Андре Моруа - Для фортепиано соло. Новеллы

— Но в то время герцогиня была вовсе не старой… Сколько ей могло быть? Лет сорок?

— Немного больше, к тому же вы рассуждаете с позиций нашего века. В прошлом веке люди старели.

— Я сам был тогда очень молод, и я считал ее очень красивой. Но расскажите про Селию Нортон. Думаю, она сыграла какую-то роль в вашей истории.

— Вы очень проницательны!.. Да, важную роль… но все же не столь важную, как вам сейчас кажется.

— Хватит загадок, рассказывайте! Кто была эта Селия Нортон?

— Вы много раз с ней встречались.

— Разве?

— Да, только тогда ее звали леди Бреннан.

— Как? Восхитительная леди Бреннан, такая серьезная и трогательная?

— Вот именно, а в молодости она была еще более восхитительная… Божественная… это слово обесценилось, но у нее была походка богини… Белая, как магнолия… Серые глаза с лиловыми крапинками… Нежное, проникновенное очарование… Невероятно умная и при этом без тени педантизма… Мы с ней ровесницы, я помню ее дебют… Все мужчины были от нее без ума; она, казалось, не замечала этого и сохраняла облик Дианы, в которой все же чувствовалась Минерва.

— И она покорила Харольда Уикса?

— Как покоряла всех, одним лишь своим присутствием… Куда более невероятным было то, что Харольд со своей стороны…

— Покорил ее?

— Не спешите!.. Просто она дала понять, что ей не будет неприятно, если он станет добиваться ее. Если подумать, это было совершенно нормально. Он был самым выдающимся молодым человеком своего поколения, она — самой совершенной женщиной. Они были созданы друг для друга по воле Провидения… По-моему, это слова какого-то француза?

— Да, Ренана… Послушайте! Вычитали Ренана? Признаюсь вам…

— А я же вам говорила, что англичанки скрытные… Короче говоря, Селия и Харольд встречались не один раз, все с тем же удовольствием, и в группировке «Душ» начали с одобрением поговаривать о возможной свадьбе. Как я вам уже говорила, до тех пор Харольд оставался где-то на пограничье «Душ» и «Тел». Селия тянула его в наш лагерь. Он неоднократно отказывался от приглашений в Уорфилд, чтобы поехать в Брамли к сэру Эдварду Нортону, отцу Селии. Естественно, его стремление постоянно быть с ней, перемены в его поведении и намеки некоторых друзей, так и рвавшихся сообщить дурную новость, навели герцогиню на мысль о нависшей угрозе.

— Но ей следовало знать, что Харольд когда-то женится.

— Конечно, но жениться можно по-разному… Женщина, стремящаяся сохранить за собой любовника, может подобрать ему никчемную жену, на фоне которой он быстро поймет, какого блеска лишился, и вернется к нему… Селия Нортон, напротив, относилась к тем женщинам, на фоне которых мужчина мог быстро забыть свое прошлое, и герцогиня прекрасно это понимала. Нужно было любой ценой помешать этому браку. Но Сибил не могла решительно противостоять ему, прежде всего потому, что ненавидела скандалы с той же страстью, с которой любила грех, и, самое главное, потому, что противостояние лишь ускорило бы то, чего она опасалась. При всех своих изысканных манерах Харольд Уикс, если его спровоцировать, был способен на грубость. После того как он несколько недель подряд не приезжал в Уорфилд, давая тем самым понять, пусть и без слов, что роман закончился, она написала ему смиренное и непритязательное письмо, в котором просила приехать к ней еще один лишь раз, на следующей неделе. Герцог, по ее словам, хотел увидеться с ним, да и вообще уже обратил внимание на его отсутствие, и это произвело плохое впечатление.

— Последняя деталь достойна парижанки Бека.

— Дорогой мой, я уже устала объяснять вам, что мы, англичанки, ничуть не глупее ваших парижанок… Но в этом месте рассказа я должна представить новое действующее лицо, опять-таки женского рода.

— Эта дама была так же соблазнительна, как Селия Нортон?

— По-своему да… но совершенно другая… В то время в Лондоне жил некто граф Ананьев, вынужденный уехать из России после ссоры с царем… В Лондоне его с почетом принимали в высшем свете и, в частности, в домах приближенных короля Эдуарда VII, в том числе и в доме герцога Стаффордского. У этого графа Ананьева была дочь, Наталья…

— Понимаю, к чему вы клоните.

