Дом у кладбища - Джозеф Шеридан Ле Фаню
– Долго это еще будет продолжаться? – возопил Айронз.
Мучимый жаждой вокалист в алом плисовом кафтане в очередной раз, как он выразился, „прочищал свисток“, однако один из его сотрапезников откликнулся без особой учтивости:
– По мне, пускай хоть до утра, а коли тебе, приятель, оно не по нраву – дверь вот она, у тебя перед носом.
Ожидаемой свары, впрочем, не завязалось: блуждающий взгляд Айронза, несмотря на горевшую в нем ярость, недвусмысленно указывал, что мысли возмущенного слушателя на самом деле бродят где-то очень далеко. Как раз в эту минуту исполнитель утер губы о край рукава и подытожил балладу следующими строфами:
Забудешь ты про покой и сон, На муки душа твоя обречена. Как у книжника, что думами удручен, Потухнет твой взгляд и согнется спина. А приблизишься к смертному рубежу — И станут судить твой путь земной, Я руку тебе на плечо положу — И ты, Шеймас Хэнлон, пойдешь со мной!»Зловещая баллада завершилась продолжительным монотонным гудением – излюбленным приемом ирландских деревенских музыкантов. Разговор собравшихся переключился на темы убийств, привидений и возмездия преступникам, однако устрашающая мелодия по-прежнему не умолкала в ушах мистера Айронза.
Пустячный и по виду совершенно случайный эпизод, каковым он мог представиться стороннему взгляду, этот вокальный дивертисмент с нравоучительным финалом оказал тем не менее весьма долговременное воздействие на жизненную судьбу Айронза; повлиял он также и на будущность прочих действующих лиц нашей истории. Мистер Айронз осушал стакан за стаканом – и пунш все более погружал его в состояние безысходной мрачности. Чернее ночи, он горбился в своем углу у очага, сохраняя угрюмое молчание; впрочем, до того, что скрывалось за его хмурым обличьем, никому из собравшихся дела не было. За выпитое Айронз расплатился с самым свирепым видом, словно проигравшийся в пух и прах головорез, и, ни с кем не попрощавшись даже кивком, угрожающе хлопнул за собой дверью. Кто-то из честной компании, весело коротавшей вечер в «Доме Лосося», отпустил ему вслед ехидную реплику, и, едва нежеланный посетитель скрылся за порогом, все разом облегченно вздохнули.
Минуту-другую спустя на крыльце дома, расположенного слева от трактира, появился мистер Лоу. Подозвав слугу, он вручил ему вместе с серебряной монетой записку, подкрепленную настоятельным устным распоряжением. Грум, почтительно тронув край шляпы, потуже застегнул ворот, поскольку дул довольно резкий восточный ветер, и, вскочив на лошадь, во весь опор помчался в сторону Дублина.
За необычной суматохой у входа в жилище доктора Стерка безмолвно и пристально наблюдал наш озлобленный выпивоха, только что покинувший «Дом Лосося», где принял изрядную порцию спиртного. Теперь, заложив руки в карманы, он подпирал спиной стену, желая небрежной позой замаскировать тревожное волнение и стараясь рассеять полнейшую сумятицу, которая царила у него в голове.
Мистер Лоу скрылся в доме, однако служанку задержал на ступеньках цирюльник, мистер Мур, рассыпавшийся в нескончаемых любезностях. Дождавшись, когда тот откланяется и поспешит наконец в направлении собственного крова, выпивоха одним махом пересек улицу и в самый последний момент успел настичь девушку.
– С вашего позволения, госпожа Кэтти, – прохрипел он, ухватившись за железные перила крыльца.
– Ой, вот те на! Да неужто это вы, мистер Айронз? Куда ж это вы подевались? Почитай больше месяца не показывались.
– Дела – и всякое такое – в Маллингаре… А как нынче доктор?
Голос клерка звучал сипло, как обыкновенно бывало после его визитов в «Дом Лосося».
– Господи боже ты мой! Да лучше некуда: сидит в постели, пьет куриный бульон и толкует о судейских делах с мистером Лоу.
– Толкует о делах?!
– Ну да, а как же! Мистер Лоу живенько записал про то, как доктору проломили голову в парке, – и теперь такое начнется, такое! Хозяин поклялся, что уж изо всех сил постарается, а доктор Тул…
– А кто, кто на него напал? – выдохнул Айронз, порывисто шагнув на ступеньку выше и еще крепче вцепившись в поручень.
– Чего не расслышала – того не расслышала: уж так громко мистер Лоу говорил с доктором Тулом.
– А кто это сейчас поскакал в Дублин?
– Слуга мистера Лоу: он послал с ним записку.
– Ясно, – изрек Айронз, присовокупив почему-то, к недоумению служанки, крепкое ругательство; он перешагнул еще через ступеньку и стиснул перила, словно воин с боевым топором
