Дом у кладбища - Джозеф Шеридан Ле Фаню
Мистера Стерлинга вряд ли столь же позабавила бы сходная причуда миссис Хильдеберг, но нашего достойного генерала деньги почти не занимали, он был достаточно богат; дочери его, наделенной богатым приданым, предстояло выйти замуж за пэра; к тому же, помимо всего прочего, несмотря на всю свою привязанность к «сестрице Бекки», генерал тяготился возложенным ею на него игом и, по моим предположениям, не прочь был вкусить большей свободы.
В те же минуты честный Питер Брайен, водрузив на кухонный стол корзину с зеленью из парника, взбудоражил собравшуюся там аудиторию неслыханным сообщением: широко ухмыляясь, он поклялся страшной клятвой, что видел сейчас в саду, как лейтенант Паддок и тетя Ребекка целовались взасос: «Лопнуть мне на месте, если это не так, – я срезал вот эту зелень, а они были у меня под самым носом!» Давнюю служанку тети Ребекки, госпожу Дороти, эта кощунственная выдумка возмутила настолько, что она немедля вскочила и тут же, не промолвив ни слова, покинула кухню. Новость, доставленная Брайеном, произвела, однако, настоящий фурор; устремившись в холл, госпожа Дороти долго еще слышала за собой оживленные пересуды и взрывы заливистого хохота.
Капитан Клафф и генерал с Паддоком оказались у входной двери одновременно. Капитан, не без удивления узнав, что тетушка Бекки никого не принимает, подумал про себя: «Она не знает, что это я, иначе бы… но что поделаешь…»
– Ну как, таиться от капитана, наверное, не стоит – а, Паддок? – Генерал щелкнул языком и подмигнул. – Сегодня не всякому удастся повидать мою сестру, капитан, – у нее совершенно особые хлопоты – а, Паддок?
Клафф с понимающим видом слегка улыбнулся, он казался несколько смущенным, но явно был доволен собой. Взгляд его поспешно скользнул по окнам фасада – не смотрит ли оттуда тетя Бекки. Ему вообразилось, будто в речах генерала скрывается некий намек; быть может, мисс Ребекка предпочла назначить на роль благородного посредника не беднягу Паддока, а генерала; не исключено, в сущности, что сам он стал предметом ее чувствительных излияний. Иначе чего бы ради они оба взялись морочить ему голову?
Визитеры не успели еще далеко отойти от дома, как Клафф с глуповатой улыбкой обратился к лейтенанту:
– Мисс Ребекка Чэттесуорт в разговоре с вами, Паддок, затронула один вопрос – мне незачем долго гадать, мой добрый друг. Генерал ничуть не против того, чтобы посвятить меня в это дело, да и сам я, черт возьми, не вижу смысла секретничать. Пора бы и мне узнать, не правда ли? Большого вреда, полагаю, от этого не будет.
Поначалу Паддок осторожничал, но потом, вспомнив, что ему предоставлена полная свобода оповещать кого угодно, решился открыть всю душу. Для обстоятельной и неспешной беседы он предложил прогуляться до переправы.
– Нет-нет, спасибо, с меня довольно; достаточно, если мы просто тихонечко пройдемся туда-сюда.
Не торопясь, бок о бок братья-офицеры направились в сторону моста. По дороге Паддок, сохраняя полную серьезность, с запунцовевшими щеками, устремив взгляд прямо перед собой, сообщил капитану поразительную новость.
Паддок вел рассказ внятно, простыми словами. Клафф слушал его в полном молчании. Когда наконец повествование дошло до кульминационной точки – до известия о том, что он, лейтенант, вскоре женится на мисс Ребекке Чэттесуорт, капитан остановился у мильного камня, молча поставил на него ногу и, побагровев, с кривой ухмылкой принялся дергать застежку гамаши, сопровождая свои действия бессвязными проклятиями в адрес того, кто ее изготовил.
– Мисс Чэттесуорт снизошла даже до признания, что неравнодушна ко мне уже целых два года.
– А по моим сведениям, ненавидела хуже горькой редьки! – злобно расхохотался капитан, стараясь подавить оскорбленные чувства.
Они прошли еще немного в полном молчании, и Клафф, с раскрасневшимся лицом, не сводя глаз с дальней точки в пространстве, вдруг ощерился и выкрикнул:
– Так… Ну и что?
– Я вижу, Клафф, – заметил Паддок, – вы не считаете наш шаг благоразумным. Вы думаете, мы не будем счастливы?
– Благоразумным? – ядовито передразнил Клафф. – А генерал об этом знает?
– Да, и горячо приветствует.
– А что ему остается делать? – усмехнулся Клафф. – Прекрасная выдумка – эк вы хитро всех провели! Да ведь вы ей во внуки годитесь, мой драгоценнейший Паддок! Ха-ха-ха… Нелепость полная – вы же на шестнадцать лет меня моложе!
– Если вы не в состоянии меня поздравить, капитан Клафф, с вашей стороны было бы любезнее промолчать: я никому не позволю в моем присутствии отзываться о мисс Чэттесуорт без должного уважения, и… и я полагал, Клафф, что вы пожелаете мне счастья, пожмете руку и скажете… скажете…
– А, вы об этом! – Клаффу вновь удалось справиться с собой, и он, натянуто улыбаясь, неловко пожал руку Паддока. – Бог свидетель, я желаю вам счастья и всякого благополучия, право, почему бы нет? И разве не я, Паддок, свел вас вместе? Скажите, могу ли я… э-э… разгласить новость?
По мнению Паддока, известие о предстоящем событии должно было исходить из Белмонта.
– Да-да, я тоже так полагаю, – поддакнул Клафф и больше не раскрывал рта до конца прогулки. Друзья расстались на углу главной улицы Чейплизода, и Клафф широкими шагами устремился к дому.
– Вот он, капитан Клафф, – указала на него миссис Мейсон плотному юнцу, стоявшему с кучером у низкой повозки. Посланец, только что прибывший из Лондона, поприветствовал капитана, который, ничего не замечая вокруг, уже шагнул было за порог.
– Просьба оплатить небольшой счет, капитан.
– Какой еще счет? – мрачно буркнул Клафф.
– Обадия прибыл, сэр.
– Обадия? – взревел капитан. – Что это значит?
– Обадия, сэр, так мы его назвали. Пеликана, сэр… Я из торговой конторы «Хайберг и Слай».
Юнец снял накидку из зеленой
