Семь престолов - Маттео Струкул
— Да, ваша светлость, я согласен с вашим планом.
— Примите ванну и отдохните пару часов, Гаспаре. Вас ждет серьезное испытание, — сказала Бьянка Мария, отпуская его.
Вимеркате удалился, и герцогиня, не теряя времени, села за письменный стол и взяла лист бумаги и перо.
Любезнейший мессер Антонио да Романьяно, я пишу к Вам с болью в сердце, вызванной кончиной моего супруга, Франческо Сфорцы, герцога Миланского. Причина, по которой я решила обратиться к Вам, однако, состоит в другом. Мне стало известно, что наемники герцога Савойского напали на моего сына Галеаццо Марию и его охрану неподалеку от Новапезского аббатства.
Можете себе представить, как напугало меня данное известие. Положение также усугубляет тот факт, что мой сын возвращался из Франции, куда он отправился, чтобы оказать помощь его величеству Людовику XI в войне против Карла Смелого.
У меня нет времени подробно останавливаться на этом вопросе, да это и ни к чему, но могу Вас уверить, что французский король едва ли будет рад узнать о том, какой прием оказали в Савойе его верному союзнику — новому герцогу Милана.
Я не намерена ни обсуждать причины подобного поведения, ни выяснять, почему банде разбойников вздумалось поджидать в засаде Галеаццо Марию. В настоящий момент мой сын и его люди заперты в церкви поблизости от Новалезского аббатства. Учитывая обстоятельства, я надеюсь, что Вы постараетесь убедить герцога Амадея IX решить этот вопрос.
Если этого не произойдет, боюсь, Савойю в самом скором времени ждет вооруженное столкновение с королем Франции и все вытекающие из этого последствия.
К этому, пожалуй, мне нечего добавить.
Бьянка Мария Висконти Сфорца, герцогиня Милана
Герцогиня перечитала письмо: кратко, прямо, убедительно. Она свернула лист и запечатала его сургучом.
Теперь оставалось только надеяться, что Галеаццо Мария продержится достаточно долго и что Антонио да Романьяно не забыл о ней.
ГЛАВА 103
ПАПСКИЙ ПРИМАТ
Папская область, дворец Барбо
Они находились в Зале карт, и Полиссена не могла отвести глаз от огромной карты мира, висевшей на стене. Вся комната поражала великолепием и роскошной обстановкой, так же как и предыдущая — Зал подвигов Геракла, где под деревянным кессонным потолком по всем четырем стенам тянулся невероятной красоты фриз, изображавший деяния мифологического героя.
В каждом зале можно было увидеть герб Пьетро Барбо: лев, стоящий на задних лапах, увенчанный кардинальской шапкой.
— Этот дворец станет символом влиятельности и могущества нашей семьи, матушка, — произнес Пьетро с нескрываемой гордостью. — Отсюда я буду выстраивать мою политику. Здесь вы королева Рима.
Полиссена покраснела и улыбнулась: покраснела, потому что чувствовала себя неловко среди такой чрезмерной роскоши, а улыбнулась, потому что была счастлива.
— Не переживайте, Пьетро, я привыкла довольствоваться и гораздо меньшим.
— Не сомневаюсь, матушка, вы очень скромны и наделены редчайшим умом и тактом. Однако Венеция больше не должна никого бояться. Вот почему я выбрал этот дворец рядом с церковью Святого Марка — чтобы ясно заявить о своей позиции. Я не намерен подчиняться власти концилиаристов, морочащих людям голову своими сумасбродными теориями. Также я не собираюсь уступать тем, кто желает дать преимущественные права на принятие решений коллегии кардиналов.
Я твердо решил вернуть примат понтифика как духовного главы, не жертвуя при этом и светской властью, которую всегда предполагала эта должность. Вот почему я работаю над тем, чтобы окружить себя людьми, которым могу безоговорочно доверять, и хочу устроить так, чтобы Джованни избрали кардиналом как можно скорее.
— Вашего племянника?
— Именно. Тогда и моей сестре Николозе больше не придется опасаться за свое будущее. Кроме того, как вы знаете, я уже назначил его аббатом монастыря Санта-Мария-ин-Сильвис в Сесто-аль-Регена. Чтобы дойти до статуса кардинала, я подготовил для него еще две комменды: Сан-Фермо-Пикколо в Вероне и монастырь Ди-Боско в Аквиле.
— Но ведь этими двумя монастырями прежде руководили вы!
— Верно.
— И вам не кажется, что это чересчур? — спросила Полиссена. Ей казалось, что эти решения слишком очевидно демонстрируют желание посодействовать родственнику.
— Вовсе нет! Разве не был понтификом мой дядя? И разве я не обязан ему своим положением? А я что должен делать? Бросить племянника на произвол судьбы? Никогда! Я делаю все это ради Кондульмеров и Барбо! Отец был бы доволен мной, надеюсь, и вы тоже.
— Конечно, — уступила Полиссена.
— Что же до моего кузена Марко, то его я сделаю кардиналом на следующей консистории, пока пусть побудет епископом в Венеции. И наконец, матушка, самое главное.
— Что же? — спросила Полиссена, слегка растерявшаяся от всех этих грандиозных планов.
— Хочу, чтобы вы стали моим личным советником. Поэтому прошу вас оставаться в Риме как можно дольше. Я подготовил этот дворец для вас. — Пьетро театральным жестом развел руки, будто желая охватить вею роскошную обстановку зала, в котором они находились.
Полиссена прижала руки к сердцу:
— В самом деле?
— Ну конечно! Кто справится с этой должностью лучше вас?
— Но я не думаю…
— Возражения не принимаются! — резко перебил понтифик. — Это уже решено.
Полиссена снова улыбнулась. Ей нравился решительный настрой Пьетро. Конечно, он очень любит выставлять себя напоказ и питает несколько чрезмерную страсть к роскоши. Но, с другой стороны, кто из нас без греха?
— В таком случае, — сказала Полиссена, — я выполню вашу волю, ваше святейшество.
— Я буду вам бесконечно признателен, — ответил Пьетро. — Вы не знаете, сколько ужасных интриг и заговоров здесь плетется.
— Могу себе представить. Потому и советую вам быть осторожнее.
— Именно для этого я прошу вас находиться рядом со мной. Не говоря уже о том, что я люблю вас так, как едва ли смогу любить кого-то еще.
Полиссена растроганно взглянула на него.
— Идите сюда, сын мой, — сказал она и, когда Пьетро подошел, заключила его в объятия.
— Если бы только Никколо видел нас сейчас, — заметила Полиссена.
— Он бы гордился нами, — ответил понтифик.
ГЛАВА 104
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Савойское герцогство, долина Ченискья, неподалеку от Новалезского аббатства
Они ждали уже четыре дня и в буквальном смысле слова умирали от голода. В первую ночь пленники обошлись без еды, а наутро собрали вместе все свои скромные запасы: немного вяленого мяса, засохший хлеб, кусок колбасы и еще чуть-чуть всякой снеди.
У Браччо Спеццато была фьяска с вином, и некоторое время они убивали время, отпивая по глотку. Галеаццо
