Семь престолов - Маттео Струкул
1466
ГЛАВА 99
ПОЛУМРАК
Миланское герцогство, дворец Бролетто-Веккьо
Бьянка Мария ужасно беспокоилась. Вот уже два дня Франческо был совсем плох, болезнь не отпускала его. Больше всего опасений вызывал даже не сильнейший отек ноги, которая к тому времени уже обрела цвет красного вина и размеры свиного окорока, а странная жидкость, сочившаяся из плоти. Врачи ничего не могли с этим поделать.
Герцог совсем ослабел, ужасная боль приковала его к постели, но гораздо сильнее Франческо мучило унизительное ощущение собственной беспомощности, и это подавленное состояние окончательно лишало его сил бороться.
Бьянка Мария знала, как тяжело ее супругу смириться со своим недугом. Осознание того, что он превратился в обессиленного и беззащитного старика, подкосило Франческо. Для истинного воина нет ничего хуже физической слабости, а кроме того, невозможность свободно двигаться напоминала ему о Филиппо Марии Висконти. Это герцогиня тоже понимала, хотя, конечно, муж, щадя ее дочерние чувства, никогда не позволил бы себе подобного сравнения.
Сегодня Бьянка Мария проснулась в холодном поту, ужасно напуганная. Ей снилась мать. Смерть Аньезе в прошлом году стала для герцогини тяжелым ударом. Внезапно она почувствовала себя одинокой и потерянной.
Это ощущение никак не покидало Бьянку, и вскоре она оказалась перед дверью в комнату Франческо.
Повинуясь ее приказу, гвардейцы пропустили герцогиню к супругу.
Внутри Бьянка Мария почувствовала сладко-горький запах разложения, испорченного мяса.
Запах смерти.
Не зная почему, еще ничего не разглядев, она поняла, что по ее щекам текут слезы.
В полумраке виднелась голова Франческо, утонувшая в подушках. Бьянка могла различить темную плотную массу его волос, почти полностью сохранивших свой черный цвет. Она отдернула кисейные занавески, и бледное, еще зимнее солнце осветило комнату слабыми лучами.
Бьянка Мария приблизилась к кровати супруга, чувствуя, как ужас сжимает ей горло. На несколько шагов ушла целая вечность. Она боялась прервать это ожидание и увидеть ужасную правду, как будто лишняя минута сомнений могла продлить Франческо жизнь.
Слезы полились из глаз еще сильнее. Бьянка Мария всхлипнула и зажала рот рукой.
— Франческо, — прошептала она.
Герцог не отвечал.
— Франческо, — повторила Бьянка Мария слабым голосом.
Ответом ей была ледяная тишина.
Теперь она ясно увидела, что муж не дышит: его грудь больше не поднималась.
Герцогиня сунула руку под тяжелые одеяла, она искала сердце. И, поняв, что оно больше не бьется, почувствовала, что теряет сознание.
Франческо Сфорца, герцог Миланский, был мертв.
ГЛАВА 100
КРОВЬ И ДОЖДЬ
Савойское герцогство, долина Ченискья, неподалеку от Новалезского аббатства
Его отец умер. Эта новость билась в висках в ритме бешеного галопа лошади, на которой он несся в сопровождении охранного отряда. Гаспаре да Вимеркате настоял, чтобы Галеаццо Мария позаимствовал одежду у одного из слуг Антонио да Пьяченцы, своего казначея. Так его труднее было узнать.
Они скакали во весь опор от самого двора короля Франции Людовика XI, откуда выехали, едва усталый гонец, по-видимому загнавший свою лошадь, чтобы добраться быстрее, сообщил печальную весть. Теперь они повторяли его путь в обратную сторону. Мать, собственноручно написавшая письмо, была убита горем, и Галеаццо Мария спешил к ней.
Посоветовавшись с Гаспаре, он решил ехать по дороге, ведущей через Альпы. Так они надеялись не попасть в когти к савойцам. Амадей IX, подстрекаемый своей тетей Марией, имел немало причин ненавидеть династию Сфорца, не в последнюю очередь потому, что именно Франческо помешал им в свое время захватить власть над Миланским герцогством.
Галеаццо Мария и его люди уже второй день скакали без остановок. Их лошади были измучены и блестели от пота, несмотря на холодный ветер. На губах животных выступила пена. Дорога через Альпы оказалась полной опасностей, многие участки были покрыты снегом, и часто приходилось спешиваться, чтобы кони не переломали себе ноги.
— Держитесь! — крикнул Гаспаре, стараясь не обращаться к Галеаццо Марии напрямую, чтобы не выдать его присутствие в отряде. — Мы уже проехали большую часть пути.
Рыцари переглянулись. До границы герцогства оставалось совсем немного, они уже приближались к Сузе. Но именно в этот момент воздух прорезала стрела, воткнувшаяся в грудь одного из тех, кто скакал рядом с Галеаццо Марией.
— Нас атакуют! — закричал Гаспаре.
Среди ледяных капель дождя и порывов ветра в воздух взмыл вихрь железных арбалетных болтов.
Снаряды со свистом проносились вокруг, миланцы едва успели хоть как-то закрыться щитами. Атака была слаженной и неожиданной. Вокруг раздавались отчаянные крики тех, кто не сумел защититься от града стрел.
Двое рыцарей повалились на землю. Еще один откинулся назад, соскользнул с лошади, но не смог высвободить ногу из стремени, и конь поскакал, волоча его за собой.
Галеаццо Мария в ужасе оглядывался по сторонам: непонятно каким образом, но нападавшие явно знали, кто он такой.
Тем временем показались люди, одетые в черное, кто на лошади, кто без. Они мгновенно окружили Сфорцу и его солдат, сбежавшись одновременно со всех сторон.
— Гаспаре! — закричал Галеаццо Мария. — Прорываем окружение и бежим к той церкви. — Он указал на здание вдалеке, едва различимое из-за дождя. Затем он из всех сил воскликнул: — Сфорца!
В ответ раздался дружный хор голосов. Рыцари обнажили мечи и послали лошадей в отчаянный галоп, надеясь прорвать кольцо неприятеля, ощетинившегося клинками.
До крови ударив шпорами своего коня, Галеаццо Мария разогнался как мог. Он надеялся, что его вороной жеребец сметет любого, кто окажется у него на пути. Враги в черном неумолимо приближались. Подъехав на расстояние удара, Сфорца дважды с силой рубанул мечом. Во все стороны брызнула кровь, но обращать внимание на это было некогда. Галеаццо Мария продолжал нестись вперед, не отрывая глаз от двери церкви — единственной цели этой безумной скачки.
Оказавшись у здания, он одним прыжком соскочил с коня, схватил его под уздцы и плечом толкнул массивную деревянную дверь, на его счастье оказавшуюся незапертой. Сфорца вбежал внутрь, таща за собой лошадь. Копыта стучали по полу, эхом отдаваясь в пустых нефах церкви. Галеаццо Мария спешился и, оставив коня успокаиваться, вновь кинулся к двери и распахнул ее. Он увидел Гаспаре да Вимеркате, несущегося во весь опор. Верный соратник был уже совсем близко, когда у его лошади подогнулись ноги: в нее попала пара арбалетных болтов.
Гаспаре прокатился по земле, быстро вскочил и побежал к двери, которую Галеаццо Мария продолжал держать открытой. Он тоже оказался внутри.
Через несколько мгновений к ним присоединились еще пятеро.
— Остался кто-нибудь? — спросил Сфорца.
— Нет, мессер, я последний, — отозвался Браччо Спеццато. С годами его борода окрасилась
