Семь престолов - Маттео Струкул
— Мессер Медичи… — вкрадчиво заговорил Диотисалви Нерони, взявшись за поводья лошади Лоренцо, как будто желая убедиться в том, что он никуда не сбежит. Фолгоре, его любимый конь с черной как уголь, блестящей шкурой, рванулся в сторону, потому что не переносил близости посторонних. Лоренцо успокоил его, похлопав по крепкой шее.
Нерони ничуть не смутился:
— Какая приятная неожиданность — встретить вас здесь! Куда вы направляетесь с таким скромным отрядом?
— Возвращаюсь из виллы в Кареджи во Флоренцию. Моему отцу нравится проводить время за городом и беседовать о литературе и философии с членами Платоновской академии.
— Конечно-конечно, — отозвался Диотисалви.
— Могу я поинтересоваться, кто этот благородный господин, что сопровождает вас?
— Эрколе д’Эсте, брат герцога Борсо.
— Вот как! Мой почтение, мессер.
Тот даже не удостоил Лоренцо взглядом, ограничившись кивком. Похоже, он был занят тем, что считал людей, сопровождавших Медичи.
Пока Лоренцо пытался придумать, как скорее закончить этот неприятный разговор, он заметил нечто, угрожающе блеснувшее среди деревьев, которые плотно стояли по обеим сторонам дороги. Значит, Нерони велел своим людям спрятаться в чаще, чтобы его отец со своей каретой и сопровождением оказался меж двух огней, если проедет здесь. Присутствие такого легендарного воина, как Эрколе д’Эсте, лишний раз напоминало о давней ненависти, которую Феррара питали к Флоренции.
— Прекрасно, мессер, — сказал Лоренцо. — В таком случае желаю вам хорошего дня.
Молодой Медичи хотел было пришпорить коня и продолжить путь, но Нерони снова сжал его поводья:
— Одну минуту. У меня к вам последний вопрос.
— Слушаю вас. — Лоренцо изо всех сил старался сохранить безмятежный вид. Его слова, казалось, на миг повисли в весеннем воздухе.
Нерони выждал перед тем, как задать свой вопрос, будто желая, чтобы тишина усилила напряжение, образовавшееся в результате этой якобы случайной встречи. Наконец он спросил:
— Ваш отец остался на вилле?
— Вовсе нет, — с готовностью ответил Лоренцо. — Он тоже выдвинулся во Флоренцию, наверное, скоро проедет здесь. Думаю, вы как раз столкнетесь с ним.
— Ах вот как. — В глазах Нерони на мгновение сверкнул огонек, в котором — Лоренцо готов был поклясться — читалось удовлетворение. — В таком случае не стану вас задерживать. Думаю, вы хотите поспешить домой и подготовиться ко встрече отца.
— Именно так. Мессер Нерони, — Лоренцо кивнул ему в знак прощания. — Мессер, — прибавил он, обращаясь к Эрколе д’Эсте, — мое почтение вам обоим!
Вырвав поводья из рук флорентийца, Медичи пришпорил Фолгоре и отправился дальше. Его люди последовали за ним.
Подождав, пока они отъедут на приличное расстояние, после нескольких крутых поворотов, когда никто уже точно не мог их услышать, Лоренцо поднял руку, привлекая внимание верного Браччо Мартелли, скакавшего рядом. Самый близкий его друг, заменивший старшего брата, которого у молодого Медичи никогда не было, Браччо проявил себя отважным и честным человеком, и между ними с первой встречи возникла искренняя симпатия. Медичи всегда хотел видеть его рядом с собой.
— Что вы думаете, друг мой? Они поверили?
— Это уже неважно: когда они увидят, что ваш отец не явился, то поймут, что вы их обманули.
— Это верно.
— Но будет слишком поздно.
— Точно.
— Вы великолепно сыграли свою роль. Настоящий мастер интриг! — усмехнулся Браччо.
— Вы преувеличиваете, друг мой.
— Это правда. Если бы они не купились, то не знаю, чем бы это все закончилось!
— Что вы хотите сказать?
— Вы отлично умеете обращаться со словами, Лоренцо, но что скажете об оружии? Если бы вы фехтовали хотя бы вполовину так ловко, как говорите, то, поверьте, никто не устоял бы против вас, — сказал Браччо и расхохотался.
Лоренцо последовал его примеру, а затем ответил:
— Мы можем это проверить.
— Что именно?
— То, как я владею мечом и пикой.
— Вот как! Договорились.
— Скажите мне когда и где.
Браччо внимательно посмотрел ему в глаза:
— Через два года, в этот же день. На площади Санта-Кроче, во Флоренции.
— По какому поводу?
— По поводу моей свадьбы!
— Так вы женитесь, старый нечестивец? — с удивлением спросил Лоренцо, не скрывая радости.
— А что? Вы в этом сомневались?
— Никак нет. Значит, все решено. Дайте руку!
Пожимал правую руку Браччо, Лоренцо подумал, что только что справился с очень важным заданием. И если доброе начало-половина дела, то, похоже, в их жизни не будет недостатка в приключениях.
— По крайней мере, у вас есть время потренироваться, — сказал Браччо.
Оба юноши снова засмеялись, а затем пришпорили коней и поскакали галопом в сторону Флоренции.
ГЛАВА 106
ПОДКРЕПЛЕНИЕ
Миланское герцогство, замок Сфорца
Галеаццо Мария был вне себя от ярости. Он находился в оружейном зале вместе с Браччо Спеццато и Гаспаре да Вимеркате. Потрясенный Чикко Симонетта наблюдал за герцогом с безопасного расстояния: тот только что пробил железный панцирь, ударив по нему боевым цепом.
— Проклятье! — кричал Галеаццо Мария. — Этот болван Борсо д’Эсте вздумал воевать с Медичи? С моими самыми верными союзниками? Он что, думает, что я все тот же мальчишка, что гостил у него много лет назад?
— Нет, он так не думает, — ответил Чикко. — Его действия означают прямое объявление войны.
— В таком случае, — отозвался Галеаццо Мария, который с трудом переносил высокомерие советника своего отца, но понимал, что этот человек ему необходим, — мы будем воевать. Не можем же мы оставаться в стороне. Сколько людей прислал Борсо?
— Больше тысячи, — ответил Симонетта. — Во главе он поставил своего брата Эрколе, отважного воина и рыцаря ордена Дракона.
— Ордена Дракона? А что это?
— Societas Draconistrarum, организация, основанная венгерским императором Сигизмундом. В нее входят самые кровожадные рыцари в истории человечества.
— В самом деле? — недоверчиво ухмыльнувшись, спросил Галеаццо Мария. — Тогда я пошлю две тысячи солдат, в два раза больше, чем у д’Эсте. Посмотрим, как тогда запоет рыцарь Дракона! Что он будет делать, плеваться огнем? — Герцог разразился хохотом.
На лице Чикко Симонетты не дрогнул ни один мускул. Гаспаре да Вимеркате улыбнулся, Браччо Спеццато тоже.
— Нельзя терять время.
— Боюсь, это будет несколько опрометчивый поступок.
— Чикко, мне жаль, что вы так думаете, но я уже принял решение, и теперь меня проще убить, чем вынудить
