Кнут Гамсун - Вечерняя заря

Тарэ. Почему же? Этого мы совсѣмъ не хотимъ.

Карено. Если я исполню ваше желаніе, то вы меня больше не увидите. И меня пугаетъ не разлука съ отчизной, это мнѣ уже приходилось переживать, но, уходя отсюда, я оставлю здѣсь половину моей души.

Хойбро. Мнѣ кажется, это сказано довольно ясно. Идетъ къ дверямъ на заднемъ планѣ.

Карено. Вы не читали сегодня замѣтки въ газетѣ Бондесена?

Нѣкоторые. Нѣтъ.

Тарэ. Мы не читаемъ этой газеты.

Карено. Но чего же вы собственно хотите отъ меня, друзья мои?

Тарэ. Вы были такъ веселы и увѣрены, когда мы пришли къ вамъ сегодня.

Карено про себя. Это была борьба.

Хойбро. Вашимъ двоякимъ отношеніемъ къ выборамъ вы внесли смуту въ наше общество. Если вы выйдете изъ него, то все погибнетъ.

Карено. Такъ вы для этого и пришли ко мнѣ?

Хойбро. Мы ставимъ вамъ простой вопросъ, который рѣшаетъ все: вы раздѣляете наши взгляды или выходите изъ общества?

Карено. А вы, Тарэ?

Тарэ сжимаетъ кулаки, печально. Я обращаюсь къ вамъ съ тѣмъ же вопросомъ.

Карено. Взгляните на мои сѣдые волосы.

Хойбро. Я могу сказать съ такимъ же правомъ: взгляните на меня, Иваръ Карено. Я старше васъ. Пауза.

Карено. Я вашъ. Въ волненіи садится.

Тарэ ударяетъ рука объ руку, къ другимъ. А, что я вамъ говорилъ!

Хойбро. Я позволю замѣтить, что слово это только слово.

Карено. А я позволю замѣтить, чтобы меня оставили теперь въ покоѣ. Я плохо спалъ эту ночь.

Тарэ подходитъ къ Карено и схватываетъ его за руку. Благодарю васъ, учитель, благодарго за всѣхъ насъ. Мы собственно хотѣли пропѣть здѣсь нашу боевую пѣснь; но мы можемъ спѣть ее и въ саду, если вы ничего не имѣете противъ.

Хойбро. Дверь можно оставить открытой, чтобы вы слышали?

Карено дѣлаетъ утвердитольный жестъ.

Тарэ. Еще разъ благодарю, благодарю васъ. прощайте. Всѣ кланяются и уходятъ въ дверь на заднемъ планѣ, оставляя ее открытой. Пауза.

Сара входитъ слѣва съ подносомъ; на немъ чай и печенье. Пожалуйста. Ставитъ подносъ.

Карено, быстро поднимаясь. Кому это? Мнѣ? Нѣтъ, я долженъ уйти, Сара. Я долженъ уйти, я не могу здѣсь дольше оставаться.

Сара. Конечно, это тебѣ. Это чай.

Карено. Зачѣмъ мнѣ чай? Ты ошиблась; мнѣ теперь некогда. Начинаетъ собирать бумаги на письменномъ столѣ. Ты говоришь, принесла мнѣ чай?

Сара. Да. Мама думала, что тебѣ хорошо теперь немного подкрѣпиться.

Карено про себя. Предсмертное причастіе, да. Опускаетъ бумаги на столъ. Мама это сказала?

Сара. Да.

Карено подходитъ къ мой вплотную. А ты знаешь, почему она это сказала? Слышно, какъ мужской квартетъ поэтъ хоромъ.

Сара. Они запѣли.

Карено. Ну, конечно, ты этого не можешь знать.

Во время пѣнія Карено нѣсколько разъ топаетъ ногой и затѣмъ бросается въ кресло. Потомъ разомъ вскакиваетъ и указываетъ на рукопись въ обложкѣ изъ золотой бумаги, упавшую около печки. Когда Сара подаетъ ее ему, онъ садится, заботливо разглаживаетъ ее и кладетъ къ другимъ бумагамъ на письменномъ столѣ. Потомъ онъ показываетъ на палку, лежащую на полу. Сара подаетъ и ее.

Фру Карено въ открытыхъ дверяхъ на заднемъ планѣ. Опять это пѣнье.

Карено быстро. Такъ затвори дверь, если хочешь.

Фpу Kарено. Да, дорогой Иваръ, а ее закрою. Она выходитъ и затворяетъ за собой дверь. Пѣнія больше не слышно.

Карено. Не бойся, Сара. Это тебя не касается.

Сара. Чай простынетъ.

Карено. Ничего, пускай себѣ стынетъ. Да, видишь ли, мнѣ собственно слѣдовало бы пойти по своему пути; но мнѣ больше хочется остаться здѣсь.

Звонятъ.

Сара. Позвонили.

Карено. Видишь ли, здѣсь были господа, которые говорили, что я долженъ итти съ ними. И теперь я собственно не знаю, что я долженъ дѣлать.

Сара. Хочешь, я спрошу маму?

Карено. Нѣтъ, нѣтъ, что ты выдумала! Я долженъ итти. Встаетъ и складываетъ бумаги. Вдругъ подходитъ къ Сарѣ и обнимаетъ ее. Ты хотѣла спросить маму? Спасибо, дружокъ. Бондесенъ входитъ изъ двери на заднемъ планѣ. Карено отталкиваетъ Сару.

Бондесенъ, протягивая ему руку. Здравствуйте. Ваша дѣвушка съ каждымъ днемъ становится нахальнѣе. Она не хотѣла пускать меня безъ доклада.

