Том 1. Новеллы; Земля обетованная - Генрих Манн
Генрих Манн был одним из немногих немецких писателей тех лет, кто не был ослеплен победоносным шествием капитала, потому что хорошо видел и обратную сторону этого богатства — духовное разложение буржуазного общества, его внутреннюю гнилость и опустошенность. Воспитанный в духе преклонения перед вечными сокровищами человеческой мысли, перед творениями великих мастеров реалистического искусства прошлого, он был свидетелем отталкивающего зрелища распада буржуазной культуры, разгула декаданса в искусстве и литературе, кощунственного попирания всех лучших заветов реализма и замены их мистикой, эротикой, эстетством, субъективизмом, гениальничающей эксцентричностью, демонизмом, маскирующим бессилие. «Мучительная скотская похоть, жажда убийства, насилия, порока, преступлений — вот угроза, которая таится в бездне германского декадентства», — говорит Ромен Роллан устами своего Кристофа. И как бы ни назывались все эти декадентские школы и школки — неоромантизмом или неоклассицизмом, импрессионизмом или символизмом, и из каких бы побуждений ни исходили их пророки и жрецы — из презрения к мещанину или из желания угодить ему, — все это предвещало смерть буржуазной эпохи, все было в своей основе враждебно истинной красоте и человечности.
С самого начала внутренним двигателем творческих и идейных борений Манна была любовь к человеку и жгучее негодование против всего, что угнетает, калечит, унижает его личность. Отсюда устремленность писателя к реализму, к сатирическому обличению зла и несправедливости, к большой общезначимой социальной теме, к монументальным типическим образам, — одним словом, к тем принципам высокого искусства, осуществление которых сделало лучшие произведения Манна художественной хроникой целой исторической эпохи и в то же время обвинительным приговором всей общественно-политической системе сначала вильгельмовской, потом веймарской и наконец гитлеровской Германии. «Среди немецких писателей, — говорил Лион Фейхтвангер, — которые ставили себе цель не только отразить наш век в своих книгах, но и с их помощью изменить его, он самый большой». Он был писателем-новатором; вместе со своим братом Томасом Манном, автором романа «Будденброки» (1901), в условиях все более активизирующегося декаданса, он отстаивал и умножал в своем творчестве традиции критического реализма немецкой литературы XIX века.
Однако победы реализма давались Манну нелегко. Справедливо считая себя наследником лучших достижений передовой немецкой литературы и богатого опыта великих французских реалистов, он видел свое призвание в том, чтобы заклеймить правдивым словом весь реакционный правопорядок Германии и поддерживающие его классы. Но стремление к жизненной правде то и дело приходит в столкновение с противоречиями и слабостями идейных позиций Манна, нанося его реализму непоправимый ущерб. В период империалистических войн и социальных революций, когда на поле классовой битвы стоят друг перед другом как непримиримые враги буржуазия и пролетариат, Манн, отдавая свое сочувствие обездоленным и угнетаемым, выступает с идеологическим оружием, некогда мощным и действенным, но ныне устаревшим и потерявшим свою ударную силу — оружием буржуазного гуманизма и демократизма, унаследованным от просветительского века и первой французской революции. Конечно, в отличие от своих духовных учителей — просветителей XVIII века, — Манн не мог не видеть, что благородные слова о свободе, равенстве, разумном общественном строе и мечты о торжестве подлинной человечности терпят на каждом шагу крушение перед лицом антигуманистической и неразумной капиталистической действительности. До 1917 года, когда был написан роман «Бедные», заканчивающий первый период творчества Манна, писатель был еще далек от идей революционного социализма, от понимания того, что единственно реальной силой, которой принадлежит последнее слово в истории, является пролетариат. Все это рождало настроение безысходности, горького скептицизма и неверия в возможность лучшего будущего, придавало многим реалистическим произведениям Манна пессимистическую окраску, побуждало его искать желанной гармонии между мечтой и действительностью в искусстве, в любви, в индивидуалистическом самовозвышении личности («Богини», «Погоня за любовью»). Отсюда своеобразие реализма Манна, которым отмечены и его произведения второго периода (1917–1933), — это огромная сила отрицания и разрушения при почти полном отсутствии положительных идеалов и исторической перспективы. В этом кроется причина и того, что, пробиваясь сквозь поток упадочного искусства и стараясь охранить себя от его губительного влияния, но не имея при этом твердой мировоззренческой опоры, Генрих Манн отдал изрядную дань и натурализму, и импрессионизму, и экспрессионизму своего времени.
Сатирический роман «Земля обетованная», опубликованный в 1900 году, является первым крупным произведением Генриха Манна, которое он сам считал началом своей творческой биографии и выходом на широкую литературную дорогу.
Действительно, этим романом Генрих Манн не только заявил о себе как о писателе своеобразного и многообещающего дарования и самой злободневной темы, но и ввел в строй отечественной литературы новый для нее жанр — реалистический социальный роман, создание которого вследствие общей отсталости капиталистического развития Германии и ее запоздалого объединения оказалось не по силам всей немецкой художественной прозе XIX века от Иммермана до Шпильгагена.
«Земля обетованная» — роман о современности. Он выделяется в немецкой литературе того времени и своей животрепещущей, жизненно важной темой и своеобразием ее художественного воплощения. Генрих Манн первый среди немецких литераторов той поры распознал в молодом германском империализме воинствующе-реакционную, глубоко враждебную коренным интересам народа силу и, вооружившись пером реалиста-сатирика, проник в самое его логово — в деловой центр Берлина, чтобы призвать на суд разума его могущественных обитателей, показать миру их преступные дела. Открыто и прямо, с гневом и отвагой правдолюбца казнит он своим суровым смехом негласных правителей страны — банкиров, биржевиков, спекулянтов, монополистов промышленности, вместе со всеми их оруженосцами и трубадурами.
Следуя традиции французского романа о «молодом человеке XIX столетия», Манн делает центром своего повествования историю молодого провинциала, приехавшего в столицу за богатством, славой и положением в свете. Однако герой романа, Андреас Цумзе, сын сельского виноградаря, в отличие от родственных ему молодых людей Бальзака или Флобера, вступает в жизнь свободным от всяких возвышенных иллюзий и стремлений, всяких моральных принципов и убеждений, кроме одного: лучше наслаждаться, не трудясь, чем трудиться, не наслаждаясь. Он хочет любыми средствами пробраться в «обетованную землю» богачей и урвать свой кусок с их пиршественного стола. Мелкий карьерист, ослепленный блеском чужой роскоши, ничтожество, возомнившее себя «непризнанным гением», предназначенным для необыкновенной участи, скудоумный болтун, жонглирующий взятыми напрокат модными фразами о «независимости художника», о «духе времени», он с легким сердцем становится на путь авантюр и бездумно идет навстречу своей низменной судьбе.
Слов нет, упрощая «диалектику падения» своего героя, давая его развитие как прямолинейное движение от малых подлостей к большим, автор тем самым ослабляет психологическую силу и драматическую напряженность романа, но это — сознательный прием, отвечающий замыслу писателя показать Андреаса не как трагическую фигуру, не как заслуживающую сострадания жертву окружающей среды, а как мелкого хищника, смешного и нелепого
