Избранные произведения - Пауль Хейзе
«Постойте, — он испуганно схватил меня за руку. — Уж не хотите ли вы сказать…»
«Ни в коей мере, — поспешно продолжал я. — Ничего, что могло бы бросить тень на вашу честь. Никто во всей Пизе не сможет сказать плохого о вашей супруге, и она с чистой совестью уступила мне одну из ненужных ей более комнат. В Германии у меня осталась невеста, и я даю честное слово, что в Пизе меня занимали вовсе не любовные приключения».
Пристальный взгляд синьора Карло говорил о том, что былая страсть еще не совсем угасла. Но когда я рассказал ему о моей книге про падающие башни, он успокоился, поняв, что имеет дело с законченным глупцом. «Я хочу вам верить, — сказал он, — но посоветуйте, что мне сейчас делать? Я всю жизнь был непрактичным человеком и занимался лишь своим искусством».
«Знаете что, — ответил я, — я поеду в Пизу и подготовлю вашу жену. А то, если вы вдруг возникнете на пороге, нежное создание может до смерти перепугаться или, по меньшей мере, потерять сознание. Тем временем вы положете в чемодан ваши ноты и завтра же отправитесь следом за мной».
Композитор, все еще сидевший с понурым видом, счел это решение самым подходящим, и мы вскоре попрощались. Заплатив за обед, я пошел по узкой улочке к пристани. Уже смеркалось, и наконец-то стало прохладно. Я думал об этом невероятном розыгрыше и поражался тому, как хороша разбирался в людях друг синьора Карло. Было очевидно, что никакими другими средствами невозможно было заставить Лукрецию на десять месяцев расстаться с мужем. Но самым приятным для меня, несомненно, было предчувствие того злорадства, с каким я переступлю порог пизанской квартиры, вновь став свободным человеком, который под сенью падающей башни может безбоязненно слушать «Ah sin’ all’ ore».
Я уже начал искать на пристани лодочника, как увидел идущую навстречу даму под вуалью, которая при виде меня слабо вскрикнула. Продолжая думать о Пизе, я не обратил на нее внимания. Внезапно она схватила меня за руку, откинула вуаль и воскликнула: «Ах, изменник, думаете и здесь сбежать от меня?»
Можете представить себе мой испуг. «Лукреция!» — я был не в силах сказать еще что-нибудь, ибо сразу понял, как осложнила она все своей «находчивостью». Как вам это нравится? Решительная вдова поехала, желая на суше или на море отыскать меня. «Ради всего святого! — воскликнул я наконец и в смущении увлек ее в тень от стены. — Что вдруг пришло вам в голову, Лукреция? Вы же понимаете…» — «О, Фердинандо, — перебила она меня с патетичным жестом, — я бегу к вам за помощью! Дядя вернулся из Флоренции. В ярости он поклялся убить меня, если чужеземец, который вкрался ко мне в доверие за его спиной, не восстановит мою честь и не поступит, как подобает настоящему мужчине. Напрасно тетя пыталась смягчить его, он ни о чем не желал слышать, повторяя, что отыщет вас и потребует удовлетворения либо убьет, как разбойника. Что было делать мне, несчастной? Слезами и уговорами я вымолила три дня сроку, ибо внутренний голос подсказывал мне, что я сумею найти вас. В «Неттуно» я узнала, что вы поехали в Специю, а там видели, как вы отплывали в Портовенере. И вот, Фердинандо…»
«Вы появились, как будто специально, — сказал я. — Именно сейчас я собирался к вам в Пизу с известием, что вашему вдовству пришел конец».
«Правда? Это чудесно, поспешим же обратно. Я знала, что вы не стали бы компрометировать одинокую женщину, если бы ваши планы не были бы серьезны».
«Подождите, — остановил я ее. — Вам еще не все известно. Мертвые иногда оживают. Ваш благоверный сидит в трактире и шлет вам поклоны. Он жив, здоров и оба его уха в целости и сохранности».
Теперь настал ее черед онеметь. Она уставилась на меня так, словно я рассказывал ей сказку из «Тысяча и одной ночи». Не теряя времени, я вкратце поведал все, что сам знал. «А в доказательство того, что я всегда желал вам только добра, — произнес я под конец, — советую сейчас же пойти к мужу и сказать, что до вас дошел слух, будто он в Портовенере, и вы поспешили сюда. Этот человек любит вас и поверит вашему рассказу. Черкните несколько строчек дяде, чтобы успокоить его. Если опасаетесь соседских пересудов, то устройте себе небольшое свадебное путешествие, а когда вернетесь, сплетники уже умолкнут. Разумеется, на мою скромность вы можете положиться. Я буду вам вечно признателен за то, что вы посчитали меня достойной заменой вашего замечательного мужа».
Было забавно наблюдать, как во время этого наставления на ее лице отражалась целая гамма чувств. Но самой выразительной была маска церемонной вежливости, которую она надела, успокоившись под влиянием моих слов. «Ну ладно, — произнесла она. — Желаю вам приятного путешествия!» Она милостиво махнула рукой, давая понять, что я могу уходить. Затем набросила вуаль и горделиво пошла по переулку на встречу с дорогим Карло. Не сомневаюсь, что она очень нежно приветствовала и очень непринужденно обманула его. О женщины! Самыми великодушными, изобретательными и очаровательными они бывают, когда у них нечисто на душе!
— Такова моя история о пизанской вдове, — сказал сосед, закурив новую сигару. — Что скажете? Годится для новеллы?
— Да хранят меня небеса! — воскликнул я. — Так я себя порядком «скомпрометирую». Да и какой немецкий читатель поверит такой невероятной истории?
— Может быть, — отозвался он. — Но в этом виноваты вы сами. Вы же постоянно пишете, будто женщины по ту сторону Альп (мы тем временем уже оставили позади Мон-Сени и спускались к Савойе) сделаны из другого теста и совершенно отличаются от прекрасного пола в Германии. Разве эта история не могла бы приключиться в нашем дорогом отечестве?
— Что? — в изумлении воскликнул я. — Вы серьезно полагаете….
— Пожалуй, за исключением истории с ушами, — невозмутимо заявил он. — У нас, слава Богу, полиция хорошо следит за порядком, и мошенники отрезают в крайнем случае кошельки. Но что касается вдов…
В этот момент дилижанс остановился у станционной гостиницы, нам пришлось выйти и прервать разговор, который мог принять весьма рискованный оборот.
1865 г.
ПОСЛЕДНИЙ КЕНТАВР
На колокольне Фрауэнкирхе[31] пробило полночь. Я возвращался из компании, где вялую, скучную беседу безуспешно пытались оживить при помощи
