производила впечатлніе темнаго неба, испещреннаго безконечнымъ количествомъ звздъ.
Тонетъ все устроилъ какъ нельзя лучше, вникалъ во все, даже въ вопросъ, какая музыка будетъ на праздник. Онъ и слышать не хотлъ о знаменитыхъ мессахъ, за которыми люди засыпаютъ. Он хороши для горожанъ, привыкшихъ къ операмъ. Въ Пальмар, какъ во всхъ валенсіанскихъ деревушкахъ, требуется месса Мержаданте.
Женщины были тронуты, слушая какъ теноры задвали въ честь Младенца Іисуса неополитанскія баркаролы, а мужчины сопровождали кивками головы ритмъ оркестра, дышавшаго сладострастной томностью вальса. Такая музыка веселитъ душу, говорила Нелета: она лучше театральной и полезна для души. А на площади съ трескомъ разрывались петарды, такъ что дрожали стны церкви и то и дло заглушались пніе пвчихъ и слова; проповдника.
По окончаніи мессы толпа осталась на площади въ ожиданіи ды. Оркестръ, забытый посл блеска мессы, заигралъ на противоположномъ конц. Народъ чувствовалъ себя превосходно въ этой атмосфер пахучихъ растеній и порохового дыма и думалъ о котелк. въ хат, въ которомъ варились лучшія птицы Альбуферы.
Прежняя нищенская жизнь казалась теперь какимъ-то далекимъ міромъ, куда они больше не вернутся.
Весь Пальмаръ былъ убжденъ, что навсегда вступилъ въ царство изобилія и счастія. Подвергались обсужденію выспреннія фразы проповдника, посвященныя рыбакамъ. Говорили о полунціи, которую онъ получалъ за проповдь, и о масс денегъ, которыхъ, по всмъ вроятіямъ, стоили музыканты, фейерверкъ, запачканная воскомъ ткань съ золотой бахромой, украшавшая входъ въ церковь и оркестръ, оглушавшій ихъ своимъ воинственнымъ ревомъ. Люди поздравляли К_у_б_и_н_ц_а, державшагося натянуто въ своемъ черномъ костюм, и дядюшку Г_о_л_у_б_я, смотрвшаго на себя, какъ на господина Пальмара. Нелета важно прогуливалась среди женщинъ въ своей богатой мантиль, наброшенной на самые глаза, показывая свои перламутровыя четки и молитвенникъ изъ слоновой кости, подаренный ей въ день свадьбы. На С_а_х_а_р_а никто не обращалъ вниманія, несмотря на его величественный видъ и большую золотую цпь, болтавшуюся на его живот. Точно не его деньгами оплачивался праздникъ. Вс поздравленія выпадали на долю Тонета, хозяина Главнаго Пути. Въ глазахъ рыбаковъ, кто не принадлежалъ къ Общин, не стоилъ уваженія. И въ душ трактирщика накипала ненависть къ К_у_б_и_н_ц_у, который мало по малу завладвалъ его собственностью.
