Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие

��Я бы с удовольствием.

��У меня, правда, и нет ничего, вот разве что виски, бренди, джин, херес, портвейн, �Кюрасао� и шампанское. Только налейте себе сами. Там, в углу, в холодильнике.

��О, благодарю. А вы � как?

��Ну, вероятно, да. Какой-то я в последнее время стала хрупкой и слабонервной. Откройте-ка бутылочку шампанского.

��Замечательно,�� сказал Фредди, откупоривая бутылку.�� Хрупкой и слабонервной?

��Мне есть над чем поломать голову, Виджен,�� сказала мисс Йорк.�� Я � женщина на перепутье. Вам приходилось читать мою писанину?

��Ну� э-ээ� так, две-три вещи�

��Не нужно оправдываться. Нельзя же читать все на свете. Вам хватает под завязку этих кафок с прустами. Так вот, к вашему сведению, писанина моя � приторная лабуда. Мечта сладкоежки.

��Вы серьезно?

��Чистейшая патока. Вы можете меня назвать сентиментальной?

��С первой подачи � нет.

��И правильно. Вас привел сюда дворецкий?

��Меня проводила ваша секретарша, мисс Фостер. Мы встретились с ней в поезде. Мы� э-э-э� немного знакомы.

��Ах, ну да, припоминаю, это Салли мне о вас доложила! Все равно, вам стоит познакомиться с моим дворецким. Это самый спесивый субъект на свете. Под его взорами чахли самые матерые редакторы. И однако этот человек, этот надменнейший из смертных, обмякает, как копирка, если я на него ощетинюсь. Вот какая я женщина, когда не держу в руках перо, но дайте, дайте мне шариковую ручку, и куда все это девается? Не думайте, что шампанское достанется вам одному.

��Виноват!

��И не разбрызгивайте его. По капле, знаете, и море собирается.

��Прекрасное вино.

��Да, бражка превосходная. Так вот, Джонни Шусмиту нужно понять, что он не какое-нибудь там ископаемое из гробницы Тутанхамона. На чем я остановилась?

��Вы спрашивали, куда все девается.

��Когда именно?

��Когда вам дают шариковую ручку.

��О, да! Как только мои пальцы сжимают ее, Виджен, я сию же минуту перевоплощаюсь. Я погружаюсь в такую густую, липкую, вязкую кашицу, что вы, с вашим невинным воображеньицем, просто не сможете мне поверить. Я пишу о стойких, закаленных духом мужчинах, которые, однако, умеют быть, ах-ах, такими нежными-нежными, и о девицах с большими серыми глазами и волосами цвета зрелой пшеницы, которые из-за вечных недоразумений постоянно оказываются в Африке. Это мужчины. Девицы остаются дома и выскакивают замуж за каких-то шутов гороховых. Но наступает счастливый конец. Шуты ломают себе шею на охоте, мужчины возвращаются домой в последней главе, встречают женщин в неясном полумраке, а вокруг благоухают цветы Англии, и птички в аллеях, обсаженных кустарником, неумолчно заливаются своей бесконечной песней. Как вспомню, меня аж всю колотит.

��Звучит, по-моему, не так и плохо. Я бы не возражал встретиться с девушкой в неясном полумраке.

��Ну-ну, Виджен, с вашей стороны очень мило, что вы пытаетесь меня подбодрить, но если я чувствую у себя на языке сгусток патоки, значит, он существует. Или �она существует�? А критики, те называют мою лабуду ахинеей.