Избранные произведения - Пауль Хейзе
Однако ночью меня подстерегало новое испытание, и очень серьезное. Только представьте, какой спектакль устроила Лукреция! Я быстро заснул в надежде на счастливое избавление. Но около полуночи меня разбудил яростный лай собачонки и внезапный свет. У моего изголовья стояла прекрасная вдова в довольно сомнительном одеянии. Вы смотрели «Сомнамбулу» или «Фра-Дьяволо»?[24] Видимо, от одной из этих опер у моей примадонны сохранился костюм, в котором она и предстала передо мной — белая нижняя рубашка с вышивкой. Ее волосы были распущены по красивым плечам, а лицо трагически искажено. «Что случилось?» — воскликнул я, приподнявшись. «Он явился ко мне, как живой, — прошептала она, — и все еще стоит у моей постели. Я чуть не умерла от страха и теперь не решусь войти обратно!» «Что за выдумки! — строго сказал я. — Это был сон, Лукреция. Ложитесь спать и оставьте меня в покое». «Нет, нет, — возразила она, — пойдемте со мной, и вы сами все увидите». Она порывисто схватила мою руку, недоставало только, чтобы она начала петь, как в театре. Но я рассердился не на шутку. «Хорошо, — ответил я, — сейчас встану и пойду с вами. Если призрак в самом деле стоит около вашей постели, я прогоню его. Но если я никого не обнаружу, то мне, к огромному сожалению, придется покинуть вас, Лукреция, ибо я питаю врожденную неприязнь к лунатикам». С этими словами я сделал вид, что встаю. Но вдова решила, что лучше прекратить спектакль. Тряхнув черными волосами, словно отказываясь от моего предложения, она махнула на прощание прекрасной белой ручкой и исчезла.
Несмотря на досаду, я от души рассмеялся, а затем заснул вновь. Но эта неприятная история, конечно, только укрепила мое решение тайно сбежать. Со дня на день ожидался приезд дяди, а кто знает, что она ему обо мне писала, и насколько «скомпрометированной» считает свою племянницу почтенный господин?
Утром я, как ни в чем не бывало, немного порисовал, а потом, когда улицы оживились, вышел из дома с небольшим свертком под мышкой, в котором была часть моих вещей, и направился к «Неттуно». Таким образом за первую половину дня я перенес все имущество, и когда напоследок упаковал в большой жестяной цилиндр чертежи и наброски, комната выглядела как обычно, поскольку я оставил коварному врагу в качестве трофеев старый чемодан, несколько пустых папок и туалетные принадлежности. Квартирная плата была внесена за месяц вперед.
Можете представить, как кружило мне голову чувство свободы по дороге в Специю. Я ощущал себя, словно бежавший из тюрьмы, где был приговорен к пожизненному «Ah sin’ all’ ore». Пейзаж за окном был великолепен, и в другое время я, без сомнения, расстроился бы, что быстро еду на поезде. Но если вы оставите позади навязчивую вдову, то любая поездка покажется медленной. Лишь приехав поздно вечером в Специю и остановившись в гостинице «Кроче-ди-Мальто», я почувствовал себя в безопасности и со спокойным сердцем поужинал и заснул. В комнатке стоял маленький стол, на котором с трудом можно было написать полстранички. Но человеческая природа все-таки удивительна: он чрезвычайно понравился мне своей миниатюрностью и я не мог без страха вспомнить того великана, что завлек меня в сети Армиды.[25] На следующее утро я проснулся таким счастливым, каким не чувствовал себя уже несколько недель. Стоял чудесный день, светило яркое июньское солнце, а море было гладким как зеркало, так что я решил поплыть к старому гнезду рыбаков и пиратов — Портовенере, о котором мне много рассказывали друзья в Риме. Дул слабый встречный ветерок и старому лодочнику пришлось сесть за весла. Потребовалось два часа, чтобы обогнуть мыс, и вот перед нами показались залитые солнцем обветшалые дома, живописная церквушка и остров Палмария. Надеюсь, вы тоже посещали этот удивительный уголок земли. Не правда ли, кажется, будто находишься на одном из тех скалистых берегов Салернского залива, где жили еще потомки греческих колонистов. Все вокруг было так необычно, казалось, время остановилось. И я не верил собственным глазам, идя по единственной улочке мимо ткавших, певших и болтавших женщин, которые в одних рубашках с распущенными волосами сидели перед своими домами и глядели на меня, как на вышедшее из воды чудо морское. А какая великолепная растительность: заросли алоэ на развалинах бывшего бастиона, кактусы вперемешку с виноградом и оливой в садиках за серыми домами и гигантские смоковницы! После месяца скитаний по Тоскане это было как возвращение в рай. Я без устали блуждал по переулкам и, забравшись в старую церквушку, любовался сквозь пустые оконные проемы прибоем у невысоких скал. Потом лег в высокую траву в тени бастионной стены, глядя на проплывающие корабли. Казалось, именно так все и было тысячу лет назад, несмотря даже на клубы дыма, поднимавшиеся из труб парохода. Я настолько позабыл про настоящее, что недавнее приключение представлялось давно минувшим, и я даже не мог сразу припомнить имя вдовы.
В конце концов голод заставил меня спуститься в поселок, и, походив туда-сюда между двух домов с вывесками «гостиница» и «трактир», я выбрал последний, перед которым несколько солдат пили лимонад и играли в карты, предпочтя его гостинице, вокруг которой кишели матросы. Думаю, обстановка в обоих трактирах одинаково оставляла желать лучшего. Но добродушная хозяйка указала мне на лестницу, ведущую в «салон», пообещав через пять минут принести обед. Наверху, пока молчаливая хозяйская дочь накрывала на стол, я разглядывал висевшие на стенах картины в рамочках: несколько французских гравюр на стали из истории Поля и Виргинии,[26] Мадонна с наклеенными золотыми сердечками и итальянские национальные святые: Кавур,[27] Гарибальди[28] и честный король.[29] Слева в комнате была еще одна дверь. Я машинально взялся за ручку, но вошедшая хозяйка испуганно стала делать знаки, чтобы я отошел от двери. Я извинился, сказав, что хотел узнать, нельзя ли здесь переночевать. «Нет, нет, — поспешно ответила она, — комнаты нам самим нужны». Впрочем, меня не очень соблазняла мысль поселиться
