Геннадий Русский - Блатные сказочки
Дайте, бабоньки, высказаться, право. Понимаю, что накипело у вас. Верно, любовь - ваше это дело, женское. А кто знал ее из вас? Не по той дорожке жизнь вас повела. Вот одна бабонька говорит, что по ее так любовь - это муж и детишки, а другая вот считает, что любовь - это не семья вовсе, и не хочет она пеленки стирать, а надо ей, чтобы любил ее человек так, чтоб на все для нее был готов, а муж или не муж, ей все равно. Я-то по-своему полагаю, что каждая из них права, а права потому, что любовь-то, как они верно понимают, не просто тел сближение, а душ. Иная из вас, вот как та, молоденькая, многих успела познать, а никого не любила. Значит, в душе дело, в тяге одной души к другой, нам неведомой силой вложенной. А вот что это за дар небесный, объяснять вам не стану, а расскажу лучше одну давнюю историю, столь давнюю, что не о всем мы знаем в точности и должны догадываться, назовем же ее -
О ЖЕНСКОМ СЕРДЦЕ
Жила в земле галилейской одна женщина, занималась она ремеслом, многим из вас знакомым, попросту говоря, была она блудницей, а жила она в городе Магдале и звали ее... ну да, та самая Мария Магдалина.
Как-то поздним вечером стоит она на пороге убогого своего жилища, ожидая, что какой-нибудь человек за малую мзду купит на потеху ее тело. Но невелик был городок, жили в нем люди богобоязненные, в законе твердые, а закон Моисеев заповедовал им: «Не должно быть блудницы из дочерей Израилевых». Сторонились блудницы, как падали смердящей, доброе слово сказать ей почитали зазорным. Тем и жила она, что давали проезжие римские солдаты.
Так стоит она вечерним часом и видит - идет человек. Показалось ей в надежде, что к ней он, но нет, не так идет, как другие, тайно крадущиеся. Одет бедно, идет задумавшись. Подошел, поднял взор - дивным сиянием наполнил тот взгляд душу - и сказал: «Мария, радуйся!» - и прошел мимо.
Поразили эти слова бедняжку, и застыла она в оцепенении: откуда незнакомец знает ее имя? и кто он такой? - сказал так сердечно, ласково, как в жизни никто ей не говорил. Сладостно ей стало от излившейся в душу доброты, и бросилась она следом за прохожим, чтобы узнать, кто он, и отблагодарить своей любовью, не взяв платы, ибо нечем больше. Но исчез человек, будто его и не было.
Между тем странные слухи распространились в народе. Рассказывали о таинственном человеке, называемом Учителем. Он появляется то здесь, то там и везде творит невиданные чудеса. Говорили, что Он и есть Мессия, которого со страхом и надеждой ждет исстрадавшийся народ иудейский. Иные же, сомневаясь, говорили, что никакой это не Мессия, а сын плотника из Назарета, почему и зовется Назарянином, а известно: что путного может быть из Назарета? Рассказывали, что Он непохож на прежних пророков, что Он друг мытарей, грешников и всех отверженных, разделяет с ними трапезу и пьет вино, и никого из приходящих к Нему не осуждает, но всем творит добро. Так привели к Нему женщину, уличенную в прелюбодеянии, и Он отпустил ее с миром.
И затрепетало сердце Марии, и поняла она - Он это, Тот прохожий, что ласково приветствовал ее, горькую блудницу, мирскую подстилку, только Он один на всем свете мог так сказать.
Коснулась души Марии благая весть, но еще пребывала она в блуде и грехе и не могла оставить постыдного своего ремесла. Нечистый огонь пожирал ее тело, и видели богобоязненные люди, как бегала она с непокрытой головой, с распущенными власами по городским улицам и бесстыже предлагала себя мужчинам. Сердце ее ведало иное, коснулось его горнее дуновение, но плоть грешная, распаленная звала к утехам сиюминутным. Так и с нами многими бывает: знаем мы спасительную весть, а тонем в омуте соблазнов плотских, влекут нас быстротечные радости земные, а на душе с того тоска и оскомина похмельная, и чует человек, что обман это чувственный, скоротечный, и стремится душа к высшему, к радости и любви бесконечной, но недолго на том держимся, соблазн обуяет плоть, и снова падаем, и снова возвышаемся - в том вся жизнь наша грешная, человеческая...
Так и Мария-блудница. Вся измятая, испакощенная похотливой солдатней, стоит опять на пороге убогого своего жилища в вечерний час и, о жизни своей постыдной думая, заливается горючими слезами, и молит о невозможном, зная, что недостойна: чтобы Тот, Кто знает ее имя, снова прошел мимо. И стояла, горько плача, склонив голову - и вдруг запела душа радостью - вскинула очи: Он стоит рядом!
