Делай, что должно - Маргарита Нерода
— Да уж. Хотя до результатов туберкулина мы тогда не дотянули. А то могли бы попасть как Кох в ощип!
— И то хорошо. Я вот, грешный, уже думал, как будет смотреться в учебниках “первичный шов по Денисенко”, а там и статью мне Эпштейн на тряпочки порвал, и ты из Ленинграда вернулся — краше в гроб кладут. Я уж думал, ты там напился от отчаяния, а тебе, оказалось, просто на работу нашу “отличную” посмотреть пришлось. Вот и весь “шов по Денисенко”. У каждого врача — свое кладбище, а у военного врача кладбище на каждой войне.
Практика и подготовка хирургов в АПАЛ понравились Денисенко куда больше:
— Дай тебе волю — университет прямо на фронте откроешь. Начальника лаборатории я знаю немного, он с головой. А с кадрами сейчас тяжко. Сам пополнения добиваюсь. Еле-еле уладилось со старшими врачами в полках. Романов без меня тоже за двоих работает. Нового врача прислали-таки, вытребовал. Но его учить и учить, молодой, практики и до войны негусто было. Если не возражаешь, я его к вашим учиться пошлю. У меня-то старшим отправить некого. Я да Романов, вот и весь скелет. Остальное даже не мышцы пока. Так, нервные клетки. Как услышат разрывы — бледнеют. Но держатся. Но бледнеют.
— Константин-то справляется?
— Отлично справляется! Я всегда говорил, из него толк будет. Еще и с полковыми медпунктами помогает мне, там тоже без пригляду нельзя. Особенно с тем полком, откуда, помнишь тогда, по зиме, минуя все этапы на нас вышли?
— Помню. Лейтенант с осколком в легком.
— И ПМП тамошний, где Романову пришлось малость… в разум их вернуть. Там теперь новый врач, уже сорок второго года выпуска. Так что Костя с ПМП связь держит постоянно, сам понимаешь. Да там и еще одна причина имеется, — Денисенко поглядел куда-то вдаль, будто увидел что-то сквозь бревенчатые стены командирского блиндажа, улыбнулся.
— Зоя?
— Она самая. Жива, товарищ сержант, вот и добре. А наша задача теперь — пополнение молодое хоть как-то поднатаскать. Ведь наступление не за горами. И тогда нам всем жарко будет. Говоришь, решили попробовать стабилизировать на ПМП… Задача. Теоретически, если раненые легче перенесут дорогу, может получиться. Но понимаем ли мы как вообще поступать с шоком? Помнишь, как Эпштейн в феврале носился с этой пункцией по Штерн? Даже он сейчас сомневается. Или работает слабо и там, где хватило бы и переливания крови, или не работает вообще. Шок-4 по-прежнему необорим, что по Штерн, что по Сельцовскому. Вспомни, сколько мы их с тобою видели уже.
— Мне случаи вывода из четвертой степени только в статистике попадались. И от себя так скажу, как мы ни бьемся, все равно шок-4 дает 95 % смертности. И эти несчастные 5 % я не отношу ни к стараниям врача, ни к вмешательству господа бога. А только к ошибочной диагностике. Вытянули — стало быть шок-3.
— Вот и я про то же. Чем тяжелее шок, тем меньше у нас с тобой широты маневра. Не оперировать — умрет от раны, оперировать — умрет от операции. А при шоке-4 все это сужается даже не до игольного ушка, до нуля. Так что, прав ты — выздоровление при шоке-4 — скорее ошибка диагностики.
* * *
Пятьдесят первая армия, да, похоже, и весь фронт обстоятельно готовились рвать долговременную немецкую оборону. Личный состав по два человека ездил в АПАЛ, войска пополнялись. Вот только среднего медицинского персонала медсанбату так и не дали, вы по укомплектованности еще из лучших, сначала более истощенных нужно подкрепить.
Федюхин безвылазно работал в АПАЛ и периодически слал оттуда рапорты, как он их сам называл, написанные убористым, острым почерком. В них он оставался по-тыловому подробен, пожалуй, так же он сочинял бы доклады на имя главврача больницы в мирное время. Сначала — полстраницы о практике и подготовке хирургов, потом свои соображения о новом методе. Со статистикой и клиническими примерами. За примерами этими Федюхин просто гонялся, подбирая все какие возможно случаи, на которые можно опереться. Он буквально заболел своей новой методикой, которая шаг за шагом приобретала все более ясные очертания. Сколько человек должно быть дополнительно на полковом медпункте, чем их снабдить, сколько потребуется доз крови для переливания.
“Упорства ему не занимать, — думал Огнев, перечитывая очередной рапорт, — И опыт тоже имеет. Пока я сам ошибок в его плане не вижу. А еще он очень верит в свою идею. Это правильно, без веры в успех нечего и браться. Но покажет все только практика. А практика — это живые люди.”
Практики было пока по фронтовым меркам очень умеренно. В основном после артобстрелов, которые враг вел без напора, но постоянно, не давая забыть о себе. За месяц медсанбат так никуда и не передвинули, расположение начало напоминать небольшой хуторок с палатками вместо хат.
Снабжение более-менее наладилось. Ловкий, с плутоватыми глазами интендант все-таки оказался ощутимо полезной фигурой. Хотя мяса, как ворчал повар, могло быть и побольше. Зубков продолжал изобретать новые, совершенно законные способы немного разнообразить меню. Добыл где-то в деревне старый, весь рассыпавшийся бредень и упрямо, день за днем латал в нем дыры. Говорил, что присмотрел два небольших озерца, которые стоит разведать получше. Иногда к нему подсаживалась Баба Настя, симпатизировавшая находчивому повару, и помогала, попутно показывая, как вяжут узлы хирурги. Говорила, что так бредень прочнее будет.
Но пока дополнением к пайку оставались в основном щавель да крапива.
Поиск фуража едва не привел к новому ЧП. Когда в рощице начала поспевать земляника, девчата-сестры в первый свободный вечер отправились туда с котелками. Возвратились чуть не бегом. Впереди всех — Баба Настя, бледная, с круглыми от страха глазами. “Она там! Под кустом, за травой не видно!” — выговорила она, едва переводя дыхание.
— Кто? Ты змею что ли увидела? — расспрашивала ее аптекарша.
— Если бы змею! Мину! Я ее едва рукой не схватила, — Баба Настя судорожно вдохнула и разревелась в голос. Она слишком хорошо представляла себе, что было бы, потянись она за ягодами чуть-чуть дальше.
Приехали саперы из той же части, что проверяла расположение в прошлый раз.
— И как вы их находите только? — ворчал командир отделения, — Все ведь тогда прочесали. Ну, где там ваша мина, показывайте.
Желающих соваться к берегу реки, где встретилась смертельная находка, особенно не было. Но Баба Настя утерла слезы и решительно шагнула вперед:
— Я ее увидела, пойдемте, покажу. Только подождите, я сейчас.
И через минуту прибежала с санитарной сумкой. Саперы посмеивались, небось,
