Эйно Лейно - Мир сновидений

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Имя Эйно Лейно действует в Финляндии как некий пароль. Когда говоришь финну, что пленен поэзией Лейно и переводишь его стихи, то после обязательных возгласов изумления и одобрения многие начинают декламировать наизусть отрывки из его произведений. Почти у каждого взрослого жителя страны Суоми есть любимые стихи Лейно, а некоторые его строки давно стали крылатыми. Произведения Лейно и песни на его стихи часто звучат по радио и с эстрады. О его жизни до сих пор ходит множество анекдотов и легенд. В чем причина этой неувядающей популярности?

Культура и история народа хранятся и развиваются в первую очередь в Слове и передаются от поколения к поколению через язык. И если поэт, как говорил Иосиф Бродский, является орудием языка, то Лейно — яркий тому пример: в его стихах финский язык зазвучал совершенно по-новому, финская просодия обогатилась новыми ритмами. Для него, кажется, не существовало формальных трудностей — он переносил все достижения мировой поэзии на родную почву, с одинаковым блеском используя разнообразную метрику и все возможные формы стихосложения: от сонетов, рондо и канцон до баллад в калевальском размере. Он переводил на родной язык и терцины «Божественной комедии» Данте, и ямбы немецких и шведских поэтов; В контексте развития национальной культуры это тем более значимо, что в силу особенностей исторического развития финский язык на протяжении многих веков был в своей стране пасынком, считался примитивным языком простолюдинов, на котором невозможно выразить все оттенки чувств. Официальный статус языка государственного он получил лишь при Александре II, в 1863 году. И то, чем стал для финской литературы-Лейно, сопоставимо разве что с тем, чем явился Пушкин для литературы русской. Лейно работал и в прозе: им созданы десятки романов, повестей и драматических произведений, он был блестящим публицистом и написал несколько тысяч статей для разных изданий; его книги по литературоведению не утратили значения и по сей день. Наследие Лейно составляет 16 томов. Но все же в первую очередь он — поэт, с дарованием поистине огромного масштаба, и думается, не находись фииский язык на периферии европейской культуры, поэзия Лейно еще _ при его жизни заняла бы достойное место в мировой литературе. В изобразительном искусстве и музыке, то есть в сферах искусства, не связанных со словом, соотечественники и современники Лейно — композитор Ян Сибелиус, певица Айно Акте, живописцы Аксель Галлен-Каллела, Хуго Симберг, Хелен Шефбек, архитектор Элиэль Сааринен, скульптор Вилле Вальгрен — снискали прижизненную мировую славу.

Время творческого расцвета поэта совпало с финским ренессансом: недаром конец XIX — начало XX века называют золотым веком финской культуры. В России та же эпоха известна как Серебряный век. Собственно, то был общеевропейский процесс, прерванный Первой мировой войной и русской революцией. Это время расцвета неоромантизма в литературе и искусстве; в Финляндии это течение вдобавок получает национальную окраску, — финские художники именуют себя национальными романтиками (кстати сказать, этот термин ввел в обиход именно Лейно в одной из своих критических статей). Для национального романтизма характерен интерес к фольклору; те же тенденции прослеживаются в искусстве Западной Европы и России, но финских художников привели к народным истокам не только поиски новых путей в искусстве. В Великом княжестве Финляндском это диктовалось социальными и внутриполитическими условиями: молодое финское искусство и литература таким образом противостояли и противопоставляли себя последовательным попыткам имперской России русифицировать страну. В творчестве Лейно тоже прослеживаются черты национального романтизма, но с таким же успехом его можно назвать и символистом. Лейно трудно классифицировать и наклеить на него ка-кой-то ярлык — он слишком многогранен.

Первый стихотворный сборник Эйно Лейно, «Мартовские песни», выходит в свет в 1896 году; автору всего восемнадцать лет. Он сразу же обращает на себя внимание и знатоков, и широкой публики необыкновенной мелодичностъю стиха, своей неповторимой интонацией. В 1897 году юный поэт путешествует по Восточной Карелии: тогда в среде художественной интеллигенции было своеобразной модой отправляться к «калевалъским истокам». В этой поездке он влюбился в крестьянскую девушку Анью из Мег-риярви. Что произошло между молодыми влюбленными — неизвестно: сама Анья, в интервью, данном уже в старости, утверждала, что ничего серьезного. Но Лейно помнил Анью очень долго. Вполне возможно, стихотворение «Песня Марьятты», опубликованное в том же 1897 году в сборнике «Ночная пряха», — отголосок этой встречи. Образ карельской Мадонны, всеми покинутой матери-одиночки, перекликается с последней, 50-й руной «Калевалы», правда, угол зрения у Лейно совершенно иной, его «Песня Марьятты» — гимн материнской любви. Из колыбельных, вошедших в сборник народных песен «Кантелетар», Лейно позаимствовал встречающуюся в них характерную и страшную деталь: мать призывает смерть к своему младенцу. Не знаю, есть ли что-то подобное в фольклоре других народов.

