Арнольд Беннет - Отголоски войны

Судья и репортеры тотчасъ же отмѣтили, что убитаго звали Генри.

— А вы давно стали его невѣстой?

— Я переѣхала въ Угловый Домъ 11-го октября.

— Черезъ день послѣ того, какъ тамъ поселился капитанъ? — вставилъ судья.

— Кажется. Я капитану сразу понравилась. Онъ ничего не говорилъ, — онъ вообще былъ неразговорчивъ, — но я сразу это замѣтила. Поэтому я при первомъ удобномъ случаѣ сказала ему, что я похоронила уже трехъ мужей. Это его не охладило. Я по его глазамъ видѣла, что онъ влюбленъ. Онъ какъ-то узналъ, что я по утрамъ хожу гулять въ садъ по близости, и сталъ приходить туда вслѣдъ за мной. Потомъ онъ заболѣлъ. Я ухаживала за нимъ немного, но такъ, чтобы никто не зналъ. Въ пансіонахъ нужно вести себя крайне осторожно, чтобы не пошли сплетни. Никто не видалъ меня поэтому въ его комнатѣ. Потомъ онъ сдѣлалъ мнѣ предложеніе. Говорилъ, что ни въ кого не влюблялся съ тѣхъ поръ, какъ жена его умерла — двадцать лѣтъ тому назадъ. Онъ спросилъ, согласна ли я соединять свою судьбу съ нимъ — и я согласилась. Тогда онъ поцѣловалъ меня, и у меня выпалъ гребень изъ головы; я наступила на него, и одинъ зубецъ отломался. Вотъ вамъ объясненіе находки; я предпочитаю сказать сама — все равно такія вещи обнаруживаются рано или поздно — и въ моемъ щекотливомъ положенія лучше ничего не утаивать.

— Когда онъ вамъ сдѣлалъ предложеніе?

— Въ прошлый понедѣльникъ.

— Т.-е., за день до его смерти?

— За день до того, какъ его убили! — горестно воскликнула м-ссъ Оппотэри. — Затѣмъ наступило молчаніе.

Обнаружившаяся идиллія произвела странное впечатлѣніе на всѣхъ присутствующихъ. Она казалась такимъ необычайнымъ смѣшеніемъ трагизма съ величайшимъ комизмомъ, что хотѣлось въ одно и то же время и смѣяться, и плакать.

— Какъ долго онъ ухаживалъ, прежде чѣмъ сдѣлалъ предложеніе? — спросилъ судья.

— Мы полюбили другъ друга съ первой минуты, — сказала женщина съ морщинистымъ лицомъ, которая воплощала для капитана Поликсфена всѣ чары женственности. И она сказала это такимъ голосомъ, что никто изъ ея слушателей не посмѣлъ шевельнуть мускуломъ.

— Подозрѣваете ли вы кого-нибудь въ убійствѣ капитана? — спросилъ судья.

— Да, — отвѣтила она, — я знаю, кто его убилъ. Генри былъ капитаномъ на «Волгѣ», которая совершала рейсы въ Одессу.

— Какому обществу принадлежитъ «Волга»?

— Не знаю я. Откуда мнѣ знать? Вы, мужчины, должны съумѣть сами разобраться. Пароходовъ «Волга» не сорокъ штукъ, я полагаю? — Она сказала это оскорбленнымъ тономъ.

— Продолжайте, — сказалъ судья.

— Пароходъ его былъ въ одесскомъ порту, когда тамъ происходили безпорядки, и на него прибѣжалъ, ища защиты, офицеръ, котораго преслѣдовала толпа… Вожаки толпы потребовали отъ капитана его выдачи, но капитанъ не выдалъ его. Не таковскій онъ! Тогда капитанъ получилъ извѣщеніе отъ тайнаго общества о томъ, что онъ приговоренъ къ смерти. Я увѣрена, что капитанъ убитъ кѣмъ-нибудь изъ революціонеровъ. Я знаю это навѣрное.

— Какія у васъ основанія это думать? — спросилъ судья.

— Я прокралась въ комнату Генри сейчасъ послѣ того, какъ онъ вернулся домой, часовъ около девяти. Я хотѣла посмотрѣть, не повредила ли ему прогулка; въ комнатѣ его былъ какой-то молодой человѣкъ — иностранецъ по виду. И Генри мнѣ сказалъ: «Мнѣ нужно переговорить съ этимъ господиномъ, м-ссъ Оппотэри». Молодой человѣкъ поклонился мнѣ на иностранный манеръ, и я вышла. Не думала я въ эту минуту, что можетъ случиться недоброе!

— Вы не видѣли, какъ ушелъ, этотъ таинственный незнакомецъ?

— И не видѣла, и не слышала. И больше я уже не видѣла капитана въ живыхъ!

— Вы не слышали никакого шума?

— Никакого. И уже не видѣла капитана больше въ живыхъ! — повторила она, поднося къ глазамъ платочекъ съ черной каймой.

— Я вамъ очень благодаренъ за ваше показаніе, — сказалъ судья. — Если у васъ нѣтъ ничего другого, что вы могли бы разсказать намъ, то вы можете идти.

— Простите, еще одинъ вопросъ, — сказалъ старшина присяжныхъ. М-ссъ Оппотэри обернулась къ нему съ видомъ разъяренной тигрицы. — Капитанъ не боялся, что его могутъ убить?

— Дѣлалъ видъ, что не боялся, — отвѣтила м-ссъ Оппотэри.

Она оставила свидѣтельское мѣсто; и видъ ея, и ея показанія навели ужасъ на судью, на присяжныхъ и на публику. Нѣкоторые считали, что смерть спасла капитана отъ еще большаго несчастья, если онъ дѣйствительно собирался жениться на м-ссъ Оппотэри.

