Виллем Элсхот - Избранное
Такое же чувство испытывал я на заре своего первого сырного дня. Я встал рано, так рано, что жена спросила, не рехнулся ли я.
— Новая метла чисто метет, — ответил я.
Сначала мне предстояло решить, где оборудовать свою контору: дома или в городе. Жена считала, что дома обойдется дешевле, так как не надо платить за аренду, к тому же семья сможет пользоваться телефоном. Мы обошли дом, и наш выбор пал на небольшую комнату над кухней рядом с ванной. Чтобы принять ванну, надо было пройти через мою контору, иногда в пижаме, но это делается чаще всего по субботам и воскресеньям, когда моя контора теряет свое официальное назначение. Тогда она превращается в нейтральную территорию, и я ничего не имею против, если там будут вышивать или играть в карты, при условии, что никто не прикоснется к моим бумагам, чего я не потерплю.
Комнатушка увешана картинками из охотничьей и рыбацкой жизни, и, кроме того, я собирался сменить в ней обои. Строгий однотонный фон, никаких цветочков и прочей чепухи, и на стенах чтобы ничего не висело, кроме отрывного календаря или, к примеру, карты распространения голландского сыра. Однажды я где-то видел удивительно красочную карту района производства вина в окрестностях Бордо. Не исключено, что есть нечто подобное и о производстве сыра. Однако жена решила, что с переклейкой можно подождать, пока мои дела не пойдут в гору. «Пока не появится спрос на твой сыр», — сказала она свое последнее слово, и я временно оставил старые обои.
Но вообще-то надо было настоять на своем, ибо кто в конце концов рулевой сырного корабля: моя жена или я?
Со временем старые обои все же исчезнут, так как в глубине моей души им подписан смертный приговор. Деловой человек должен уметь добиваться своего, даже если бы для этого пришлось все перевернуть вверх дном.
Предстояло обзавестись фирменными бланками, письменным столом, пишущей машинкой, подумать о телеграфном адресе, скоросшивателях и о массе других вещей, так что я был ужасно занят. Ибо надо было спешить, учитывая, что двадцать тонн эдамского через три дня двинутся в поход на юг. К их прибытию все должно находиться в полной боевой готовности: телефон должен звонить, машинка стрекотать, скоросшиватели открываться и закрываться. А в центре всего — мозг, то есть я.
Над проблемой фирменных бланков я ломал голову полдня. Я считал, что на них должно стоять эффектное название фирмы, а не просто «Фирма Лаарманса». Кроме того, я предпочитаю, чтобы о моем сырном предприятии не услышал господин Генри, пока я не буду окончательно убежден, что нога моя больше не ступит в «Дженерал Марин», разве только я возьмусь поставлять мой сыр в их столовую.
Я никогда не предполагал, что выбор названия фирмы так труден. И все же миллионы менее умных людей, чем я, преодолели эту трудность. Когда я вижу название какой-нибудь уже существующей фирмы, то оно всегда сразу кажется мне очень привычным, знакомым. Эти фирмы должны называться только так, а не иначе. Но откуда взять новое название? Я познал все муки творчества, так как должен был создать нечто из ничего.
Я начал с самого простого: «ТОРГОВЛЯ СЫРОМ». Но без моего имени это звучит слишком неопределенно. «ТОРГОВЛЯ СЫРОМ. Фердюссенстраат 170, Антверпен» кажется подозрительным, как будто о чем-то умалчивается, как будто в сыре черви.
Потом я прикинул: «ГЕНЕРАЛЬНАЯ ТОРГОВЛЯ СЫРОМ».
Это было уже лучше. Но такое название было слишком ясным и неприкрытым, не содержало изюминки. К тому же я уже говорил, что не терплю слово «сыр».
Я попробовал французское название: «Commerce Général Fromage». Получилось лучше. «Сыр» по-французски — «фромаж», и это звучит лучше, чем просто «сыр». «Commerce Général de Fromage Hollandais» — новый шаг вперед. Таким образом я избавлюсь от массы людей, которым нужен «грюйер» или «честер». Я же торгую только эдамским.
Но слово «Commerce» не исчерпывает моей деятельности.
«Entreprise Générale de Fromage Hollandais».
Совсем неплохо, но слово «entreprise» переводится как «предприятие», я же ничего не предпринимаю, а просто складирую и продаю сыр.
Тогда, может быть, «Entreprôts Généraux de Fromage Hollandais».
Нет, «складирование» — дело побочное, причем я сам не буду им заниматься, так как не хочу видеть весь этот сыр в своем доме. Начнут возражать соседи. К тому же для этого есть пакгаузы.
Моя главная задача — продажа. Сбыт, как сказал Хорнстра.
Англичане называют это словом «trading».
Хорошее слово!