Карено къ Сарѣ повелительно. Такъ — ну, а теперь ступай къ мамѣ! Сара уходитъ направо.

Бондесенъ. Чей это ребенокъ, Карено?

Kаpено. Мой, развѣ вы не замѣтили, какъ она похожа на мать?

Бондесенъ. Гм… Да. Разумѣется. Садится. Да, знаете, вашъ дворъ полонъ пѣвцовъ!

Карено. Они поютъ мнѣ серенаду.

Бондесенъ. Я думалъ, они поютъ ее для вашей дѣвушки. Впрочемъ, у меня къ вамъ просьба. Вы должны мнѣ разрѣшить прислать къ вамъ портретиста.

Карено. Зачѣмъ?

Бондесенъ. Чтобы въ нашей газетѣ сейчасъ же появился вашъ портретъ, — должна же публика узнать своего кандидата.

Карено. Я не думаю, чтобы ваша публика считала во что-нибудь мой портретъ. Вѣдь я съ ней совсѣмъ не въ дружескихъ отношеніяхъ.

Бондесенъ. Каждому важно видѣть вашъ портретъ, господинъ Карено. Какъ бы вы къ нему вы относились.

Карено. Кончимъ эту пытку, Бондесенъ; вы видите, я собираю свои бумаги.

Бондесенъ. Вы уходите?

Карено. Да. Я долженъ итти. Видите, мнѣ принесли чай, — соборованье, такъ сказать.

Бондесенъ. Что здѣсь случилось?

Карено. Я остаюсь въ обществѣ «Горы».

Фру Карено входитъ слѣва.

Бондесенъ поднимается. Еще разъ, здравствуйте, сударыня! На этотъ разъ, надѣюсь, я задержу васъ недолго.

Фру Карено. Надѣюсь, что да. Садитесь пожалуйста.

Бондесенъ. Я ухожу. Вашъ мужъ непоколебимъ.

Карено. Зачѣмъ ты прислала мнѣ этотъ чай, Элина? Ты думаешь, я настолько слабъ, что мнѣ надо подкрѣпиться чаемъ?

Фру Карено. Господи, просто я думала, что ты съ удовольствіемъ выпьешь чашку чая, когда уйдутъ эти несносные люди.

Карено. Развѣ ты не слышала, что я имъ отвѣтилъ, что я пойду вмѣстѣ съ ними?

Фру Карено. Какъ же я могла слышать? Вѣдь я была въ кухнѣ.

Карено. Да, такъ прости пожалуйста. Не понимаю, какъ могутъ такъ мѣняться люди! Прежде я не былъ подозрителенъ.

Фру Карено. Ты заразился этимъ отъ своихъ друзей изъ ферейна. Въ этомъ я увѣрена.

Карено. Не знаю. Впрочемъ, очень можетъ быть.

Бондесенъ. Такъ зачѣмъ же, чортъ возьми, вы ведете съ ними дѣла? Напишите скорѣе заявленіе о выходѣ изъ общества, и я возьму его съ собой.

Фру Карено. Сара сказала, что ты собираешь бумаги? Зачѣмъ?

Карено. Я обѣщалъ это Тарэ.

Бондесенъ протягиваетъ руку. Заявленіе о выходѣ изъ общества.

Карено. Нѣтъ, я долженъ еще подумать. Это не рѣшается такъ быстро.

Фру Карено. Я, право, не понимаю, чего ты еще думаешь?

Карено. Чего я еще думаю? Какъ мнѣ остаться порядочнымъ человѣкомъ.

Фру Карено, мѣняя тонъ. Тебѣ привезли нову. мебель. Можно ее вносить?

Карено. Да; но тогда мнѣ не придется сегодня уйти отсюда. Подходитъ къ письменному столу и снова раскладываетъ рукописи и бумаги.

Бондесенъ. Главное собраніе поручило мнѣ передать вамъ, что оно даетъ вамъ отсрочку до шести часовъ вечера. Къ этому времени вы должны сообщить свое рѣшеніе.

Карено. До шести часовъ?

Бондесенъ. Да. А затѣмъ будетъ уже поздно.

Карено. Хорошо. Я принесу вамъ мой отвѣтъ до шести часовъ.

Бондесенъ. Благодарю васъ. До свиданія. До свиданія, сударыня. Уходитъ въ дверь на заднемъ планѣ.

Карено. Заявленіе о выходѣ изъ общества, — сказалъ онъ и даже руку протянулъ. Удивительно, какъ нѣкоторые люди все легко принимаютъ.

Фру Карено. Не всѣ такъ непоколебимы, какъ ты.

Карено взглядываетъ на нее. Такъ, ты понимаешь меня, Элина. Ты поддерживаешь меня больше, чѣмъ всѣ другіе. Ты и чай мнѣ прислала.

Фру Карено. Но ты его не выпилъ.

Карено. Такъ я его выпью, чтобы ты видѣла, какъ я тебѣ благодаренъ. Беретъ чашку.

Фру Карено. А я велю пока вносить мебель. Уходитъ въ дверь на заднемъ планѣ.

ТРЕТЬЕ ДѢЙСТВІЕ

Та же обстановка. Много новой мебели въ красной обивкѣ. Столы покрыты скатертями; стулья, диванъ, папки для газетъ, корзина для бумагъ. На стѣнахъ картины въ золотыхъ рамахъ. У печки курительный столикъ, на немъ ящикъ съ сигарами. Сзади письменнаго стола большая книжная полка, на ней столовые часы.