«Учитель! - встрепенулась Мария и простерла к Нему руки. - Я верила, что Ты придешь, хотя недостойна Тебя...» Учитель смотрел на нее, глазами излучая добро, и почувствовала Мария облегчение, словно исчезла дотоле мучившая боль. (А это был изгнан из нее первый бес.) «Учитель, я знаю, Ты друг бедных и презренных, не погнушайся убогим домом блудницы, войди!» Улыбнулся ей Учитель и, входя в дверь, чуть коснулся Марии краем одежды, и снова ощутила Мария облегчение своей души. (А это вышел из нее второй бес.) Вошел Учитель в убогое жилище блудницы, и будто светом невечерним озарилась ее каморка.
И снова встрепенулась душа Марии, и еще легче ей стало. (А это был изгнан третий бес.) «Учитель, не побрезгуй любовью жалкой блудницы...» Смотрит на нее Учитель, ничего не говоря, и освобождалась душа Марии, уходили из нее нечистые страсти-бесы. «Я все готова отдать Тебе за Твою доброту...» (И все легче, и легче ей.) «А что есть у блудницы, кроме ее тела... и души...» (И еще легче.) «Возьми же любовь мою, отныне, кроме Тебя, я никого не знаю!» И с этими словами пала она к стопам Учителя и оросила их жаркими слезами. Учитель ласково коснулся ее главы. И вышел из нее последний, седьмой бес, и очистилась она душой и телом, и ожила к новой жизни, и новым ликованием заликовала ее душа. «Восстань, Мария!» - мягко произнес Учитель. «Учитель, дозволь мне, недостойной, омыть ноги Твои и отереть их своими власами!» - «Еще не настало время». - «Как найти мне Тебя снова, Учитель?» - «Ты уже нашла».
И бросила Мария свой дом и вместе с другими благочестивыми женщинами пошла следом за Учителем.
Спаситель наш продолжал свое служение в Галилее, Самарии и Иудее, и множество народа следовало за Ним, привлеченные совершенными Им чудесами, но по маловерию своему скоро расточались, ибо жаждали непрестанных чудес и знамений. Лишь двенадцать избранных мужей постоянно оставались с Ним, и в отдалении следовала малая кучка избранных жен, среди них и Пречистая Матерь Его.
И подошло время прославиться Сыну Человеческому. Дотоле избегал он пределов Иерусалимских, зная, что иудеи ищут Его погубить. Твердой стопой ступил Он на свой Крестный Путь. Немощная плоть человеческая содрогалась перед предстоящими страданиями, но воля Отца вела Его. Только один Учитель ведал грядущее, не знали даже близкие ученики.
Лишь Мария чутким женским сердцем ощутила приближение страшного часа и, ведомая волей свыше, купила на скудные деньги свои миро, благоуханную жидкость, и вошла в дом, где находился Учитель. Пала она к Его ногам, омыла их миром и отерла своими власами. Изумлен был хозяин дома дерзостью блудницы, осмелившейся войти в его честный дом и совершить такое. Тем более неслыханной дерзостью это было, что нарушен был древний закон, ибо сказано: «Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господень». Но Учитель понял его помыслы и сказал: «Не суди так, Симон. Прощаются ей грехи, ибо она возлюбила много. Она совершила предреченное, приуготовив Меня».
Как было далее, все в мире знают, верующие и неверующие...
Ликовал народ, приветствуя Его, вступающего в Иерусалим, по легковерию своему видя в Нем ожидаемого Царя Иудейского, восстановителя крепости и силы Израиля. Смущены были первосвященники иерусалимские, опасались они, что народное одушевление навлечет на страну расправу римлян, и порешили, что, лучше чем гибнуть всему народу, пусть погибнет один. Так избран был ими жертвенный Агнец, и приняли они на себя невинную Кровь Его.
Распят был Спаситель Мира за весь род человеческий.
Столь страшно это было: Тот, Кто повелевал стихиями, шествовал по водам, утишал бурю, исцелял больных, воскрешал умерших, Кому все силы были подвластны, был предан, схвачен и позорно казнен, как самый последний злодей - столь невместимо ужасно это было, что оцепенели, онемели ученики Его и расточились. И они ждали, вступая в Иерусалим, высшего чуда, преображения Израиля и торжества Слова Его, и вот, казалось, все надежды рухнули. Даже их, одиннадцать верных, смутил сей исход. Казалось, Божественное Слово и Дело Учителя в униженном облике человеческом погибло на Кресте.
Роковые были это часы. Кто же остался из верных? Должна была в ком-то воплотиться малая, невероятная надежда. Не будь такого - горчичного зерна веры - кто знает, возгорелась бы Благая Весть? Кто-то должен был сохранить веру в своих сердцах. И чье сердце чище и отзывчивее женского?
Остались верные жены. Дотоле покорно и робко брели они следом за Учителем с учениками, не смели ни приблизиться к ним, ни участвовать в беседах и трапезах - не положено это было женщине в той стране. Кротко несли они свою участь, столь велика была их любовь к Учителю, и сберегли они в своих сердцах чистое семя веры. И теперь, когда расточились мужи, настал их решительный час!
