Виллем Элсхот - Избранное
Бывшего нотариуса осенила блестящая мысль. Якобы для того, чтобы удобнее было наливать вино, он подвинул вазу с фруктами ближе к госпоже Жандрон. Потом он в свою очередь прошептал что-то жене, видимо что-то очень интересное, так как новость распространилась за столом с быстротой молнии. Лица засияли от предвкушения удовольствия, и каждый время от времени украдкой бросал взгляд на старуху, чтобы убедиться, что она готова взять приманку. Только Асгард остался непосвященным, так как объяснить ему, в чем заключалась идея, было слишком сложно, а также потому, что весь план мог провалиться, если бы норвежец по своему обыкновению навлек свои словари и стал громко задавать вопросы. Луиза внесла огромный «дипломатический торт», который гордо красовался на столе до конца ужина. Когда госпожа Дюмулен увидела это ежегодное чудо, увенчанное ее именем, она окончательно расчувствовалась. Сжав в руке заранее приготовленный носовой платок, она заговорила прерывающимся голосом:
— Дорогие друзья, разрешите мне в нескольких словах сердечно поблагодарить вас за дружеское внимание, оно взволновало меня глубже, чем вы думаете. В Тегеране мои именины раньше тоже отмечались каждый год, и вы, конечно, понимаете, что в дипломатических кругах подобные праздники проводятся более торжественно. Конечно, вы можете подумать, что я преувеличиваю, я согласна, это звучит невероятно, но я уверяю вас, что никогда и нигде раньше не испытывала такого волнения, как в этот момент, и даже в тот последний год, когда английский посол сидел у меня по правую руку. Его звали сэр Дуглас Вестморленд, никогда я этого не забуду. Поэтому я благодарю вас еще раз от всего сердца и надеюсь провести среди вас еще многие счастливые годы.
Вторично парадная зала сотряслась от восторженных кликов, а госпожа Жандрон схватила второй апельсин и сунула его к первому в бархатную сумочку. Теперь общее ликование перешло в дружный хохот, и старуха смеялась вместе со всеми, полагая, что радость вызвана речью госпожи Дюмулен.
— Чудесная погодка сегодня, вам не кажется? — спросил господин Брюло, обращаясь к госпоже Жандрон.
— Конечно, мой друг, конечно, — ответила старуха. — Отличная.
— Так. А мне кажется, что собирается гроза, — многозначительно произнес Брюло.
— Вы так думаете? — спросила госпожа Жандрон, не выпуская из виду вазу с золотыми фруктами. — Ну что ж, гроза — это только гроза.
— Вы слышите, дамы и господа, — обратился нотариус к компании, — мадам утверждает, что гроза — это только гроза, а апельсин — только апельсин. Недурно сказано? Какие перлы остроумия она рассыпает.
— Браво! Похлопаем госпоже Жандрон, — предложил Кольбер. — Все вместе: раз, два, три! Раз, два, три!
Все захлопали в такт. Госпожа Жандрон одобрительно кивнула: подобный знак внимания ей не оказывался уже много лет. Кольбер сделал лишний хлопок, и дамы моментально ухватились за это.
— Господин Кольбер, — сказала младшая из троих венгерок, с накрашенными губами, — вы можете искупить свою ошибку, угостив нас всех шампанским.
Судя по ее тону, действовать надо было немедленно, иначе разрешение возьмут назад.
Госпожа Брюло взглянула на Кольбера, и он встал. Опершись руками о стол, он сказал с улыбкой, выражающей высшую степень скромности:
— Дамы и господа! Я охотно отзываюсь на знак, поданный мне только что столь грациозно королевой Венгрии, вследствие чего имею честь угостить компанию бутылкой шампанского.
— Браво, да здравствует наш Кольбер! — воскликнула госпожа Брюло, и все ее поддержали.
Госпожа Жандрон взяла третий апельсин. В вазе осталось девять.
— Господин Кольбер, — предупредила молодая венгерка, — если вы еще раз вздумаете провозгласить меня без моего согласия королевой Венгрии, я, пожалуй, потребую от вас вторую бутылку.
Чисто случайно она коснулась коленкой ноги Кольбера, который при этом глубоко вздохнул.
Госпожа Брюло вовремя углядела опасность.
— Без глупостей, — шепнула она ему, и Кольбер взял себя в руки.
Госпожа Брюло позвонила, и как по волшебству появилась Луиза с заказанной бутылкой шампанского.
— Принеси еще бутылку, Луиза, — распорядился нотариус. — Дамы и господа, я считаю своим долгом последовать благородному примеру господина Кольбера и надеюсь, что вы примете бутылку и от меня тоже.
— Ты хочешь меня разорить, муженек? — спросила госпожа Брюло, шаловливо грозя ему пальцем.