— Еще одинъ свидѣтель, сэръ, — сказалъ приставъ, подходя къ судьѣ. — Только-что пришелъ.

— Кто онъ такой?

Очень прилично одѣтый молодой человѣкъ, очевидно служащій изъ Сити, поднялся и обратился къ судьѣ.

— Мои принципалы поручили мнѣ поспѣшить сюда, чтобы предложить вамъ, господинъ судья, ту помощь, которую они могутъ оказать вамъ.

— А кто ваши принципалы?

— Фаркаръ и Грэмъ изъ Канонъ-Стрита, судовладѣльцы-собственники «Волги» и двухъ другихъ пароходовъ.

— Приведите его въ присягѣ,- сказалъ судья.

Новый свидѣтель назвался Ланцелотомъ Спригъ, служащимъ фирмы Грѣмъ, Фаркаръ и Грэмъ.

— Покойный капитанъ Поликсфенъ состоялъ на службѣ у вашей фирмы? — началъ допрашивать судья.

— Да, онъ служилъ у насъ. Но послѣ послѣдняго путешестія онъ ушелъ со службы.

— Когда это случилось?

— Недѣль семь тому назадъ.

— Онъ долго у васъ служилъ?

— Нѣсколько лѣтъ. Мои принципалы были довольны имъ.

— Онъ отказался только потому, что уже хотѣлъ уйти на покой?

— Да. По крайней мѣрѣ, онъ не называлъ другой причины.

— Какихъ онъ былъ лѣтъ?

— Я полагаю, что ему было за шестьдесятъ.

— Значитъ, у него были кое-какія сбереженія, если онъ могъ оставить службу?

— У него было двѣ тысячи фунтовъ, положенныхъ въ наше дѣло. Онъ получалъ хорошіе дивиденды. И мои принципалы были поражены не только его внезапнымъ отказомъ отъ службы, но и рѣшительнымъ требованіемъ сейчасъ же вернуть ему весь капиталъ. Когда ему сказали, что нельзя сразу вынуть деньги безъ большой потери, онъ былъ очень огорченъ. Ему хотѣлось во что бы то ни стало какъ можно скорѣе получить всѣ свои деньги. Онъ нѣсколько разъ приходилъ къ намъ за ними. Наконецъ, мы удовлетворили его. Двѣ тысячи фунтовъ были ему выданы, и у насъ есть его росписка.

— Когда это случилось?

— Во вторникъ, часовъ около трехъ.

— Вы заплатили ему чекомъ?

— Да, сначала чекомъ. Но онъ былъ чудакъ во многихъ отношеніяхъ, и не любилъ чековъ. Онъ потребовалъ, чтобы ему вручили деньги банковыми билетами. Мы тогда попросили его сдѣлать надпись на чекѣ, и послали человѣка въ Лойдъ-Банкъ взять деньги по чеку до закрытія кассы. Часовъ около четырехъ мы передали капитану Поликсфену деньги въ билетахъ и, кромѣ того, двадцать-четыре фунта, шесть шиллинговъ и шесть пенсовъ золотомъ и серебромъ.

— Значитъ, онъ ушелъ отъ васъ съ этой суммой?

— Да.

Это показаніе произвело большую сенсацію.

— Вы записали нумера билетовъ?

— Конечно. Мнѣ поручено сказать, что только сегодня утромъ мы узнали изъ газетъ о случившемся. Мы понятія не имѣли объ убійствѣ капитана Поликсфена. Иначе мои принципалы предложили бы вамъ свои услуги уже вчера.

— Я очень благодаренъ вашимъ принципаламъ, — сказалъ судья съ легкимъ ироническимъ оттѣнкомъ въ голосѣ.

— Не за что, сэръ.

На этомъ кончилась роль Ланцелота Сприга въ судебномъ разбирательствѣ.

— М-ссъ Оппотэри! — позвалъ судья.

— Что вамъ угодно, сэръ? — Женщина въ траурѣ поднялась съ мѣста.

— Говорилъ вамъ покойный капитанъ о томъ, что получилъ болѣе двухъ тысячъ фунтовъ?

— Я его не видѣла наединѣ послѣ того, какъ онъ вернулся изъ Сити.

— Но онъ вѣдь вернулся до обѣда, по показанію м-ра Гильгэ. Развѣ вы не видѣли его за столомъ?

— Видѣла; но мы сидѣли — изъ предосторожности — всегда на противоположныхъ концахъ стола.

— Онъ никогда не говорилъ вамъ, что у него скоро будетъ такая сумма?

— Я никогда не вызывала его на разговоры о деньгахъ, — сказала м-ссъ Оппотэри. — Я не изъ-за денегъ согласилась стать его женой.

— И вы все-таки полагаете, несмотря на показаніе судовладѣльцевъ, что его убійство — дѣло мести какого-нибудь тайнаго общества?

— Да, — сказала м-ссъ Оппотэри, и прибавила сердито: — двѣ тысячи фунтовъ были бы имъ полезны для революціи, я полагаю.

И всѣ присутствующіе подумали: «Вотъ необыкновенная женщина!»

— А что вы знаете объ исторіи съ кладомъ? съ Коко? Капитанъ съ вами объ этомъ не говорилъ?

— Ахъ, знаете ли, — пренебрежительно сказала м-ссъ Оппотэри, — это было невинное помѣшательство капитана. Я вышучивала это и только смѣялась надъ нимъ.

Ея глубокій голосъ странно дрожалъ въ густо заполненной людьми комнатѣ. Въ воздухѣ осталась дрожь и послѣ того какъ она замолчала и сѣла на мѣсто.