Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023] - Элизабет Гаскелл
— Мама, дорогая, что случилось? Тебе не утомительно так много говорить?
— Вовсе нет! Я всего лишь говорила о том, сколь это прискорбно, когда люди одеваются не по чину. Я начала с того, что рассказала Клэр, какие были моды во времена моей бабки: у каждого класса общества был свой костюм, слуги не одевались под торговцев, а торговцы — под ученых людей, и так далее. И как ты думаешь, что мне ответила эта глупая женщина? Она принялась оправдываться и извиняться за свой наряд, как будто я ее лично в чем-то обвиняла, как будто я вообще про нее думала. Вот ведь вздор! Право же, Клэр, твой муж непоправимо тебя избаловал, ты теперь не можешь слушать чужие слова без того, чтобы не подумать, будто речь идет о тебе. Можно сколько угодно льстить себе мыслью о том, что другие только и думают о твоих недостатках, как вот многие полагают, что весь мир занят только одним — любуется их достоинствами и добродетелями!
— Меня заверили, леди Камнор, что этот шелковый отрез сильно уценен. Я купила его в Ватерлоо-Хаус уже после конца сезона, — проговорила миссис Гибсон, дотронувшись до своего действительно великолепного платья и вызвав по недомыслию новую бурю.
— Опять, Клэр! Сколько можно повторять, что я и вовсе не думала ни о тебе, ни о твоих платьях, ни сколько они там стоят, много или мало; платит-то за них твой муж, вот пусть он и печется о том, не слишком ли ты тратишься на наряды.
— Но оно обошлось всего в пять гиней! — взмолилась миссис Гибсон.
— При этом платье очень красивое, — проговорила леди Харриет, нагибаясь и разглядывая упомянутый наряд, пытаясь тем самым утешить вконец расстроенную бедняжку.
Однако леди Камнор не унималась:
— Нет! Уж за столько-то лет могла бы узнать меня и получше. Если я что-то думаю, я всегда высказываю это вслух. Не хожу вокруг да около. Не пользуюсь иносказаниями. И поэтому я скажу тебе, Клэр, в чем ты сильно виновата, если, конечно, ты хочешь знать. — Теперь, хочешь не хочешь, понятно, предстояло выслушать все ее откровения. — Ты так избаловала свою дочку, что она уже и не знает, что еще выкинуть. С мистером Престоном она поступила просто ужасно, и все это следствия просчетов в ее воспитании. Тебе за многое предстоит ответить.
— Мама, мама! — увещевала леди Харриет. — Мистер Престон не хотел, чтобы это предавали огласке.
В тот же миг миссис Гибсон воскликнула: «Синтия! Мистер Престон!» — тоном такого неподдельного удивления, что, если бы леди Камнор имела привычку вслушиваться в чужие голоса и интонации, она немедленно бы сообразила, что миссис Гибсон впервые слышит об этой истории.
— Что касается желаний мистера Престона, я вовсе не обязана их соблюдать, если они мешают мне исполнить мой долг и осудить небрежение, — надменно ответила леди Камнор, обращаясь к леди Харриет. — Клэр, а ты хочешь мне сказать, что и вовсе не знала, что дочь твоя была помолвлена с мистером Престоном уже давно, много лет, как я понимаю, а тут ей вдруг взбрело в голову разорвать помолвку, и она залучила в посредницы дочку Гибсона — забыла, как там ее, — и в результате теперь о них обеих судачат направо и налево все холлингфордские сплетницы? Помню, когда я была моложе, была такая девица, Венди Вертихвостка. Ты уж последи за своей барышней, или и ей дадут такое же прозвище. Я говорю с тобой по-дружески, Клэр, но попомни мое слово: до замужества эта твоя дочка еще успеет натворить дел. При этом чувства мистера Престона меня решительно не заботят. Я вообще не уверена, что у него есть чувства, однако я прекрасно понимаю, что подобает девушке, а что нет, и подобное легкомыслие в любом случае не подобает. А теперь можете обе идти и пришлите ко мне Доусон: я утомилась и хочу вздремнуть.
— Право же, леди Камнор… я вас уверяю… мне кажется, Синтия никогда не была помолвлена с мистером Престоном. Когда-то они немножко пофлиртовали. Я опасалась…
— Позвоните, пусть Доусон придет, — устало оборвала ее леди Камнор; глаза ее закрывались.
Леди Харриет слишком хорошо изучила нрав своей матери, поэтому увела миссис Гибсон чуть ли не силой — та же неумолчно причитала, что все это полнейшая неправда, пусть и исходит она из уст дорогой ее леди Камнор.
Приведя ее в свою комнату, леди Харриет сказала:
— Ладно, Клэр, я расскажу тебе все. Боюсь, тебе придется поверить, потому что я это слышала лично от мистера Престона. Я узнала, что в Холлингфорде про мистера Престона ходят всякие слухи; я встретила его на верховой прогулке и попросила объясниться; он, разумеется, не хотел ничего мне говорить. Это и понятно — кто