Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие

Алджи не смягчился.

��Отталкивающая внешность? Сама-то ты больно хороша, юная Джейн. Если ты говоришь, что у него золотое сердце, почему ты отбросила беднягу, как�

��Старую перчатку?

��Я собирался сказать, как тюбик из-под зубной пасты. Вот послушай: живи мы во Франции, никто не дал бы тебе разбрасываться женихами. Вопросом о твоем муже занимался бы глава семейства, и, если бы ты вздумала воротить нос, отправил бы тебя спать без ужина. Такой порядок надо завести и здесь. Я � глава нашей ветви семейства, и, будь мы французами, я бы сказал: �Выходи за Билла, тупоголовая шпингалетина� � и ты бы послушалась, как миленькая. Какого черта ты не выходишь за него замуж?

��Дай нам время, глава семейства, дай нам время. Мы над этим последовательно работаем. Например, перед самым твоим приходом мы сделали шаг вперед, обменявшись клятвами верности. Большего за один день требовать нельзя.

Алджи задохнулся.

��Вы с Биллом обручились?

��Да.

��Ты не отфутболила его?

��Нет.

��Ты приняла его предложение?

��Я бы даже сказала, с жаром. Алджи справедливо возмутился.

��И, обладая этой жизненно важной информацией, ты держишь ее при себе, вынуждая меня даром тратить запас своего красноречия? Что, если бы я сорвал голос?

��А все-таки это было очень весело, правда?�� сказала Джейн и, протянув руку, с силой окунула его под воду.

Алджи с шумом вынырнул и некоторое время отплевывался, с негодованием глядя, как сестра плывет прочь.

��Женщины!�� сказал он. Даже сам Шопенгауэр не мог бы с большей горечью произнести это слово.

Однако благодушие возобладало. Мир, чувствовал Алджи, не так и плох. Да, в нем есть пигалицы, которые возмутительно обходятся с братьями, но есть и замечательные люди, быстрые на выписку чеков, такие как Уэнделл Стикни. Одно другое уравновешивает, подумал Алджи, одно другое уравновешивает.

Он вытащил из волос водомерку и поплыл к берегу.

Примечания

Фредди Виджен � один из второстепенных героев Вудхауза, похожий на знакомых нам Берти Вустера или Ронни Фиша. Это какие-то ангельские подобия тех самых молодых людей, которых изображал Ивлин Во; но именно Во сказал о Вудхаузе, что в его мире нет первородного греха. Мы не знаем, возможно ли, чтобы человек, который делает все, что вздумается, оставался таким рыцарственным и простодушным. Заметим, что у Вудхауза совершенно нет распутства, а брак, непременная цель влюбленности, описан в традиции, которая идет от Эдмунда Спенсера (XVI век) через многих поэтов, а с XIX века � и прозаиков; похож он больше всего на тот беззаботный райский союз, который представляют себе дети. Однако он бывает; именно такой была семейная жизнь и у Честертона, и у Вудхауза. Удивительно, что оба бездетны, но очень любили детей. Правда, у Вудхауза была падчерица.