— Ничего вы не понимаете. Наталья Михайловна не обладала ни красотой, ни безмятежностью Селии Нортон; ссылка обрекла ее на жизнь, полную риска, и превратила в боевого зверя; ее изумрудно-зеленые глаза высматривали неизвестного врага. А какое тело! Она одевалась смело, забавлялась тем, что возбуждала мужчин, и с успехом делала это. Сибил, углядев в этой юной иностранке какое-то сходство с собой в молодости, приблизила ее… Наталья приезжала в Уорфилд каждую неделю…

— И там герцог…

— Да нет же, мой дорогой! Герцога не интересовали молодые девушки. Когда он не обсуждал политику или лошадей, он прятался от своих гостей… Наталья стала подругой герцогини, и та даже велела устроить для нее ателье в одном из павильонов в парке, потому что эта девушка оказалась талантливым скульптором.

— И вы собираетесь рассказать мне, что она заставила позировать герцога?

— Ни одному художнику в мире не удалось бы заставить позировать герцога… Нет, но на протяжении нескольких недель подряд она заставила позировать Харольда Уикса.

— Неосторожно со стороны герцогини!

— Не настолько, как вы думаете. Она присутствовала на сеансах… Очень быстро стало понятно, что Наталья влюбилась в свою модель. А разве могло быть иначе? Харольд был красивым, мужественным, блестящим; он интересовался русской литературой и говорил о ней, как и обо всем, со знанием дела. И, наконец, достаточно того, что у него был шарм.

— И он со своей стороны…

— Он со своей стороны не мог остаться равнодушным к явному обожанию, к нежной и пикантной свежести, но в сердце своем он носил образ Селии Нортон, и ее прелестный профиль, накладываясь на все прочие впечатления, попросту стирал их. Сибил быстро поняла, что сеансы позирования совершенно безопасны.

— Для модели, но не для скульптора.

— Конечно. Это Сибил тоже понимала, и именно этим, с учетом страшной боли, которую причиняли ей слухи о скорой женитьбе ее любовника, можно объяснить тот факт, что она решила призвать на помощь Наталью…

— Она бросилась от Сциллы к…

— Вовсе нет. Если бы Харольд женился на Селии, он обрел бы на всю жизнь супругу, выбранную по велению сердца, способную разделить его жизнь во всем, блестяще образованную, которая, несмотря на молодость, была подругой и доверенным лицом премьер-министра. А это означало бы, что у герцогини не осталось бы надежд на его возвращение. Сибил могла допустить — и даже одобрить, как я вам уже говорила, — женитьбу Харольда, но лишь в том случае, если бы была твердо уверена, что сможет контролировать жизнь супругов. Союз с Селией, которая стала бы не только спутницей, но и сотрудницей, разделявшей немного утопические идеи Харольда по поводу будущего партии и его вкусы в искусстве, стал бы чудесным и нерушимым… «Все, что угодно, пусть даже Наталья, только не это!» — сказала себе герцогиня.

— Однако вы так описали Наталью…

— Наталья обладала пугающей красотой, это верно, и довольно агрессивным умом; ей не хватало остального. А остальное и есть самое главное… Она была иностранкой, а вы знаете, что английское общество не принимает иностранок всерьез. Селия с детства была знакома с сильными мира сего, столь необходимыми для карьеры молодого государственного деятеля. Она обладала настоящим политическим инстинктом. Ее такт поражал Ч. Б. и других руководителей партии. Наталья забавляла светское общество; она не была его частью. Разве что приглашенной…

— Значит, герцогиня решила, что если Харольд Уикс женится на малышке графине Ананьевой, то сразу вернется к ней? Так?.. Но как можно убедить мужчину пожертвовать любимой девушкой ради другой, которую он не любит?

— Сейчас узнаете… Должна признать, это был дьявольский план, дерзкий, бесстыдный, да что там говорить… Прежде чем судить, вспомните, что сама Сибил вела довольно-таки бурную жизнь и в плане личной морали допускала большие вольности… Подумайте о французских женщинах XVIII века; это поможет вам понять… В конце концов у Сибил состоялся с Натальей откровенный и даже циничный разговор. «Я знаю, — сказала она ей, — что вы любите Харольда… Я не ошибаюсь?» Наталья призналась, что она не ошибалась. «Отлично, — продолжала Сибил, — и вы хотите, чтобы он на вас женился…» Наталья перебила ее, сказав, что, увы, он об этом и думать не думает. «Это я тоже знаю, — ответила герцогиня, — и если вы хотите заставить его подумать об этом, вы должны четко, не обсуждая, выполнить то, что я вам скажу… Это вас удивит, это вас шокирует, но послушайтесь… В следующую субботу Харольд приедет в Уорфилд… Вас поселят в соседней с ним комнате. Между этими комнатами есть дверь. Ночью вы под любым предлогом заблудитесь и войдете в комнату Харольда»… Дальше додумывайте сами.