А почему бы мне не дать фирме английское название подобно блаженной памяти «Дженерал Марин энд Шипбилдинг компани»? В области торговли Англия заслужила всемирную славу.
«General Cheese Trading Company»? Мне становится легче. Я чувствую, что приближаюсь к цели.
«Antwerp Cheese Trading Company» или «General Edam Cheese Trading Company»?
Пока в названии фигурирует слово «сыр», толку не будет. Его надо заменить другими словами, вроде «продовольствие», «молочные продукты» или что-то в этом духе.
«General Antwerp Feeding Products Association»?[33]
Эврика! А начальные буквы слов образуют сокращение «ГАФПА», звучащее как призыв. Покупайте сыр у «ГАФПА»! Я вижу, сударыня, что вы еще не привыкли к настоящему сыру «ГАФПА». Сыр «ГАФПА» — не сыр, а мед, сударь. Спешите, наша последняя партия сыра «ГАФПА» подходит к концу. Постепенно слово «сыр» отпадет, так как «ГАФПА» станет синонимом жирного эдамского сыра: «Я съел на завтрак бутерброд с кусочком „ГАФПА“».
Вот моя цель.
Никому и в голову не придет, что за этим названием скрывается Франсье Лаарманс. Об этом будут знать лишь моя семья, брат и мой друг Ван Схоонбеке, которому я сразу сообщил название фирмы по телефону, так как у меня уже есть телефон, который пользуется у нас в семье большим успехом.
Мой сын Ян забавы ради обзванивает всех своих школьных дружков, и мне приходится ждать своей очереди. Первый день я смотрю на это сквозь пальцы, ибо не хочу быть мелочным. Но Ван Схоонбеке не понял меня. Ему послышалось, что я сказал «Гаспар». Так зовут его друга с золотыми зубами. Ну ничего, уточню в среду. А пока я сообщил ему, что мой телефон работает, и дал ему номер. По своему обыкновению он поздравил меня и попросил принести как-нибудь образец моего эдамского. Он получит его, разумеется с подарком в придачу. Он и Хамер получат по хорошему подарку, как только у меня будет время.
Обидно, что сокращение «ГАФПА» нельзя использовать как телеграфный адрес, так как оно уже закреплено за фирмой «Гаффелс и Парелс». Я долго ломал голову, выбирая из «Сырсбыт», «Сырторг», «Сыртрест», «Лаарманссыр» и «Сырфранс», потому что в адресе должно быть не больше десяти букв, но ни один вариант мне не понравился. Наконец я остановился на перевернутом варианте от ГАФПА. Итак — АПФАГ. Неважно, что и этот адрес без буквы «Г» уже существует — им пользуется Ассоциация профсоюзов фабрикантов автостроения, которая не имеет никакого отношения к сыру.
Теперь очередь за бланками. Как только они будут готовы, напишу письмецо Хорнстре. Конечно, не с просьбой ускорить отправку сыра, потому что я еще далеко не завершил оборудование своей конторы, но пусть он увидит мои бланки.
Жене доставляет удовольствие видеть, как я занят. Она сама вечно в хлопотах и не терпит бездельников.
Она счастлива.
Если я в конторе, то она ни разу не пройдет в ванную, не извинившись, что она должна пересечь мою территорию. В таких случаях она говорит, например: «Опять кончилось мыло» или «Мне нужно немного теплой воды, чтобы простирнуть пуловер».
Я добродушно улыбаюсь, говоря: «Иди, иди». Надо признаться, что я уважаю ее кухню так же, как она мою контору.
Иногда мне хочется игриво ущипнуть ее, когда она проходит мимо, но контора — это мой храм.
Она тоже звонит теперь по телефону, мяснику и тому подобное. Стоило немалого труда научить ее этому, потому что раньше она никогда не звонила и никак не могла уразуметь, что достаточно лишь повертеть диск, чтобы поговорить с булочником. Но она настойчива и теперь говорит по телефону как ветеран. Правда, она жестикулирует при этом, словно булочник может ее видеть.
Когда я наблюдаю, как она возится то в кухне, то наверху или в подвале, таскает бак с бельем или тяжелые ведра, меня поражает, как быстро эта простая женщина смогла разобраться в самом запутанном параграфе моего контракта с Хорнстрой.
Ужасно обидно, что моя добрая матушка не дожила до этих дней. Мне очень хотелось бы хоть раз увидеть, как она звонит по телефону.
IXЯ взял образец фирменного бланка на говорильню у моего друга Ван Схоонбеке и вручил его ему внизу в прихожей, где он меня встретил.
— Сердечно поздравляю, — сказал он опять и сунул бланк в карман.
Мне снова досталось то же самое место, на котором я сидел в прошлый раз. Теперь я твердо убежден, что ни один из этих героев не осмелится занять мой стул.
В тот вечер они вели речь о России.