«Песня Марьятты» — одна из первых попыток Лейно осмыслить и воплотить народную поэзию в современном стихе. Позднее он начнет использовать метрику народных рун, так называемый калевальский размер, и достигнет подлинной виртуозности владения этим древним искусством. Его назовут «последним калевалъским поэтом». Пока же он ограничивается аллитерациями, анафорическими повторами в начале слов одной строки, что присуще именно народному финскому стиху и делает его таким завораживающим: «Keinutan kehtoa, laulatan lasta / vaulussa vem-melpuun». Структура русского слова, к сожалению, настолько иная, что эту звукопись невозможно воспроизвести адекватно, можно лишь пытаться приблизиться к этой напевности.

Первый цикл баллад в калевальском размере «Не1-kavirsia» («Псалмы Святого четверга») написан 25-летним поэтом летом 1903 года. Название цикла связано с церковным праздником, традиции которого восходят к языческим временам. Helatorstai, или Helkatorstai, в протестантском церковном календаре является одним из самых важных праздников — это 40-й после Пасхи день, когда Христос вознесся на небо. День этот всегда приходится на четверг. Само слово происходит от старошведского «haelghi» «святой». В этот день по деревне двумя рядами ходили девушки (маршрут их следовал рисунку креста), распевая «вирши*- песни как священного, так и мирского содержания. Лейно перенес эту традицию, в его время уже почти исчезнувшую, в свои баллады. Поэтому в переводе заглавия цикла я позволила себе отказаться от принятого в русских переводах наименования «Песни Троицына дня» и назвать цикл иначе: «Псалмы Святого четверга». Второй цикл «Псалмов» появился много позднее, в 1916 году.

Молодой Лейно, как и многие художники его круга, увлекался философией Нищпе. Аполлоническая природа творчества, пристальный интерес к личности, противопоставление индивидуума обществу — все это близко молодому поэту. Отголоски ницшеанства слышны в его произведениях до конца жизни: Лейно называл себя гладиатором, борцом. Самые яркие стихи, которые можно назвать ницшеанскими по духу, — «А годы идут все трудней и трудней», «Morituri», «Гимн огню», «Власть выбора».

Он писал также множество стихов на злобу дня: патриотических, сатирических и шуточных. Недаром одним из любимых его поэтов был Гейне. Некоторые из сатир Лейно не утратили остроты и по сей день, как, например, стихотворение-дразнилка «Кюльтюра». В нем высмеивается отечественная псевдоинтеллигенция, и авторская ремарка «на хельсинкском диалекте* — сама по себе насмешка и мистификация, ибо такого сюсюкающего диалекта на самом деле не существовало.

Жемчужина финской лирики — «Ноктюрн» создан летом 1903 года, одновременно с первым циклом «Псалмов». Поэт в то время был влюблен в свою будущую жену — Фрейю Шульц, красивейшую из девушек Гельсингфорса, «Ноктюрн» посвящен ей. Их брак, заключенный в 1905 году, оказался несчастливым и недолгим: уже через три года Лейно покинул жену и маленькую дочку Хелку. Вскоре Фрейя уехала жить в Париж, забрав дочь. С тех пор у Лейно практически не было дома: его уделом стали скитания по гостиницам, пансионам и чужим углам.

Столь же известная и любимая читателями «Элегия», написанная в 1908 году в Италии, полна тоски: былой радости жизни и азарта борьбы как не бывало. На пороге тридцатилетия для Лейно наступил некий кризисный период — и не только для него. В стране уже через пару лет после революционных событий 1905 года царила удушающая атмосфера. Тех, кто активно выступал за автономные права Финляндии, выдворяли из страны; патриотически настроенные интеллигенты, остававшиеся на родине, не имели возможности свободно высказываться. Лейно нажил немало влиятельных врагов своими бескомпромиссными статьями и фельетонами о театральной и литературной жизни Финляндии, но, кроме того, журналистская работа перестала удовлетворять его. Ему хотелось уехать из страны навсегда — или по крайней мере на какое-то время. Осенью 1908-го он отправился в длительное заграничное путешествие, причем не в одиночестве: по дороге к нему присоединилась его возлюбленная, поэтесса Онерва. И хотя, изрядно помучив его и себя, Онерва через несколько лет вышла замуж за другого, их любовь-дружба с Лейно продолжалась до самой смерти поэта и очень много значила для него. Онерва была его Музой, единомышленником и товарищем, она терпела странности Лейно и помогала продержаться в периоды безденежья. Богемная жизнь, алкоголь и неумение упорядочить денежные дела привели к тому, что, несмотря на всю свою известность и почти нечеловеческую работоспособность, Лейно часто сидел без гроша; особенно бедствовал он в последние годы жизни. Поэт умер 10 января 1926 года, не дожив до 48 лет. В последние год-два перед тем он тяжело болел, часто пребывал в глубокой депрессии и мало писал. Часть его произведений тех лет была утеряна в постоянных скитаниях с места на место. Последнее его произведение, автобиография «Картины моей жизни», осталось неоконченным. Леино начал писать, вернее, диктовать «Картины» осенью 1924 года. Первая часть вышла в свет через год. Книга пользовалась большим успехом и была почти сразу же переиздана, но на вторую часть у измученного болезнью Лейно уже не хватило сил; он успел надиктовать только три главы.