Дом у кладбища - Джозеф Шеридан Ле Фаню
– Да что это такое с вами стряслось, мистер Айронз? – пролепетала она. Клерк, однако, вперив взор мимо нее в пустоту, мерно раскачивался из стороны в сторону, словно не мог оторваться от железного поручня.
– Чему быть – тому и быть, – проговорил он сквозь зубы, сопроводив свои слова оборотом, не слишком уместным в устах церковного служителя. Затем Айронз схватил девушку за руку (его собственная казалась ледяной) и глухо спросил, по-прежнему сверля глазами пространство: – Мистер Лоу еще здесь?
– Да, он и доктор Тул, они вдвоем заперлись в дальней гостиной.
– Шепни ему, Кэтти, да побыстрее: пришел, дескать, человек, хочет сообщить одну важную новость.
– Какую еще новость?
– Новость насчет преступника.
У Кэтти захватило дух; она открыла рот, ожидая подробностей, но Айронз тоном, не терпящим возражений, приказал:
– Беги со всех ног, женщина, и смотри поторопись: малейшая задержка дорого обойдется.
Голос Айронза звучал так, словно он спешил вмешаться в дело, пока ему не изменила решимость.
Девушка, испуганная его внезапной вспышкой, отступила назад, а клерк, без промедления шагнув через порог, с грохотом захлопнул за собой входную дверь. Вид у него был дикий и потрясенный, словно он вскочил среди ночи с постели по сигналу тревоги.
– Слава богу, теперь мне не отвертеться, – пробормотал Айронз, содрогнувшись. Губы его скривила сардоническая усмешка, и на мгновение в нем промелькнуло сходство с великолепным образом Вечного жида, который запечатлел для нас Гюстав Доре: проклятие с осужденного скитальца снято и на лице его – в устрашающем свете Судного дня – блуждает вызывающе-язвительная усмешка.
Служанка постучала в дверь гостиной, и ее распахнул мистер Лоу.
– Кто вы? – озадаченно воззрился он на Айронза, черты которого были ему знакомы, но смутно.
– Имя мое – Зикиел Айронз, я приходский клерк, если угодно вашей милости, и все, о чем я прошу, – это побеседовать с вашей милостью минут десять с глазу на глаз.
– А что, собственно, вам нужно? – осведомился судья, внимательно оглядывая визитера.
– Выложить начистоту все, что связано с убийством.
– Э-э… гм! И кто же убийца?
– Убийца – Чарльз Арчер, – выдавил из себя Айронз, с судорожной гримасой кусая губы.
– А, Чарльз Арчер, вот как! Я полагаю, нам об этом уже кое-что известно.
– Я думаю, не совсем все. С вашего разрешения, если позволите, дайте мне обещание: если я уличу преступника, вы обо мне позаботитесь. Я – единственный оставшийся в живых свидетель, который знает об этом все от начала до конца.
– О чем об этом?
– Об убийстве мистера Боклера. Виновным на суде признали лорда Дьюнорана.
– Что ж, все это прекрасно, однако убийство произошло за пределами Ирландии.
– Верно. В Ньюмаркете, в гостинице «Лошадь в яблоках».
– Вот-вот, в Англии. Видите ли, дело находится вне нашей юрисдикции.
– Мне все равно. Если нужно, я готов отправиться в Лондон, на Боу-стрит – куда угодно, лишь бы удостовериться, что Арчера непременно повесят: пока он ходит по земле, моя жизнь гроша ломаного не стоит; в гробу мне куда спокойней; лучше туда забраться, чем жить от него на расстоянии в пять миль. Во всяком случае, вы должны выслушать мои показания, которые я дам под присягой. И переправьте меня под охраной на Боу-стрит или куда сочтете нужным, потому как, если он будет разгуливать на свободе, а я попадусь ему на глаза, тут мне и конец.
– Пройдите сюда, мистер Айронз, сядьте в кресло, – предложил судья и плотно затворил дверь.
Доктор Тул, удобно расположившись в мягком кресле, пускал клубы дыма из длинной трубки.
– Нам предстоит выслушать еще одно показание, доктор. Здесь Айронз, он намерен сообщить нам под присягой сведения чрезвычайной важности.
– Айронз, вас ли я вижу? – вскричал доктор Тул. – Откуда это вы свалились?
– Из Маллингара, сэр.
– Слышали что-нибудь о том, как сожгли ведьму в Тиррелз-Пасс, нет?
– Давняя история, сэр. Будь что будет, а я в сторону не сверну. Сам я ни в чем не повинен, но вы, конечно, попрекнете меня, что я так долго таился. Вас мне бояться нечего, не то что Арчера; он мне куда страшнее – и неспроста; однако я думаю, он сейчас загнан в угол, так что рискну – выговорюсь сполна, а уж вы не дайте ему со мной расправиться.
Тем временем Лоу достал перо и бумагу; оба – и он, и повергнутый в крайнее изумление доктор – приготовились выслушать уже известную нам историю.
Глава ХС
Мистера Пола Дейнджерфилда угнетают раздумья, а капитану Деврё передают послание
Расставшись с Айронзом, мистер Дейнджерфилд ступил на посыпанную гравием дорожку; окаймленная кустарником, она вела к внутреннему дворику перед дверьми Медного Замка. Железную калитку он захлопнул за собой с таким ожесточением, что щеколда сорвалась – и скрипучая дверца приоткрылась снова.
Подобно тем, кто мало склонен к религии, мистер Пол Дейнджерфилд был не чужд суеверности. Он обращал внимание на приметы, хотя и презирал собственную слабость, вышучивал свою впечатлительность и едко обличал ее в монологах наедине с собой, когда пребывал в дурном расположении духа. То обстоятельство, что вход в его владения оказался незапертым, вселило в
