Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023] - Элизабет Гаскелл
Молли отправили домой в карете, нагруженную проявлениями искренней благодарности всех членов семьи. Осборн обшарил все оранжереи, собирая для нее букет, Роджер отобрал для нее самые разнообразные книги. Сквайр долго тряс ее руку, не в силах высказать ей свою благодарность, и наконец обнял ее и расцеловал, как расцеловал бы дочь.
Глава 19
Приезд Синтии
Отца Молли не было дома, когда она вернулась, и встречать ее было некому. Слуги сказали, что миссис Гибсон ушла делать визиты. Молли поднялась в свою комнату, собираясь распаковать и разместить взятые для прочтения книги. К своему удивлению, она увидела, что в комнате напротив делают уборку и несут туда воду и полотенца.
— Кто-то приезжает? — спросила она у горничной.
— Дочка хозяйки из Франции. Мисс Киркпатрик приезжает завтра.
Неужели Синтия приезжает наконец? О, какая это будет радость — иметь подругу, сестру, ровесницу!
Угнетенный дух Молли воспрянул с радостной упругостью. Она нетерпеливо ждала возвращения миссис Гибсон, чтобы обо всем расспросить ее. Должно быть, приезд был очень внезапным, потому что мистер Гибсон ничего не сказал о нем в Хэмли-Холле накануне. Никакого тихого чтения сегодня; книги были быстро убраны почти без обычной для Молли аккуратности. Она спустилась в гостиную и там не могла ничем себя занять. Наконец миссис Гибсон вернулась домой, усталая от прогулки и от своего тяжелого бархатного плаща. Пока она от него не избавилась и несколько минут не отдохнула, она, казалось, была совершенно не способна отвечать на вопросы Молли.
— Да! Синтия приезжает завтра на «Арбитре». Он проходит через Холлингфорд в десять утра. Какой сегодня не по сезону гнетущий день! Я чувствую себя точно перед обмороком. Синтия, должно быть, проведала о какой-то благоприятной возможности и была только рада оставить школу на две недели раньше, чем мы решили. Она не дала мне возможности написать ей, хочу я или не хочу, чтобы она приезжала настолько раньше срока; и мне все равно придется оплатить две эти недели обучения. А еще я собиралась попросить ее привезти мне французский капор, и тогда можно было бы и для тебя сделать по образцу моего. Впрочем, я рада, что она приезжает, бедняжка.
— С ней что-то случилось? — спросила Молли.
— Да нет! Почему с ней должно что-то случиться?
— Вы назвали ее «бедняжкой», и я испугалась, что она больна.
— Ах нет! Это просто у меня появилась такая привычка после смерти мистера Киркпатрика. Девочка без отца — ты же знаешь, их всегда называют «бедняжками». О нет! Синтия никогда не болеет. У нее железное здоровье. Она бы никогда не почувствовала себя так, как я сегодня. Не принесешь ли мне стакан вина и печенье, дорогая? Мне и в самом деле совсем нехорошо.
Мистер Гибсон был гораздо больше взволнован приездом Синтии, чем ее мать. Он предвкушал ее приезд как большую радость для Молли, на ком, несмотря на недавнюю женитьбу и новую жену, были, главным образом, сосредоточены его интересы. Он даже нашел время забежать наверх и взглянуть на обе новые спальни, за мебель для которых он заплатил весьма немалую сумму.
— Что ж, надо полагать, молодым барышням нравится так обставлять свои спальни. Это, конечно, очень мило, но…
— Мне больше нравилась моя старая комната, папа, но Синтия, быть может, привыкла к такой обстановке.
— Возможно. Во всяком случае, она увидит, что мы ради нее расстарались. Твоя такая же, как у нее. Это правильно. Она могла бы обидеться, если ее спальня оказалась бы элегантнее твоей. А теперь спокойной тебе ночи в твоей изящной и легковесной кровати.
Молли поднялась рано — еще почти не рассвело — и убрала своими красивыми цветами из Хэмли-Холла комнату Синтии. Она почти не притронулась к завтраку в это утро и побежала наверх одеваться, думая, что миссис Гибсон непременно пойдет к гостинице «Ангел», у которой останавливался «Арбитр», встретить свою дочь после ее двухлетнего отсутствия. Но, к ее удивлению, миссис Гибсон уже расположилась за своими пяльцами, совсем как обычно, и, в свою очередь, изумилась, увидев Молли в капоре и плаще:
— Куда ты собралась так рано, дитя мое? Еще туман не рассеялся.
— Я думала, вы пойдете встречать Синтию, и хотела пойти вместе с вами.
— Она будет здесь через полчаса, и твой дорогой папа велел садовнику прихватить с собой тачку для ее багажа. Не исключаю, что он и сам пошел тоже.
— Так вы не идете? — разочарованно спросила Молли.
— Конечно же нет. Она уже вот-вот будет здесь. И, кроме того, я не люблю выставлять свои чувства напоказ перед каждым прохожим на Главной улице. Ты забываешь, что мы с ней не виделись два года, и я терпеть не могу сцены на рыночной площади.
Она вновь принялась за свою работу. Молли, по некотором размышлении, подавила свое разочарование и осталась наблюдать у окна внизу, из которого была видна дорога от города.
— Вот она! Вот она! — вскричала наконец Молли.
Ее отец шагал рядом с высокой молодой леди. Уильям, садовник, катил тачку с немалым багажом. Молли бросилась к входной двери и распахнула ее навстречу новоприбывшей еще до того, как та подошла.
— Ну, вот и она. Молли, это Синтия. Синтия — Молли. Вам предстоит быть сестрами.
В свете из открытой двери Молли увидела красивую, высокую, гибкую фигуру, но не могла разглядеть лица, которое оказалось в этот миг в тени. Внезапно на нее нашел приступ застенчивости, который не позволил ей обнять девушку, как она только что собиралась. Но Синтия сама обняла ее и поцеловала в обе щеки.
— Вот и мама, — сказала она, глядя мимо Молли в сторону лестницы, где стояла миссис Гибсон, кутаясь в шаль и дрожа от холода. Она побежала к матери мимо Молли и мистера Гибсона, который отвел взгляд в сторону от этого первого приветствия между матерью и дочерью.
— Боже, как ты выросла,
