Дом в степи - Сакен Жунусов
- Ах, вон кто!- удивился гость,- Гриша... Ну, у вас большая радость. Разбудите-ка. Я ведь его еще не видел.
Ребятишки кинулись стаскивать с меня одеяло, затормошили, потянули с кровати.
У меня все еще болел разбитый рот, я поморщился и приподнялся, часто моргая от света лампы. Дядя Султан оказался совсем молодым парнем, он сидел на табуретке и, не отрываясь, смотрел на меня. Сначала я ничего не понял, разглядывая гостя, но потом увидел знакомые усы и - поверишь?- сердце у меня остановилось. Передо мной сидел Сулу-Мурт.
Мы долго разглядывали друг друга, не отводя глаз. Детишки притихли, зажав в руках гостинцы. Я был готов провалиться сквозь землю.
Сулу-Мурт поднялся, накинул на голову красный лисий малахай.
- В сарае мешок муки. Занесете потом,- сказал он и вышел.
Я не мог опомниться, не в силах был пошевелиться, а детишки снова принялись скакать, радуясь гостинцам. Особенно без ума была Дуняша. Сулу-Мурт подарил ей отрез яркого сатина с зелеными цветочками.
В тот вечер я долго сидел возле матери, и она, то и дело заливаясь слезами, рассказывала, что отца вот уж второй год как арестовала омская полиция. После этого она слегла и с тех пор не поднималась. Была у нее надежда, что отыщется сын, но от меня не было никаких вестей. Соседи не оставляли брошенную семью и помогали кто чем мог. Мать поминала добрым словом Султана и молила бога, чтобы он дал ему счастья и долгих лет. Без Султана ребятишки поумирали бы с голоду... Мать молила меня, чтобы я не оставлял теперь сирот и вывел их в люди. Да мне и самому нужно было начинать жить сначала.
С тех пор я окончательно покончил с воровством. А с Султаном мы вскоре подружились и так уж получилось, что стали с ним заступниками нашего аула...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ветер мотал на столбах фонари, и от палаток, выстроенных в ряд, в степь тянулись качающиеся, словно живые, тени. Иногда ветер задувал особенно сильно, и тогда казалось, что качаются не тени, а сама земля.
За палатками на небольшой вытоптанной площадке толкались, поднимая пыль, пары, и рыжий парень лениво и широко растягивал мехи баяна. При неровном свете фонарей, скрипящих на ветру, веснушчатое безучастное лицо парня походило на пестрое воронье яйцо.
Вечер только начался, и танцы в разгаре, но на кругу почти не видно женских юбок,- девчат в совхозе пока маловато. Парни, обнявшись попарно, неловко толкутся под удалую музыку баяна и задевают плечами тех, кому достались партнерши.
Халил, стоя в сторонке, наблюдал за танцующими.
Дома, в Кзыл-Жалау, среди своих сверстников и знакомых он чувствовал себя свободно и непринужденно, а здесь еще не освоился и почти никого не знал. И все же сидеть дома одному было тоскливо, едва заиграл баян, он вслед за всеми потянулся к площадке.
Из вагончика, поставленного на бревна, спрыгнула девушка и направилась к танцующим. Халилу показалось, что мотающиеся по земле тени качают девушку, и ей с трудом, как лодке в бурю, удается с этим бороться. Наблюдая за танцующими, она остановилась рядом с Халилом, и ему удалось как следует ее разглядеть. Лицо девушки как будто показалось ему знакомым, но он никак не мог припомнить, где ее видел. Волнистые светлые волосы свободно падали на плечи, и это заставило Халила смотреть не отрываясь. «Нет, другой цвет волос ей не подошел бы...» Черная куртка с открытым воротом сидела на девушке плотно
и ладно, как бы подчеркивая ее невысокую крепкую фигурку. Обута она была в туфли на низком каблуке.
Девушка заметила пристальное разглядывание Халила. Ей стало не по себе, и она несколько раз мельком взглянула на него, но в ее взгляде он не уловил ничего кроме откровенного дружелюбия и снова подумал, что они где-то виделись раньше. В это время от толпы ребят, стоявших возле баяниста, отделился совсем молоденький парнишка в неимоверно широких клешах и с напомаженной головой. Подойдя к девушке, он развязно поклонился:
- Мадам, прошу вас.
Тусклый свет блестел на его прилизанных волосах, и Халилу, молча наблюдавшему за всем, подумалось, что развязный этот парнишка похож на только что родившегося теленка, еще не успевшего обсохнуть.
Дружелюбное выражение в глазах девушки пропало, и она ответила сухо, совсем не глядя на парнишку:
- Во-первых, я тебе не мадам. А во-вторых, Жора, запомни навсегда: как бы ни была тебе девушка знакома, никогда не бывай с ней развязен. Понял? Иначе никто с тобой танцевать не станет.
Девушка говорила громко и отчетливо, словно рассчитывая, что ее услышат, и Халил обратил внимание на то, что громадный детина, стоявший в сторонке, на самом деле внимательно прислушивается к разговору. Халил знал этого парня, и теперь ему стало ясно, кто подослал к девушке напомаженного парнишку. Видя, что его посланец получил отказ, детина двинулся сам.
- Ласточка моя, пойдем потанцуем.
От него исходил густой запах бензина и водочного перегара.
Девушка отвернулась.
- Нет. Не пойду.
Детина потянулся было к ней, но девушка неожиданно сказала Халилу:
- Пойдемте танцевать!- и, схватив его за руку, увлекла за собой на круг.
Тут только Халил вспомнил, где он видел девушку: это было в день, когда в совхозе прокладывали первую борозду. Она вела трактор, и плуг резал маслянистый плотный пласт, оставляя за собой перевитый, словно девичья коса, разбуженный след перепаханной земли. Халил тогда не приглядывался к девушке,- весь совхоз в тот день бежал за трактором, радуясь и празднуя начало больших работ. Так, значит, эта решительная красавица и есть та самая трактористка? Тогда она не показалась ему такой красивой, скорее наоборот - толстая, неуклюжая, какая-то мужиковатая...
- Как вас зовут?- неожиданно спросила девушка.
- Халил,- пробормотал он и тут же уточнил: - Халил.
- А меня Тамара.
От нее исходил тонкий запах духов, и Халил, разглядывая ее совсем близко, удивился тому, что жесткий степной ветер и солнца вообще не тронули ее нежного лица. Нет, она совсем не походила на ту неповоротливую девушку на тракторе. Эта была легкой, подвижной, чутко улавливающей малейшее движение партнера.
Застенчивый и замкнутый, Халил всегда робел при знакомствах, и требовалось немало времени, чтобы он освоился и разговорился. Потом он становился весел и доверчив, и не было в компании человека более веселого, чем он.
Тамара, разговорившись, чем-то напомнила ему уехавшую Акбопе, и он, становясь с каждой минутой проще и непринужденней, уже расспрашивал ее, кто она и откуда и
