Заметки из винного погреба - Джордж Сентсбери
Между 1895 и 1915 годами я приобретал таким вот образом мелкие партии лучших вин разных годов, начиная с 1870-го, плюс несколько более ранних, и поместил в свой погреб дюжину-другую бутылок с лучшей продукцией 1896–1908 годов (перед тем как отказаться от содержания дома, я приобрел вино 1911 года, но не успел убрать его в погреб). Одно время у меня было пятьдесят или шестьдесят видов портвейна, хотя, как правило, не более дюжины бутылок каждого, а порой всего две-три. Когда настало время продавать погреб, обнаружилось, что финансовые последствия этого чудовищны; но за двадцать лет я получил много удовольствия. Вы можете постоянно сравнивать вина различных годов от одного поставщика, или одного года – от разных; хорошие вина заметно различаются по годам, но эти различия то малы, то велики, а потому возможности для различных сочетаний почти безграничны, и все эти пробы очень любопытны, даже если результаты неутешительны. Выяснять, что «1870-й» и «1873-й» неизменно заслуживают свою репутацию, более того, улучшают ее – вплоть до последней бутылки, когда слезы смешались бы с вином, если б не сознание, что оно испортится; видеть, что «1890-й» догоняет и превосходит «1887-й», изрядно переоцененный (как по мне); сопоставлять «1896-й» и «1897-й» от одного поставщика – опыт, интеллектуальный и чувственный одновременно, приносящий двоякую отраду.
Это доскональное и непрерывное «обследование», среди прочего, привело меня к заключению, что непоколебимая верность отдельных виноторговцев тому или иному поставщику – скорее заблуждение, и что привилегированное положение некоторых поставщиков, особенно Кокберна и Сэндменов, не всегда оправдано. Да, они и, пожалуй, еще один-два никогда не продадут вам плохих вин; но вы не получите и всего разнообразия хороших, того, которое станет доступным при расширенном круге поставщиков. Имея дело с Кокберном, я отдавал ему должное, и меня почти не разочаровывали Сэндмены, у которых я делал много заказов. Но, думается (хотя нет, совершенно точно), я не пил лучшего вина 1887 года, чем то, которое приобрел у Смит-Вудхауса; меня редко подводил Грэм, вина которого эксперты (или предполагаемые эксперты) высокомерно именуют «откровенно второсортными». Лучшим портвейном, купленным мною у поставщиков, был «Доу», особенно 1878 и 1890 годов; Уорр надежен едва ли не во всех случаях, Крофт – чаще всего. Мартинес и Оффли – громкие имена – не обманули моих ожиданий, как и Тэйлор, особенно в отношении некоторых сладких портвейнов. Но лучший из сладких, которые имелись у меня – это, наверное, «Кокберн» 1881 года. Хорошие экземпляры, в особенности «Зимбро», продавал Фойерхерд, но они не принадлежали к числу лучших; знаменитый «Рориш» от Копке, похоже, не очень понравился мне, ибо я не обнаружил его в своем каталоге.
Серьезного внимания заслуживает еще кое-что: обладатель стольких портвейнов разных годов от разных поставщиков твердо убеждается в том, что даже такое крепленое вино, как портвейн, может пострадать от длительного хранения. Я уже говорил об этом вскользь, теперь повторю определеннее: красное вино, по моему мнению, после пятидесяти с чем-то лет теряет свои качества. Разумеется, Барэм (о чем я забыл упомянуть в первом издании) говорил только о портвейне в этих строках:
Хорошо ли храненье такого вот рода:
Лет десять в бутылке и в бочке три года?
Но к кларету это относится в еще большей степени; правда, как я полагаю, слова поэта применимы к портвейну далеко не всегда – но чаще, чем принято думать. Лучшие портвейны, выделанные основательнее и тщательнее всего – 1851, 1863, 1870, 1873, 1878, 1881, 1887, 1890 годов, большинство произведенных в 1896 году и некоторые «1897-е» – вероятно, достигают поры расцвета между двадцатью и тридцатью годами. Но порой сложно предугадать, как они будут сохраняться. В завершение своей заметки расскажу о самом примечательном опыте, полученном в связи с этим. В начале 1900 года я купил у своих бристольских приятелей несколько небольших партий лучших на то время портвейнов, включая «1870-й» (действительно великолепный), «1872-й» и «1873-й». Кое-кому, может быть, знаком «1872-й», но по цене он тогда не отличался от намного более известного «1873-го», так что некоторое время я отдавал предпочтение первому и взял еще сколько-то бутылок; так продолжалось год или два. Но когда «1872-й» достиг тридцатилетнего возраста, стало очевидно, что более молодое вино превосходит его по живучести, и в последующие годы оно стало прекрасным как никогда, а более нежное «Вентозелло» 1872 года перестало улучшаться и даже слегка состарилось.
Вот и всё о «вине англичан», не считая постскриптума; конечно, мне хотелось бы поговорить о занятном «Доу», насыщенном по цвету, как портвейн, налитый в бутылку тридцатимесячным, но в остальном неотличимом от любого «тони»[41]; о портвейнах 1904 года, удивительно быстро созревавших (один такой, полученный мной от друга в Белфасте в том возрасте, когда он далеко не дотягивал до указанного Барэмом срока, мог бы превратить любого шиннфейнера[42] в добропорядочного гражданина); и о многом другом. Объединив две строчки Суинберна в одну, скажу: «Прошли они, как тени на бокалах» – бокалах, из которых их пили; но память о них и об испытанном тогда наслаждении остается [xi].
Прилагаю список портвейнов, стоявших у меня в то или иное время.
ПОСТАВЩИКИ и ГОДА
Замечания относительно перечня портвейнов
Следует отметить, что относительная частота, с которой упоминаются названия поставщиков, необязательно означает, что я высокого мнения о них: как уже говорилось, отчасти это объясняется пристрастием некоторых виноторговцев к определенным поставщикам. Прежде всего речь идет о Сэндменах и фирме «Силва и Козенс», хотя нечего говорить, что в обоих случаях я нашел вкус моих советчиков безупречным – особенно в первом из них. Кроме того, мне сообщили (не знаю, так ли это), что несколько лет назад компания «Доу», которую я в целом предпочитал остальным, перешла к «Силве».
Нечего говорить также, что вина неизвестного происхождения покупались исключительно из-за их достоинств. Портвейн урожая 1870 года, разлитый в бутылки в 1874-м, был очень любопытным, с «низкопробным» и даже «кабацким» нравом, но им определенно не стоило пренебрегать. Некоторые вина более поздних годов в полноразмерных бутылках, имевшиеся у меня, я так и не отведал, включая один-два «1896-х» и столько же «1897-х», плюс, по-моему, все портвейны 1900 года и более поздние. Но те, что были разлиты в пинтовые бутылки, оказались morigerant[43] – вплоть до названного выше «1904-го»; правда, у моих друзей они были лучше,