— Разорить тебя? Ну нет, дорогая, — возразил нотариус. — Разориться самому ради тебя — на это я готов.
— Какой у вас галантный супруг, госпожа Брюло, — одобрительно заметила именинница.
— Да, если бы он всегда был таким. Увы! — вздохнула госпожа Брюло, с упреком взглянув на своего старого сожителя.
— Разве ей угодишь, — сказал Брюло. — Должен тебе заметить, дорогая, что нотариусы не могут без конца расточать сладкие комплименты. Это не согласуется с достоинством их звания. Но никто не запрещает им быть любовными с дамами, хотя последние и не могут выступать свидетелями на суде.
Между тем Луиза принесла вторую бутылку, и теперь можно было наполнить четырнадцать стаканов. Больше всех налили госпоже Жандрон, так как Брюло рассчитывал, что добрый глоток шампанского придаст ей еще больше смелости.
Все встали, чтобы чокнуться, кроме старухи, которая не могла подняться, пока, ее вместе со стулом не отодвинут от стола. Впрочем, и она взяла свой стакан, чтобы поднести его ко рту, но, не пронеся и полпути, вылила половину на скатерть.
— Ах, черт возьми, — сказал Брюло, с сожалением посмотрев на пятно. — Ортанс, помоги ей, не то она прольет и остальное. Дамы и господа, я еще раз пью за здоровье нашей уважаемой именинницы, а также за здоровье госпожи Жандрон, старейшей обитательницы «Виллы» и воплощение честности и добропорядочности, что вам хорошо известно, за здоровье всех дам, за здоровье господина Кольбера и всех мужчин, — закончил он, бросив многозначительный взгляд на Книделиуса, Асгарда и Грюневальда.
Опять все громкими возгласами выражали одобрение, а Чико стал фыркать на госпожу Жандрон, словно кот.
Грюневальд незаметно ощупал свой карман и тихонько спросил что-то у Асгарда.
Тот всем своим видом выразил полное согласие.
— Говорите вы, — сказал норвежец.
— Мадам, — произнес Грюневальд, — господин Асгард и я в свою очередь просим принять от нас по бутылке шампанского.
— Да здравствуют Норвегия и Германия! — выкрикнула мадемуазель де Керро.
Между тем Книделиус что-то обдумывал. Потом он едва заметным жестом показал на одну из пустых бутылок и при этом вопросительно посмотрел на госпожу Брюло. В ответ она подняла семь пальцев, и Книделиус утвердительно кивнул.
Луиза вновь явилась на звонок, и госпожа Брюло заказала три бутылки.
— Как жаль, что господин Мартен сегодня не с нами, — сказала именинница.
— Он уехал с генеральным директором «Лионского кредита» в Шартр, — сообщила хозяйка.
— Чтобы основать там компанию для различных работ, — пояснила Мария.
— Вот как. Очень интересно, — сказала госпожа Дюмулен. — А какого рода работы, осмелюсь спросить?
— Да, что за работы? — спросила Мария, обращаясь к матери.
Та что-то ответила по-польски, что, видимо, должно было означать, что она тоже не помнит.
— Не имитационные… — вслух вспоминала Мария, — и не импортационные… нет, какие-то другие. Как странно. Слово у меня на языке, а выговорить никак не могу.
— Что-то насчет воды, — сказала мать.
— Так, может быть, ирригационные работы? — спросила госпожа Дюмулен.
— Именно! — в один голос сказали мать и дочь. — Чтобы организовать компанию для ирригационных работ.
— Я так и думала, — продолжала госпожа Дюмулен. — Это исключительно интересная область. В Иране этим много занимались. Взять хотя бы Тегеран. Так вот, с этой стороны была пустыня, и там постоянно в разных местах занимались ирригационными работами.
Своим ножом она чертила на белой скатерти карту Ирана.
Господин Брюло задумался. В окрестностях Шартра он знал равнину под названием Бос. Может быть, это там понадобилась вода? Но почвы там и без того на редкость плодородны, просто земля обетованная. А может быть, это где-нибудь к юго-востоку от Шартра; он-то знал только юго-западную часть… Кроме того, положение могло измениться с тех пор, как он переехал в Париж.
— Вы, кажется, вернулись с Явы? — обратилась госпожа Дюмулен к своему соседу.
— Да, мадам, — ответил Книделиус, щеки которого, уже покраснели.
— Там, разумеется, тоже ведутся ирригационные работы?
— Немного.
В его голосе слышалось: «Ради бога, не заводи разговор об этом проклятом острове».
Стаканы были наполнены снова, и теперь выпили за успех ирригационных работ. Госпожа Жандрон взяла четвертый апельсин.
